Читать интересную книгу Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Раймонд Чэндлер

ручью. Я прислушался — вроде бы все было спокойно.

Входная дверь в дом оказалась запертой. Я прокрался к черному ходу и тоже обнаружил там увесистый замок. Пришлось идти вдоль стен, ощупывая сетки на окнах. Глухо! Правда, одно окошко, расположенное чуть повыше других, маленькое, двустворчатое, в середине северной стены, осталось без сетки. Я замер и снова прислушался. Ветра не было, и деревья стояли тихо, как их собственные тени.

Я просунул между створок лезвие ножа. Черта с два — шпингалет даже не шевельнулся. Прислонившись к стене, я немного поразмышлял, потом поднял здоровенный камень и врезал по створкам. Шпингалет с треском выскочил из сухого дерева, и окно в темноте резко распахнулось. Я подтянулся к подоконнику, перекинул через него затекшую ногу и, наконец, залез в комнату. Покряхтывая от усилий в разреженном горном воздухе, я повернулся и снова прислушался.

Яркий луч фонаря ударил меня по глазам.

Очень спокойный голос произнес:

— Замри на месте, сынок, отдохни. Ты явно притомился.

Луч пригвоздил меня к стене, как муху. Щелкнул выключатель, и засветилась настольная лампа. В старом коричневом кресле с подушками сидел у стола Джим Паттон. На его толстое колено свисало со столешницы коричневое кашне с бахромой. Одет он был, как прежде, не считая кожаной куртки, приобретенной, видимо, лет пятьдесят назад, во времена президента Кливленда. В руках он держал фонарь. Глаза были пустые. Челюсти мерно двигались.

— Что у тебя на уме, сынок? Ну вломился. А зачем?

Я подвинул к себе стул, оседлал его и, положив руки на спинку, огляделся.

— Хотел проверить одну идею, — сказал я. — Она мне представлялась интересной, но теперь ее, пожалуй, придется забыть.

Дом был просторнее, чем казался снаружи. Мы с Паттоном сидели в гостиной, скудно обставленной скромной мебелью. На полу из некрашеных досок лежал лоскутный коврик, у дальней стены стоял круглый стол с двумя креслами, и через открытую дверь виднелся угол большой черной печки.

Паттон кивнул, спокойно рассматривая меня:

— Я услышал машину. А куда ей еще ехать, как не сюда? Но ходишь ты тихо. Я почти ничего не уловил. Ты меня заинтересовал, сынок.

Я молчал.

— Ничего, что я называю тебя «сынком»? — спросил он. — Может, малость бесцеремонно, но такая уж у меня привычка. Никак не могу отвыкнуть. Все, у кого нет седой бороды и подагры, для меня «сынки».

Я сказал, что пусть называет как угодно. Мне это все равно.

Он ухмыльнулся:

— В телефонной книге Лос-Анджелеса куча детективов, но только одного зовут Марло.

— А с чего это вы заинтересовались?

— Обычное гнусное любопытство. Да еще Билл Чесс упомянул, что ты, вроде бы, сыщик. Мог бы сказать и сам.

— Со временем сказал бы. Извините, что доставил беспокойство.

— Никакого беспокойства, сынок. По пустякам я не беспокоюсь. Документы при тебе?

Я достал бумаги и показал ему.

— Что ж, все в полном порядке, — сказал он удовлетворенно. — А по твоему лицу много не прочтешь. Хотел, видно, тут кой-чего поискать?

— Точно.

— Я уже сам порылся. Сразу сюда и приехал. Только забежал на минутку к себе. Мне, видимо, нельзя разрешать тебе обыск. — Он почесал ухо. — Хотя черт его знает! Можешь сказать, кто тебя нанял?

— Дерас Кингсли. Просил разыскать жену, которая сбежала месяц назад — и именно отсюда. Вот и я начал отсюда. Предполагалось, что сбежала она с мужчиной. Но мужчина это отрицает. Я и подумал, что найду здесь в горах какую-нибудь зацепку.

— Нашел?

— Нет. Ее путь прослеживается до Сан-Бернардино и до Эль-Пасо. Затем след теряется. Но я только начал.

Паттон встал и открыл дверь. В комнату ворвался густой сосновый дух. Сплюнув за дверь, он снова сел, снял ковбойскую шляпу и взъерошил коричневую с проседью шевелюру. Без шляпы у его головы был какой-то непристойно-голый вид, как у всех голов, с которых редко снимают шляпы.

— Билл Чесс тебя не интересует?

— Ни чуточки.

— Частные сыщики много занимаются разводами. По-моему, гнусная работенка.

Я решил пропустить эти слова мимо ушей.

— Для Кингсли было бы проще пойти в полицию, — сказал он.

— Не думаю. Он слишком хорошо знает свою жену.

— Однако все это не объясняет, с чего тебе приспичило обыскивать дом Билла, — рассудительно заключил он.

— Люблю всюду совать свой нос.

— Мог бы сочинить что получше.

— Тогда, скажем, Билл меня действительно интересует. Но только потому, что влип в беду. Он хоть и не святой, но все же его жаль. Если он убил жену, здесь должны быть какие-то улики. Если не убивал — тоже.

Паттон склонил голову набок, словно осторожная птица:

— К примеру, какие?

— Одежда, украшения, туалетные принадлежности — все, что женщина обычно забирает, когда уезжает навсегда.

Он неторопливо откинулся в кресле:

— Но она ведь никуда не уехала.

— Значит, вещи здесь. Но если так, Билл бы это заметил и понял, что дело не чисто.

— Черт! Не нравится мне все это.

— Но если ее убил он сам, — продолжал я, — он бы избавился от вещей.

— И каким образом?

От желтого света лампы одна сторона его лица казалась бронзовой.

— Я знаю, что у нее был свой «форд». Остальное-то можно сжечь, а что не горит — закопать в лесу. Топить вещи в озере было бы опасно. Но «форд» не сожжешь и не закопаешь. Он умел им управлять?

Паттон сделал удивленные глаза:

— Само собой. Правая нога у него не гнется в колене, поэтому выжимать ножной тормоз ему трудно. Но он бы управился ручным. Разница между машинами небольшая. Просто у Билла тормозная педаль расположена слева, рядом со сцеплением, чтобы легче было выжимать их одной ногой.

Я стряхнул пепел в голубой горшочек, где, судя по золотистой наклейке, когда-то хранился апельсиновый мед.

— Избавиться от машины трудно, — сказал я. — Куда ее ни погони, придется возвращаться назад, да к тому же так, чтобы тебя не заметили. Брось он ее на улице, скажем в Сан-Бернардино, ее бы нашли и опознали. Радости мало. Надежнее было бы загнать ее скупщику краденого, но таких людей он вряд ли знает. Так что, вероятнее всего, спрятал ее в лесу, при этом — недалеко, чтобы дохромать назад до дому.

— Что ж, логично. А еще говоришь, что не заинтересован, — сухо бросил Паттон. — Ладно, пускай машина спрятана в лесу. Что дальше?

— Дальше надо подумать, что будет, если ее найдут. Чащобы тут глухие, но лесники и лесорубы время от времени все же появляются. Но если машину обнаружат, а в ней и вещички Мьюриел, то появляются новые версии, не бог весть какие, но все же вполне приемлемые. Первая — ее мог убить кто-то другой,