никто не следит?
— Конечно, нет, — женщина коварно улыбнулась. — Сейчас все такое хрупкое, чуть что перегорело — и все, электронике конец.
Филимонов хмыкнул. Стрелка на спидометре держалась не ниже ста пятидесяти. Мимо мелькали фонарные столбы, редкие попутные автомобили оставались позади. Пожалуй, он действительно закостенел. Стал медлительным. Нет, это не старость, совсем нет. Просто размеренный темп жизни, к которому он привык за свои последние выходы в начале девяностых и до этого в семидесятых давал о себе знать. Задолго до этого жизнь была бурной. Нужно было вспомнить о том, что это было. Как это было.
— Тебя я тоже не поблагодарил, — передал он мысль Псу, а потом протянул руку и погладил его мохнатую морду. — Спасибо.
— Не стоит благодарности, — довольно облизнулся зверь. — Все-таки, я перекусил.
Александр фыркнул на двусмысленность фразы и сосредоточился на управлении автомобилем. Ему казалось, что новые машины определенно стали комфортнее, о чем никак не думали ни дед Василий, ни Антон, делившие заднее сиденье с крупной собакой. И если старик мрачно смотрел в окно, задумавшись о судьбе внука, то Антон, забыв обо всем, наслаждался мыслью о големе. Его каменный помощник жив. Пострадал. Мал. Но жив. Контроль над ним доставлял какое-то странное и непонятное удовольствие. Словно он всесилен.
Это ощущение пропало лишь на несколько часов и теперь можно было снова вернуться к привычным чувствам. Он непроизвольно положил руку на жесткую собачью шерсть и машинально погладил Пса. Тот еле слышно проурчал и вильнул хвостом.
Остаток дороги до города он проехали молча. Смена ночных пейзажей от завораживающих видов светящихся улиц до угрюмых лесов и растянувшихся вдаль полей ни на кого не производила впечатления. По пути полицейская машина обогнала колонну строительной техники, что заметно выделялась на дороге среди редких ночных автомобилистов.
Они свернули на подъездную дорогую к провинциальному городку, проехали указатель до сожженной деревни — небольшой фокус с огнем, который продемонстрировал наемникам «коллега» Александра вышел из-под контроля и спалил Западные Селищи практически дотла. В воздухе все еще висел запах дыма.
В самом городке было тихо. Казалось, что все спят. В многоквартирных домах за толстыми занавесками было темно. Лишь в единичных окнах виднелись отблески фонариков или пламя свечей. Не всем удавалось нормально спать в это непростое время. Некоторые же не спали по вполне определенным причинам.
Автомобиль, подняв тучи пыли, свернул на улицу, где жили Черновы. От металлической калитки тут же отбежало несколько фигур, скрывшись в темноте, недосягаемой для фар машины.
— Вот засранцы, — не удержался дед Василий. — Дня не прошло, а уже пытаются ограбить.
Он вышел, громко хлопнув дверью, и смотрелся в ночной мрак. Взломщики уже убежали, не оставив за собой ни единого следа, кроме отвертки в замке. Старик, держа ладонь на рукоятке пистолета, выдернул инструмент из замочной скважины, а потом при свете фар критично осмотрел дверцу.
— Не успели, — с облегчением сообщил он подошедшим спутникам.
Позвенев ключами, Чернов отпер массивный врезной замок на калитке, затем проделал то же самое с дверью. В доме уже не пахло ни уютом, ни домом вообще. Через разбитое окно второго этажа ветер гонял пыль через дверные проемы практически по всему дому.
— Где твои книги, пап? — непринужденно спросила Марина.
— В кабинете, на втором этаже, — машинально ответил старик, а потом, спохватившись, поправился: — прости, забылся. В подвал спрятал.
Дождавшись, пока невестка скроется в подвале, старик сел на диван. Остальные расположились в креслах напротив. В кромешной тьме дед Чернов заметил наконец особенность Филимонова.
— Ты как собака Баскервилей, — произнес он, глядя на чуть отсвечивающие зеленым глаза.
— Есть немного, — растянув губы в слабом подобии улыбки, ответил Александр. — Хорошо, что не все это замечают. Иначе было бы сложно жить среди вас.
Повисло неловкое молчание. Филимонов более не собирался ничего рассказывать, а дед Василий, задумавшись над очередным вопросом, почему-то подумал, что он будет не слишком корректным. И решил не задавать его вовсе.
— А раньше действительно было проще? — вдруг спросил Антон, перехватив инициативу в разговоре.
— В каком смысле «проще»?
— Жить, конечно! Сейчас сплошная бюрократия. В институт нужны документы и справки после школы, из больницы. Чтобы не попасть в армию, нужна справка из института. Чтобы родителям…
— Я понял, о чем ты, можешь не продолжать, — мягко перебил его Александр. — Но, видишь ли, любое время имеет свои плюсы и минусы. Твое положение имеет свои плюсы и минусы. Я успел побывать в шкуре графа много десятилетий назад и могу сказать, что сейчас многие люди в целом живут лучше.
— Как же?
— У вас есть водопровод, канализация и отопление, — начал перечислять Филимонов.
— И электричество могло бы быть, — саркастично добавил дед Василий.
— Конечно, титул и земли, что тогда, что сейчас, давали бы неоспоримые преимущества в любом деле! — продолжал Александр, пропустив колкость деда Василия мимо ушей. Он уже признавал свою ошибку, что уничтожил целую подстанцию, лишив городок электроэнергии, но сейчас исправить это не представлялось возможным.
— Ты забыл про образование, — уточнил Антон.
— Нет, не забыл. Я специально не стал его упоминать. Слишком много пробелов и неточностей там есть. В плане математики и современных точных наук — без сомнения, вы шагнули далеко вперед по сравнению с тем, что было хотя бы две с половиной тысячи лет назад. А в остальном все либо очень субъективно, либо неточно, либо не несет практической пользы.
— Например? — не унимался парень.
— Возьми историю. Правоведение. Социологию. Все это существует здесь и сейчас. Один небольшой толчок, изменение по чьему-либо желанию. Понимаешь?
— Не очень.
— Жаль. Мне неохота рассказывать о циклах правления, которые крутятся и крутятся без изменений. Как замкнутый круг. У меня другие цели и политику я никогда не вмешивался.
— Но ведь наверняка же есть такие…
— Такие, как я, кто хочет править миром? — уточнил Александр. — Есть, почему же. Когда человеческие амбиции настолько сильны, что перевешивают даже влияние Силы, то получаются, то есть, получались довольно интересные личности. Но не уверен, остались ли о них какие-либо сведения вообще.
— Почему в прошедшем времени? — спросил дед Василий, до сего момента внимательно слушавший разговор.
— Потому что есть циклы, как я уже говорил раньше. Малые и большие. Как у Солнца. Как у Земли. Солнечная активность, вращение планет — понимаете же, о чем я?
— Угу, — неуверенно кивнул Антон, забыв, что в темноте не видно ровным счетом никаких его движений.
— То же самое и с людьми. Прямо как у Лермонтова. Только циклично. С малым периодом в сотню-другую лет, и с большим периодом примерно так в тысячи полторы.
— Ничего не