Читать интересную книгу Страна Арманьяк. Рутьер - Александр Башибузук

– Он живой! Капитан наш живой! – раздалось рядом сразу несколько криков, и вместе с ними пришло осознание происходящего.

Уперся руками в землю, встал на колени, и сразу несколько сильных рук поставили меня на ноги.

– Назад, на редут!.. Они сейчас будут стрелять!..

– Дойчи отступили, капитан!

– Мы их разбили!

Оперся на подставленное плечо и, волоча за собой на запястной петле тальвар, поковылял в сторону редута. Дошел, сел, оперся спиной о фашины и увидел влетевшего на мост герольда. Точнее – персевана. Совсем юный парнишка осадил коня, спрыгнул на землю и, выдав из трубы затейливую трель, торжественно прокричал:

– Его светлость герцог Бургундии, Фландрии и Брабанта Карл Смелый повелевает вам отступить и вернуться в лагерь. Император Священной Римской империи Фридрихус Габсбург прислал парламентеров и запросил мира. Слава Бургундии!

Во как…

Не обращая внимания на служку герольда и практически не понимая, что он там лепечет, скосил глаза на свою кирасу…

Грудная пластина была проломлена насквозь. В дыре застряло небольшое свинцовое ядро…

Совсем маленькое…

Сантиметра три в окружности…

В меня попало ядро из кулеврины! Млять!!!

А я живой!!!

– …монсьор… монсьор… Победа! Мы победили…

Поднял голову и увидел своего верного эскудеро Уильяма Логана по прозвищу Тук. Шотландец улыбался во всю свою раскрасневшуюся грязную физиономию и что-то орал. Доспех на нем – такой красивый и щегольской еще с утра, превратился в некое подобие помятой и дырявой консервной банки. В откинутом на затылок саладе торчал обломанный арбалетный болт, пробивший гребень шлема, забрало выломано, а правый наплечник вырван с корнем, обнажив стеганый гамбизон и обрывки ремней… Но живой, братец Тук…

А где Иоахим? В памяти отложился «кадр», в котором лейтенант, воя волком от отчаяния, пытался вырвать из зарубленного германского латника свой намертво застрявший в нем цвайхандер…

– Где ван дер Вельде? – Поймал за котту первого попавшегося под руку спитцера и дернул к себе. – Отвечай, козлорогий, где Иоахим?

По потупившимся глазам все понял…

– Помоги… – Встал на ноги и с ужасом понял, что компании у меня уже нет. Вокруг толпится от силы двадцать человек, и еще столько же лежит за редутом… Окровавленные, страшно изрубленные, но, к счастью, живые… Компания умерла… Как до этого умирала четыре раза, по рассказам Гуутена… Умирала и возрождалась.

И возродится опять! Я это сделаю!..

Нащупал рукой рукоятку тальвара и вскинул клинок вверх:

– Кровавый Крест бессмертен!!! Да здравствуют рутьеры!!!

– Кре-э-э-эст!!! – В небо полетел торжествующий рев наемников, который неожиданно поддержала кучка оставшихся в живых ломбардцев и их лейтенант конт Винченцо де Гримальди. В изрубленном доспехе, истекающий кровью, но живой и, как всегда, пьяный вусмерть.

Глава 5

– Зачем сплошные лафеты на серпентинах? Это же не бомбарды. Вот ответьте мне, мэтр…

Я, удобно расположившись в кресле, пытался понемногу прогрессорствовать, тяготясь своей вынужденной бездеятельностью. Клятое ядро из кулеврины мало того что проломило мне кирасу, нанеся материальный урон примерно в пять флоринов, это если не во все десять, – так оно еще попутно надломило мне три ребра и здорово ушибло грудь. Теперь я даже до сортира передвигаюсь с костыликом черепашьей скоростью. Чувствую себя лучше, конечно, чем в первый день после сражения, но все равно еще хреновато…

Как я вообще выжил? Могу только догадываться. Либо германские канониры в спешке пороху в ствол рибодекина недоложили, либо ядро уже потеряло убойную силу, задев кого-нибудь передо мной. Не знаю… Но живой и почти здоровый. Самуил говорит – через пару недель танцевать смогу, ну так это я и сам знаю.

Хренов тет-де-пон! В живых осталось всего тридцать два человека, и из них сейчас в лазарете валяется десять. Восемь умерли в первую же ночь… еще двое – на следующий день. Оставшиеся жить-то будут, а вот полноценно служить уже не смогут…

И не надо. Для всех найдется дело при компании. Никого не брошу.

Компании… А нет ее уже. Три десятка мосарабских аркебузиров, двадцать арбалетчиков и два спитцера… Еще семь кутилье. Ну и учеников десятка два, но они малы даже в кутилье пока. Всё… Максимум отряд тянет на банду, но никак не на компанию.

Но и война, слава богу, закончилась. Фридрих Габсбург запросил мира и получил его. Армия стоит без действия уже четвертый день. Карл Бургундский каждый день встречается с Фридрихом, утрясая последние нюансы мирового соглашения. Делят старушку Европу государи.

В ставке говорят, что причиной этого мирового соглашения являемся именно я и моя компания. Жути навели мы на дойчей, и в частности лично на Фридрихуса, своей героической обороной плацдарма. Вернее, так говорит Оливье де ла Марш – он каждый вечерок захаживает ко мне на кружечку винца, а в его словах у меня оснований сомневаться нет. Командир всей бургундской гвардии скорее даст себя спалить на кресте, чем соврет. Кабальеро до мозга костей.

А вот Карл еще не проведывал, хотя точно знаю – ставит меня и моих фламандцев всем в пример, и очень доволен. Грядет раздача слонов… Жду, но пока не дождался. Герцогу есть чем заниматься помимо меня. Если вообще, конечно, вспомнит. Они, государи – такие… Кто-то умный сказал, что уже оказанная услуга ничего не стоит. К тому же мы обыкновенные наемники, просто обязанные геройствовать за свою оплату без всяких дополнительных плюшек…

– Легкий лафет не выдержит отдачи, господин капитан… – Мэтр Рафаэлло Пелегрини в возбуждении сорвал бархатную шапочку со своей лысой головы и совсем собрался по своей привычке вытереть лоб, но вовремя вспомнил, что лицо у него сильно обгорело при взрыве веглера, и стал мять ее в руках.

Переманил я к себе этого виртуоза. Пришлось действовать через де ла Марша и послать мэтру бургундской артиллерии Гаспару Бюро бочонок рейнского в подарок. Ну и самому канониру, конечно, жалованье положил вдвое против прежнего. Стоит он того. Про орудия – конечно, на этом этапе их развития – итальянец знает всё, и немножечко больше. Стреляет искусно и даже отливать стволы умеет, владея фамильными секретами состава металла. С малолетства при этом деле обретается. А мне такие люди нужны. Планов-то – громадье…

Теперь он при мне, и мы в данный момент обсуждаем, как усовершенствовать лафеты на моих серпентинах и фальконетах. Только пока тупит ломбардец, не хочет понимать очевидное. Я и сам почти не разбираюсь в этом деле, но устройство российского единорога конструкции графа Шувалова, в свое время лучшего в мире, запомнил твердо. Вот и хочу по его образу себе батарею усовершенствовать. Пока только лафеты, а дальше посмотрим. Как по мне, то ничего сложного пока нет, даже по существующим технологиям, хотя и перескакиваю на двести лет вперед. Дороговато, правда, но с этим что-нибудь придумаем.

– Всё он выдержит… Смотрите сюда, мэтр. – Я ткнул свинцовым карандашом в лист бумаги. – Ось – стальная, и это не обсуждается. Станины сборные – стянуты болтами и окованы железными полосами, а вот эти поперечные брусья как раз и дадут необходимую жесткость…

– Монсьор! К вам господин де ла Марш с визитом. – В шатер ворвался Тук, муштровавший на плацу молодежь, дабы без дела не маялись.

– Прикажи, чтобы проводили, и кликни Матильду. Пусть стол организует. А вы, мэтр, пока свободны… Да, и начинайте шить картузы из того батиста, который я выделил. Пока шейте на полузаряды. Завтра испытаем.

Шеф лейб-гвардии как всегда стремительно ворвался в шатер, поздоровался, в очередной раз взял в руки кирасу с застрявшим в ней ядром кулеврины, хмыкнул и сел в кресло.

– Вы счастливчик, Жан. В сражении при Эрикуре сеньора де ля Процци точно таким ядрышком прошибло насквозь.

– Да. А при осаде Кельнского архиепископства – точно таким же снесло голову барону Жирому де Люсаку. – Я улыбнулся и разлил по кубкам вино.

Оливье де ла Марш весело расхохотался:

– Ну да, Жан! Я уже это все говорил. Старею…

– Пока этого не замечаю. Даже наоборот – вижу, что вы молодеете. Держите кубок, ваша милость.

– Некогда, барон. Я по делу. – Де ла Марш тем не менее взял вино и сделал хороший глоток. – Собирайтесь. Меня за вами послал государь.

– Что случилось? Опять тет-де-пон? Мне приказать поставить в строй маркитанток?

Шеф лейб-гвардии опять расхохотался и одобрительно покосился на крепкий задок Матильды, притащившей блюдо с сыром и ветчиной.

– Вы меня сегодня веселите, Жан… – Де ла Марш взял кусок сыра и положил на него сверху кусок ветчины на манер сэндвича. – Нет. Все проще. Вас хочет видеть Фридрих Габсбург, кайзер Священной Римской империи.