– Куда? – невозмутимо поинтересовался мой провожатый.
– На поиски!
Регген, с трудом стоящий на ногах посреди груды сваленного на пол оружия, сорвал со стены очередной образец своего мастерства. Взвел курок, выстрелил в сторону печи сгустком зеленого огня и с досадой проследил за полетом магического разряда.
– Прицел сбит, но для ускорения переговоров сойдет, – процедил он мрачно, закинув ружье на плечо. И нет чтоб в подвал спуститься и слизням учинить разбор или паукам разнос устроить, граф на глазах изумленной публики попытался открыть портал. То бишь знакомой мне волной повел перед собой ладонью, соединил пальцы для щелчка…
– Совсем сдурели?! Вы же строить их не умеете… – напомнила я и на удивление была услышана.
– Ося?! – Регген обернулся, мутным взглядом выискивая меня.
– Осока, – укорил Врадор. Видимо, сам он желал убедиться в «неспособностях» графа, а я помешала.
– Это кто сказал? – удивились присутствующие здесь же стражи и взвели арбалеты.
– Я, – ответила я и оказалась в крепких объятиях некрепко стоящего на ногах задохлика. Учуял он, что ли?
– Жива! – воскликнул маг и поцеловал меня куда пришлось. Пришлось в ухо, со смачным чмоком и не менее громким: «Больше ни капли коньяка!»
– Жмотина, – веско припечатала я и поспешно объяснила, как я волею пауков и слизней оказалась за пределами поместья. От легенды для Врадора не отошла, а потому получила весьма удивленный, а затем уже и понимающий взгляд графа-оружейника. Правильнее сказать, получила бы, будь видна, а так он смотрел на мое ухо, а не в глаза и мысленно что-то прикидывал.
Недолгую тишину разорвал голос главы контроля:
– Итак, Регген, надеюсь, теперь вы согласны пройти допрос?
– Всецело, – ответил тот, обнял меня сильнее и заявил: – Завтра. При моем адвокате, лечащем враче и кураторе.
– Хорошо, – с усмешкой согласился самый главный страж. – Завтра в десять здесь.
Через минуту поместье опустело, остались только мы, оружие, сваленное в кучу, и мокрые следы.
– Ушли? – Граф ослабил хват.
– Да.
– Вот и славно, – заметил он и кулем свалился к моим ногам.
– Регген? – позвала я несчастного, а в ответ услышала уже знакомое «у-у-у!».
Н-да, тоже мне спаситель выискался!
В беспамятстве одержимый маг провалялся до поздней ночи, щенок все это время пролежал подле меня, не требуя ни воды, ни еды. Тесто, минуя стол, устроило побег на пол и было безвозвратно испорчено, как и настрой провести вразумительную беседу с обнаглевшими слизнями. Территорией подвала они себя уже не ограничивали, поэтому в кузне на полу было целых три блестящие дорожки и два знакомых укуса на столе. Уж этот-то отпечаток зубов я никогда не забуду, бедная моя корзинка.
В Ллосе плетенка испокон веков является атрибутом домовитости. Заводишь ли ты новое хозяйство, берешь ли на себя старое – корзинка при хозяйке должна быть. Как ключи у ключницы, булавки у швеи, красная трость у буйного одержимого. Женская рать моей семьи почитала корзинки из ивовых прутьев, белых и тонких, я же, гномка, всегда любила виноградную лозу, за что корзинка моя не раз была бита… То отцу попала под сапог, то мужу в руки, а после вовсе сгинула у свекрови в печи. И вот только жизнь новая началась, а на корзинку мою уже в прямом смысле покусились. Обидно!
Еще обиднее, что Регген спит, а я глаз сомкнуть не могу, все мерещится, что кто-то за мной наблюдает. Оттого и сижу уже не первый час над списком дел, бездумно на него взираю, думаю, взять ли в руки кочергу для успокоения.
И тут вопрос как гром среди ясного неба:
– Отчего вздыхаем?
Я вздрогнула, подняла глаза, а это Урген Врадор в накинутом на голые плечи мундире и пижамных штанах, заправленных в сапоги. Стоит, понимаешь ли, улыбается.
– Вы что тут забыли?
– Вас забыл.
– С чего вдруг? Опять предложите сменить работу?
– Не совсем… Видите ли, Ося, если Реггена мы согласны допросить с утра, то вас – сейчас.
Я покосилась в сторону окна, где отражалось «мое» пустое кресло, и мысленно возмутилась. Это где и как он меня допрашивать намерен? И главное, почему?
– Мы открыли саркофаг! – огорошил меня глава отдела.
А о саркофаге-то я забыла, едва в кузню вернулась, теперь не знала, что сказать. Решила спросить:
– И?
– Вы говорили, там исключительно ваши вещи, так?
Говорила, искренне надеясь, что похитители свое имущество клеймом не пометили, гравировкой не подписали. В ответ я вначале кивнула, а вспомнив о невидимости, подтвердила вслух:
– Да, так.
– Но там кандалы!
Не поспоришь. Если граф-задохлик тут, то там лишь пустые оковы. Придется снова спросить:
– А… да, точно… они самые. И?
– И вы хотите сказать, что это все ваши вещи? – прищурился пытливо. Хоть и смотрит куда-то сквозь меня, а все равно от страха дурно стало. Так что мое тихое «да» прозвучало жалко. – Но на них нет вашего отпечатка! – припечатал самый главный страж.
Мгновение ужаса и вдруг озарение:
– Конечно, нет, они ж для Реггена сделаны! Мои-то вещи в «Старом Фениксе» сгорели…
И хоть сказала истинную правду, она не пришлась собеседнику по душе. Врадор нахмурился сильнее, вдел руки в рукава мундира, застегнулся и спросил:
– А кандалы у вас откуда?
– А их мне выдал граф… перед самым заселением, – нашлась я с ответом.
– Зачем?
– Да на случай озверения! – Я отложила список и поднялась из кресла, временно дезориентировав визитера не только своим местоположением, но и вопросом: – И не могли бы вы объяснить, уважаемый Урген Врадор, с чего вдруг саркофаг остался в вашем кабинете? Зачем вы его открыли? Да и как смогли? Я ж собственными глазами видела, как… пауки его запечатали.
– Хм, – выдал глава контроля, потер колючий подбородок и усмехнулся, отступив: – Вижу, вы взволнованы… Что ж, на сегодня достаточно, продолжим завтра. Доброй ночи.
Он исчез так же неожиданно, как и появился. Вот он был, вот его и нет.
– Да уж, время позднее, день тяжелый, допрос безрезультатный… Доброй? Ага. Еще бы знать, совсем ушел или прячется в углу, – пробурчала я и вздрогнула, услышав:
– Ушел. Совсем. Давай ложиться спать.
– Регген, ну наконец-то! – потирая руки, приблизилась к столу и тюфяку под ним. – Сейчас вы мне за все ответите!
– Утром.
Маг накрылся одеялом и повернулся на другой бок. Почти сразу же рядом со мной объявился щенок.
– Ты смотри, не успел очнуться, а уже раскомандовался! Ладно уж, подождем до утра. – Я погладила печально вздохнувшего кроху. – К слову, лобастый, давай снимем с меня маскировку? А то ни причесаться, ни умыться толком.
Глава восьмая
По мнению графа-задохлика, утро наступило в начале четвертого ночи, когда даже петухи помалкивают, чтоб раньше времени в суп не угодить.
– Ося, вставай! – скомандовал он, поднявшись с тюфяка.
– Ося, одевайся, иначе я тебя так на улицу вынесу… – раздалось сквозь плеск в закутке.
– Ося, быстрее, мы опаздываем! – сообщил одержимый маг, скрипя дверцей шкафа. А я молчу и с места не двигаюсь. Это у Реггена допрос в десять, не у меня, вот пусть сам собирается и едет. Мой мысленный посыл он не услышал, решил настаивать дальше.
– Ося… – заглянул под стол и возмутился: – Ося, где твоя совесть?
Спит вместе со мной.
– Ося, где твоя одежда? – вопросил он, обыскивая кузню.
Прячется.
– Где сапожки? – Комната подверглась повторному осмотру.
Сбежали.
– Ося, где деньги?
– Какие деньги? – Сон как рукой сняло, я аж подскочила на тюфяке и развернулась, чтобы нос к носу столкнуться с довольным графом-оружейником.
– Оставшиеся. На проезд. – Он вручил мне плащ, платье, сапоги и широко улыбнулся моему недоумению. – Не переживай, много не потратим, если поторопимся.
– Куда?
– На почтовую карету, Ося, – ответил маг. Посидел рядом, чего-то выжидая, не дождался, плюнул и, отогнув край одеяла, принялся натягивать на меня сапоги, попутно объясняя: – В четыре утра она проходит по тракту мимо Бурфо, затем два часа идет до окраины столицы и час в центр. Там два часа уйдет на поиски моих адвоката, куратора и врача, – «обрадовал» он и взялся за мое платье. Собрал его вокруг горловины, нацелился на мою голову. – На их уговоры времени уйдет немного, так что к десяти мы успеем порталом вернуться назад, а кое-кто сможет даже отдохнуть.
Конец ознакомительного фрагмента.