таких десять на дюжину, но как в себе уверена! За свои сорок два года он навидался самых разных женщин, и теперь за пару минут разговора безошибочно умел определять, на каком свидании очередная ищущая его покровительства девица позволит затащить себя в постель: на первом или втором. Но Яна… она действительно не ломалась, а отказалась на полном серьезе. В ней чувствовалась какая-то спокойная уверенность, основанная на внутренней силе, странная целеустремленность. Похоже, она точно знает, что ей нужно от жизни, и добиваться своего через постель не намерена.
Да, интересная девица. И явно дала понять, что не прочь перепихнуться как-нибудь на досуге, но без перспектив. Возможно, он ей воспользуется. А может, и нет – что-то многовато у него параллельных любовных историй, чтобы еще в одну вляпываться. И так сегодня из-за стервы-Байты приходится ночевать не дома, а в одиночестве на диванчике в своей уборной. Самое обидное, что с той актриской у него и в самом деле ничего не было, но поди ж объясни женушке…
Солист встряхнулся и вышел из зала, погасив за собой свет. Прикрыв дверь, он отправился искать ночного сторожа. Надо ему как следует объяснить, что делают со сторожами, забывающими о своих прямых обязанностях. Шашни шашнями, а ему здесь еще петь, и если каждая хористка начнет развлекаться с инструментом, он, глядишь, и сдохнет в самый неподходящий момент…
1.12.849, древодень. Оканака, телестудия канала «Трибуна»
– …и теперь я могу твердо заявить, что с приходом нового продюсера мое творчество поднялось на новый уровень.
Аудитория, подчиняясь не заметному камерам табло, вежливо захлопала. Вай, растянув губы в оскале профессиональной улыбки телеведущего, брезгливо рассматривал сидящую перед ним «восходящую звезду». За столько лет, кажется, можно бы и привыкнуть, но раз за разом он поражался вполне искреннему апломбу, с которой якобы «артисты» произносят слова «мое творчество». Ведь на полном же серьезе полагают высоким искусством убогое верчение задницей перед камерой и свой тусклый невзрачный голосишко! Задницы, надо признать, частенько очень даже соблазнительные, но для творчества их все-таки маловато…
– Просто замечательно, госпожа Татайя! – преувеличенно восхищенно произнес он. – И, надо полагать, уже в скором времени поклонники смогут услышать и увидеть новые музыкальные шедевры в твоем выдающемся исполнении?
– Безусловно! – твердо заявила грудастенькая звезда, непринужденно закидывая ногу на ногу и демонстрируя камерам безупречной формы бедро, ничуть не скрываемое узенькими шортиками. – Сейчас я уже снимаю новый клип, в котором…
– И даже недавний скандал, который устроил тебе господин Макура, – вкрадчиво перебил ее Вай, – не сможет прервать твою работу?
– Ка-акой скандал? – звезда аж поперхнулась от неожиданности. – Не было никакого…
– Ну как же, когда в последнюю неделю это главный слух недели? – зубасто ухмыльнулся журналист. – Поговаривают, что он расторг с тобой и контракт, и всяческие отношения – вы ведь намеревались в следующем периоде устроить свадьбу, верно? Ну, а права и на слова, и на музыку нового клипа принадлежат ему. И теперь, как поговаривают, ты, госпожа Татайя, не можешь продолжать съемки. И что по сему поводу думает твой новый продюсер?
– И вовсе я ни с кем не скандалила! – обиженно надув губки, заявила певичка. – У нас… ну, просто наши творческие планы оказались лежащими в разных плоскостях, вот! Мы обсудили разногласия…
– …так, что пришлось вызывать полицию… – в сторону добавил Вай.
– …и решили, что наше сотрудничество, плодотворное в прошлом, требует временной приостановки! – твердо закончила певичка. А ведь ее уже натаскивали, отметил про себя журналист. Ишь, шпарит как по писаному.
– А может, поинтересуемся у него самого? – спросил он, благожелательно улыбнувшись и незаметно нажимая кнопку под столом. – Вдруг у него иная точка зрения на события.
– А-а… как спросим? – в тихой панике поежилась звезда. – Зачем?
– Дамы и господа! – хорошо поставленный голос Вая разнесся по студии. – Поприветствуем господина Макуру Топикассу, продюсера, автора, композитора и исполнителя!
Аудитория взорвалась громом аплодисментов, и из бокового прохода стремительно выбежал невысокий парень в аляповатом оранжево-сине-зеленом костюме, покрытом переливающимися блестками. Залихватски торчащий чуб блистал всеми оттенками синего.
– Нет у нас никаких творческих разногласий, стерва драная! – заорал он без предисловий, подскакивая к певичке и упирая руки в бока. – У нас одно разногласие – что ты даже с манекенами трахаешься!
– Сам козел! – заорала в ответ Татайя, тоже вскакивая на ноги. – Ты сам ни одной юбки не пропускаешь! Думаешь, я не знаю, с кем ты спал за последний период? Я даже счет потеряла…
– Тихо, тихо! – вмешался Вай. – Я так думаю, всем лучше присесть на свои места. Госпожа Татайя, господин Макура, вот ваши кресла.
Певичка с композитором еще несколько секунд сверлили друг друга яростными взглядами, потом плюхнулись в кресла, демонстративно уставившись в разные стороны.
– Получается, вам обоим не нравится, что ваш партнер спит с другими, верно? – уточнил журналист. – И вы оба испытываете серьезные моральные страдания?
– Испытываю! – обиженно тряхнув головой, согласилась певичка. – Он…
– А я не испытываю! – гордо перебил ее композитор. – Пусть она в одиночку страдает. Мы договор заключили, и если она его нарушила…
– Ты сам его нарушил! – крикнула Татайя, снова взвиваясь на ноги. – Мы с тобой вечером уговорились, что больше никого, а утром ты уже опять затащил в постель Паруту, дурищу кривоногую!
– Да ты сама кривоногая! – еще одна певичка выскочила из другого выхода и бросилась к возвышению с креслами. Вай тихо крякнул. Несдержанной дуре следовало появиться минут через десять, не раньше, когда публика в должной мере насладится визгливым скандалом. Впрочем, сойдет и так. Сценарий по ходу дела подправить можно. – Сама кривоногая и толстозадая! Кто бы говорил!
– А тебе что здесь надо? – повернулась к ней Татайя. – Ревнуешь, да? Ревнуешь? Из-за того и с Маки переспала, чтобы мне отомстить?
– Я с кем хочу, с тем и сплю! – заорала Парута. – Думаешь, если меня бросила, то я уже в монастырь уходить должна? Только тебе можно на мои чувства плевать, да?
– Я тебя бросила? – от избытка чувств Татайя затрясла в воздухе сжатыми кулаками. – Я?! Да я для тебя вообще одноразовая забава! Стерва!
Она бросилась вперед и вцепилась в волосы Паруты. Та взвизгнула и принялась неуклюже лупить ее ладошками по рукам.
– Дамы, дамы! – Вай вскочил с стула и отработанным движением вклинился между дерущимися. – Не забывайте, на вас вся страна смотрит. Давайте-ка оставаться в рамках! Ну-ка, присаживайтесь…
Он усадил девушек в кресла по разные стороны от презрительно скривившего губы Макуры и вернулся на свое место.
– А теперь, дамы и господа, давайте обсудим ваши сложности спокойно и без нервов, – весело улыбнулся он. М-да. Возможно, он