So things passed until (так дела проходили до тех пор, пока), the day after the funeral (на /следующий/ день после похорон), and about three o’clock of a bitter, foggy, frosty afternoon (около трех часов унылого, туманного, морозного дня), I was standing at the door for a moment (я стоял в дверях = вышел на порог на минутку) full of sad thoughts about my father (полный печальных мыслей о моем отце), when I saw someone drawing slowly near along the road (когда увидел, как кто-то брел медленно недалеко по дороге: «вдоль дороги»).
He was plainly blind (он был, очевидно, слеп), for he tapped before him with a stick (так как постукивал перед собой палкой /тростью/), and wore a great green shade over his eyes and nose (и носил большой зеленый козырек над глазами и носом = надвинутый на глаза и нос; to wear — носить, надевать; shade — тень, полумрак; абажур, колпак); and he was hunched, as if with age or weakness (он был сгорбленным, /словно/ старостью или болезнью; weakness — слабость, хилость, недостаток), and wore a huge old tattered sea-cloak with a hood (носил огромный старый изодранный морской плащ с капюшоном), that made him appeal positively deformed (который делал его несомненно уродливым; to appeal — обращаться, взывать, привлекать, манить; производить впечатление). I never saw in my life a more dreadful looking figure (я никогда не видел в своей жизни более ужасно выглядящей личности; dread — ужас, благоговейный страх). He stopped a little from the inn (он остановился невдалеке от трактира), and, raising his voice in an odd sing-song (и, повышая голос в странной распевной манере; sing-song — монотонное чтение нараспев, однообразный тон), addressed the air in front of him (обратился в пустое пространство: «в воздух» перед собой): —
wonder [`wAndq] youth [juT] appeal [q`pJl] deformed [dI`fLmd] dreadful [`dredf(q)l]
Once, for instance, to our extreme wonder, he piped up to a different air, a kind of country love-song, that he must have learned in his youth before he had begun to follow the sea.
So things passed until, the day after the funeral, and about three o’clock of a bitter, foggy, frosty afternoon, I was standing at the door for a moment full of sad thoughts about my father, when I saw someone drawing slowly near along the road.
He was plainly blind, for he tapped before him with a stick, and wore a great green shade over his eyes and nose; and he was hunched, as if with age or weakness, and wore a huge old tattered sea-cloak with a hood, that made him appeal positively deformed. I never saw in my life a more dreadful looking figure. He stopped a little from the inn, and, raising his voice in an odd sing-song, addressed the air in front of him: —
“Will any kind friend inform a poor blind man (не сообщит ли какой-нибудь добрый друг бедному слепому человеку), who has lost the precious sight of his eyes in the gracious defence of his native country, England (который потерял драгоценное зрение в храброй обороне своей родины, Англии; gracious — милосердный, добрый, великодушный), and God bless King George (и /да/ благословит Бог короля Георга)! — where or in what part of this country he may now be (где или в какой части этой страны он может сейчас находится)?”
“You are at the ‘Admiral Benbow’ (вы находитесь возле /трактира/ «Адмирал Бенбоу»), Black Hill Cove, my good man (в бухте Черного Холма, мой добрый человек),” said I.
“I hear a voice (я слышу голос),” said he — “a young voice (молодой голос). Will you give me your hand, my kind, young friend, and lead me in (вы дадите мне руку, мой добрый юный друг, и проведете меня внутрь /дома/)?”
blind [blaInd] precious [`preSqs] gracious [`greISqs] country [`kAntrI]
“Will any kind friend inform a poor blind man, who has lost the precious sight of his eyes in the gracious defence of his native country, England, and God bless King George! — where or in what part of this country he may now be?”
“You are at the ‘Admiral Benbow,’ Black Hill Cove, my good man,” said I.
“I hear a voice,” said he — “a young voice. Will you give me your hand, my kind, young friend, and lead me in?”
I held out my hand (я протянул свою руку), and the horrible, soft-spoken, eyeless creature (и ужасное, с вкрадчивым голосом, безглазое существо; soft-spoken — мягкий, тихий, учтивый) gripped it in a moment like a vice (схватило ее тотчас, точно клещами; vice — клещи, тиски). I was so much startled that I struggled to withdraw (я был так напуган, что попытался вырваться; to struggle — бороться, стараться; to withdraw — отдернуть /руку/, удаляться); but the blind man pulled me close up to him with a single action of his arm (но слепой притянул меня близко к себе единственным действием = одним движением руки).
“Now, boy (теперь, мальчик),” he said, “take me in to the captain (веди меня к капитану).”
“Sir (сэр),” said I, “upon my word I dare not (честное слово, я не смею)…”
“Oh,” he sneered (он усмехнулся), “that’s it (вот как)! Take me in straight (веди меня немедленно; straight — прямо, точно, сразу), or I’ll break your arm (или я сломаю тебе руку).”
сreature [`krJCq] vice [vaIs] withdraw [wID`drL] straight [streIt]
I held out my hand, and the horrible, soft-spoken, eyeless creature gripped it in a moment like a vice. I was so much startled that I struggled to withdraw; but the blind man pulled me close up to him with a single action of his arm.
“Now, boy,” he said, “take me in to the captain.”
“Sir,” said I, “upon my word I dare not.”
“Oh,” he sneered, “that’s it! Take me in straight, or I’ll break your arm.”
And he gave it, as he spoke, a wrench that made me cry out (и он, говоря это, /так/ повернул мою руку: «дал скручивание», что /это/ заставило меня вскрикнуть).
“Sir,” said I, “it is for yourself I mean (это /опасно/ для вас, я имею в виду). The captain is not what he used to be (капитан /теперь/ не тот, которым он был раньше). He sits with a drawn cutlass (он сидит с обнаженным кортиком). Another gentleman (один джентльмен) —”
“Come, now, march (живо, марш),” interrupted he (перебил он); and I never heard a voice so cruel, and cold, and ugly as that blind man’s (и я никогда не слыхал такого жестокого, холодного и противного голоса, как у этого слепого). It cowed me more than the pain (он напугал меня больше, чем боль); and I began to obey him at once (и я начал подчиняться ему сразу же), walking straight in at the door and towards the parlour (входя прямиком в дверь и /направляясь/ к залу; towards — по направлению, к, на), where our sick old buccaneer was sitting, dazed with rum (где наш больной старый пират сидел, одурманенный ромом; to daze — изумлять, поражать, ошеломлять). The blind man clung close to me (слепой прицепился ко мне; to cling — прилипнуть, прицепиться), holding me in one iron fist (держа меня в одном железном кулаке = стальными пальцами), and leaning almost more of his weight on me than I could carry (и навалясь почти большим своим весом на меня, чем я мог вынести = навалясь так, что я еле держался на ногах; to lean — прислоняться, опираться; to carry — нести, выдержать).
“Lead me straight up to him (веди меня прямо к нему), and when I’m in view (и когда я /буду/ в пределах видимости = когда он меня увидит), cry out, ‘Here’s a friend for you, Bill (крикни: «Вот друг ваш, Билл»).’ If you don’t, I’ll do this (если не крикнешь, я сделаю это);”
wrench [renC] buccaneer [bAkq`nIq] weight [weIt] view [vjH]
And he gave it, as he spoke, a wrench that made me cry out.
“Sir,” said I, “it is for yourself I mean. The captain is not what he used to be. He sits with a drawn cutlass. Another gentleman —”