Читать интересную книгу Земля мертвецов - Роберт Райан

– Вы пили, Шипоботтом?

Тот уставился на врача, скроив мину, столь же забавную как его имя, которое, по словам владельца, пошло с тех пор, как первый Шипоботтом, разыскивая овцу, по самое брюхо искупался в ручье.

Кажется, он хотел отпереться, но передумал.

– Было дело. Самую малость. Не нажалуетесь на меня, сэр?

– Не стану. Но вы это напрасно. Здесь вам больше пить не следует. Вы поняли?

– Да-да…

– А как остальные?

Шипоботтом помрачнел.

– Держимся. Вот капитана Левертона потеряли. Жалко-то как…

– И мне жаль. –  Ватсон говорил правду. Левертон был хорошим офицером и заметно старше большинства. Британской армии не хватало зрелых мужчин. –  Как это случилось?

– Какая-то желудочная болезнь. Под конец ужас что творилось. Вы бы, поди, его спасли.

Дизентерия, кишечные заболевания и, как на себе убедился Ватсон, малярия были обычным явлением.

– Я уверен, врачи сделали все возможное.

В свободном от повязки глазу Шипоботтома таилось сомнение.

– Этого де Гриффона капитаном поставили. Мы все решили: это потому, что его родня на короткой ноге с благородными. Богатеи вроде как. Ну и последыш он. Только нет, парень справляется. Думаю, удержится в капитанах.

– Не сомневаюсь. Он очень за вас беспокоился.

Ватсон знал, что де Гриффон происходит из состоятельной семьи, но он умел находить общий язык с рядовыми. Что, однако, означает «последыш»? Скорее всего, изнеженный младший сынок?

– А здесь, во Франции, в бою побывали?

– Не. Под пушками только. Чертовы пушкари не жалеют на нас снарядов. Хуже всего «окопная стопа». Снимет иной парень сапоги, а нога раздулась со свежий каравай. Я им говорил, надо разуваться, разматывать обмотки и втирать китовый жир, да только он и смердит же! Не знаю, как киты эту вонь терпят. А потом и мне попало. Доктор Майлс говорит, под повязкой просто царапина. Думаю, скоро вернусь к ребятам.

– А жена ваша как? Семья?

Шипоботтом просиял.

– Пегг у меня лучше не надо, и с мальчишками, и вообще, спасибо! Я им «лентяйку» послал, а в ответ уже три письма.

«Лентяйкой» называлась готовая почтовая открытка с набором фраз, среди которых требовалось подчеркнуть подходящие. «Был ранен в рукуногубедролицотуловище». «Заживает хорошо/лучше, чем ожидали/ медленно». И свободное место для адреса эвакопункта или госпиталя. Шипоботтом, как догадывался Ватсон, сам не написал бы и такой.

Осматривая лицо сержанта, он заметил что-то в белке здорового глаза.

– Сержант, я посмотрю вам глаз вокруг зрачка?

– Сэр…

Большим и указательным пальцем Ватсон развел ему веки. Что-то необычное. Среди сеточки сосудов он видел голубоватое пятнышко. Что это значит? Побочный эффект проникшего в тело металла? Ватсон взял на заметку, что надо будет, когда снимут повязку, посмотреть и второй глаз.

– Все в порядке? – спросил сержант.

– Да, хорошо.

– Я, знаете, размечтался об отпуске. Черт меня побери…

В голосе этого силача Ватсону послышались слезы. Шипоботтом, веселый сквернослов (когда поблизости не было офицеров) и крепкий сын природы, был по-настоящему напуган. Он не хотел возвращаться на передовую. Кажется, прошедшая рядом смерть потрепала ему нервы.

– Но такого ценного солдата кто ж отпустит, а, сержант?

За плечом Ватсона появился Каспар Майлс.

Шипоботтом подтянулся:

– И то верно, доктор Майлс, спасибо вам. Только меня еще морочит малость. И котелок трещит.

– Морочит? – Майлс взглянул на Ватсона. –  Я понимаю не больше слова из трех.

– Головокружение, –  перевел тот. –  А «котелок трещит» – это головная боль. Он много крови потерял?

– Да, от ранения в живот, –  кивнул Майлс. –  Ему вливали солевой раствор.

Ватсон слишком хорошо знал, что солевой раствор, оказывающий поначалу поразительное действие, со временем приводит к впечатляющим срывам.

– Вы могли бы влить ему цитратную кровь из моих запасов. Она творит чудеса. –  Ватсон снова повернулся к пациенту: – Сержант сам мог убедиться в Египте.

– А шиллинг и ром дадут? – нахально осведомился Шипоботтом.

– Думаю, на этот вопрос вы ответите сами, сержант.

Шипоботтом изобразил смирение:

– Слушаюсь, доктор.

Ватсон повернулся к Майлсу:

– Подбор нужной группы займет одну секунду. Надо просто посмотреть, агглютинирует ли кровь донора, идет ли гемолиз. –  Спохватившись, он обратился к сержанту: – Вы свою группу не помните?

– Помню, у меня была четвертая. Лучшая.

Ватсон пытался объяснить своим подопытным морским свинкам, что четвертая группа ничем не лучше первой – это просто термины, устанавливающие соответствие, но те не верили.

– Ну вот, ему подходит любая группа – универсальный реципиент. Просто вводите цитратную кровь так же, как солевой раствор, –  осторожно посоветовал Ватсон. Непозволительно было предположить, что коллега, врач, в чем-то некомпетентен или незнаком с новой методикой.

– Да, я слышал, –  спокойно ответил Майлс.

– Если сержант достаточно хорошо себя чувствует, переводите его в палатку для переливания. Там меньше народу, и волонтерки смогут его наблюдать, не теряя драгоценного времени здесь. Кроме того, при потушенных лампах будет лучше снять повязку с глаза. Окон там нет.

Не говоря о том, что там, подальше от длинных ушей и любопытных глаз, Ватсону удобнее было бы обсудить душевное состояние Шипоботтома.

– Прекрасная мысль. –  Майлс прокашлялся. –  Доктор Ватсон, можно на два слова?

Отойдя на середину комнаты, Майлс понизил голос.

– Я хотел спросить, –  осторожно начал он.

– Проблемы? – Ватсон автоматически перешел на шепот.

– Младшая сестра Дженнингс…

– Да?

– Вы были с ней вчера. В приемной. –  Ватсон кивнул. –  Что вы о ней думаете?

Ватсон поразмыслил, не особенно понимая вопрос. Возможно, речь шла о рекомендации на повышение или упоминание в рапорте?

– Я считаю, она превосходно справляется с работой, доктор. Самое малое, как старшая сестра. Конечно, она молода…

– Нет, я о другом, –  заговорщицки прошептал Майлс. –  Что вы о ней думаете? Не как о сестре.

– Я думаю о ней только как о сестре.

– Правда? – подмигнул Майлс. –  Я понимаю, разница в возрасте, но ведь никогда не знаешь. Знаменитый писатель, как-никак. Есть шанс, несмотря на… – Он кашлянул и решил не заканчивать фразу. –  Значит, не против, если я за ней приударю?

– Что?

– Приударю. Попробую заарканить. Я и раньше об этом подумывал, но потом увидел вас вместе так близко… Дурное дело нехитрое, померещилось что-то. Вот и решил проверить.

Ватсон поймал себя на том, что хлопает глазами.

– Доктор Майлс, если младшая сестра Дженнингс заведет с вами какие-либо отношения в этом смысле, сестра Спенс вам…

– Вот уж нет. –  Майлс ткнул себя в грудь. –  Доктор? Да. Но не военный. Не офицер, на меня правила не распространяются.

Ватсон в этом сильно сомневался. Едва ли сестра Спенс позволит своим подчиненным какие-то исключения из правил.

– Зато распространяются на сестру Дженнингс.

– Я и в суде буду настаивать на своем.

– А мне вы зачем об этом рассказываете?

– Я же сказал – решил, будто вы сами на нее делаете заходы. Хотел убедиться, что я не… как у вас говорится?.. Не смешаю вам карты. Хотя я, видите ли, первым ее высмотрел.

– Доктор Майлс…

– Каспар.

– Доктор Майлс, никаких карт у меня нет. Но, если вы повредите репутации или карьере этой девушки, обещаю вам…

– Ох, не будьте таким сухарем!

– Я добьюсь, чтобы вас отослали в вашу часть. Гарвардскую или как там она называется. –  Майлса эта достаточно бессильная угроза не слишком встревожила. –  У меня есть предложение.

– Какое же?

– Найдите себе сестру из Канады. Они больше в вашем вкусе. А теперь, извините меня, доктор, мне надо приготовить кровь для вашего пациента и разыскать своего шофера.

Ватсон развернулся на каблуках и вышел, не дав Майлсу времени ответить.

Только возвратившись к себе и устало сдернув галстук вместе с воротничком, он сообразил, что в пылу спора забыл спросить Майлса о голубых пятнышках в глазу сержанта Шипоботтома.

14

Бриндл плакал. Сидел на койке в палатке для переливаний, обхватив голову руками и раскачиваясь всем телом. Вода стекала с волос на пол, мокрую одежду всю покрывала грязь – как видно, он побывал под ливнем, проливающим теперь последние капли.

Ватсон, успевший переодеться в форму, входя в палатку, услышал душераздирающие рыдания. Мисс Пиппери уговаривала шофера выпить горячего сладкого чая. На обеих женщинах поверх униформы волонтерской помощи были нелепые халаты, все в пятнах засохшей краски.

– Что здесь случилось, миссис Грегсон? – резко спросил Ватсон.

– Мы нашли его за парником, который нам велели выкрасить.

– Выкрасить? – скрывая недоверие, повторил Ватсон. –  Однако…