Читать интересную книгу Семь царских камней - Турмуд Хауген

— Я знаю только то, что слышу, — ответил Дай-Ши. — Ветер заставляет траву плакать. Но козы беспокоятся не из-за холодного ветра. Собаки лают не на животных, и в голосах людей явно звучит тревога, которую они не могут объяснить. Как только день растаял и вечер пригасил темнотой горящий закат, людей в лагере охватил страх, а ведь ночь по-настоящему еще не началась.

— Не понимаю, о чем ты. Ты говоришь загадками.

— Иногда из загадок можно понять больше, чем из прямого ответа, — сказал. Дай-Ши. — Тебе кажется, что ты видишь врага и хочешь прогнать его. Но, быть может, тебе угрожает только тень. Тень тех легенд, которые ты хочешь услышать.

— Все это вздор! — оборвал его светловолосый. — Легенды не имеют такой власти!

— Зачем же тогда ты просишь меня их рассказывать?

— Чтобы найти драгоценные камни.

— Ты многого не знаешь, — сказал Дай-Ши. — Я пытаюсь предостеречь тебя, но ты не желаешь меня слушать. Ты просишь рассказывать, я это и делаю. Однако я не могу помочь тебе, если ты не понимаешь, к каким прикасаешься силам, что вызываешь к жизни и какой узор открывается твоим глазам.

— Прекрати!

— Ты хочешь прогнать одного или двух пришельцев, которые ночью напугали лошадей, но, думаю, ты не найдешь их. Наверное, тебе следовало бы выйти из палатки и поглядеть на равнину при лунном свете. Не исключено, что ты увидал бы тень ягуара, который с глухим ревом, оскалив зубы, несется к лагерю, потому что ты вызвал его, сам того не ведая.

Светловолосый поднялся:

— Ты не запугаешь меня своей болтовней!

Он взмахнул рукой, словно обороняясь от кого-то невидимого, и шляпа открыла его лицо. Красноватый свет огня упал на белую кожу. Светловолосый прикрыл лицо рукой и снова надвинул шляпу на лоб.

Однако Дай-Ши успел увидеть горящие глаза, в которых страх и решимость сменяли друг друга.

— Я тебя не запугиваю, — сказал Дай-Ши светловолосому, лицо которого снова скрылось под полями шляпы. — Не забывай, ты находишься в чужой стране, общаешься с людьми, которых совсем не знаешь, которые смотрят на солнце и на луну не так, как ты. Истина меняется от человека к человеку. Не думай, что она известна только тебе. Она рождается в результате встреч между людьми. Поэтому невозможно предугадать, что произойдет, когда я расскажу все старинные легенды, большая часть которых похожа на обычные сказки. Бывает, они вызывают силы, которые невозможно предвидеть. По-моему, ты не совсем понимаешь, какая тесная связь существует между этими легендами. Для тебя они только средство найти эти камни.

— Замолчи! Я больше не желаю слушать эти глупости! — закричал светловолосый и на мгновение приподнялся в своем кресле. — Рассказывай следующую легенду!

— Тогда я расскажу ту, где действует ягуар, — с невинным видом сказал Дай-Ши. — Раньше или позже ее все равно придется рассказать, — продолжал Дай-Ши. — А потому лучше рассказать ее сегодня. Она как будто уже началась.

Ветер усилился. Негромкая жалоба превратилась в крик боли, стены палатки вздрагивали, словно какие-то злобные невидимые существа пытались ворваться внутрь. Фонарь под потолком все время мигал, темнота сгустилась, и огонь в очаге вдруг зашипел без видимой причины.

Дай-Ши усмотрел в этом добрые знаки, но светловолосого они испугали.

— Почему ты молчишь? — спросил светловолосый через некоторое время.

— А почему ты не пускаешь луну в палатку?

Светловолосый вскочил. Кресло закачалось и чуть не упало. Он успел схватить его за подлокотник и удержать на месте. В его движениях чувствовался страх. Костер затрещал сильнее, чем раньше, угли под огнем мерцали, точно внимательные глаза.

Светловолосый откинул лоскут кожи и отступил в сторону, будто не хотел, чтобы лунный луч упал на него.

Дай-Ши заметил это, но промолчал. Он только закрыл глаза и обратил к луне лицо.

Светловолосый снова сел и в ожидании рассказа поднял бокал, из-под шляпы он наблюдал за Дай-Ши. Тот заметил его взгляд, но это его не беспокоило.

Дай-Ши было жаль, что он не может склониться перед луной. Не может выразить ей свое уважение и благодарность за то, что она освещает его слова и питает силой его рассказы.

Звуки за стенами палатки заглохли, словно палатка перенеслась в другое место, где царила тишина, и осталась один на один с луной.

Дай-Ши глубоко вздохнул, и тепло коснулось его лица, словно чья-то рука нежно погладила его.

— Та, что плакала возле камней, — негромко начал Дай-Ши, — уже почти не принадлежала к своему племени. Это было племя ольмеков в Мексике. Ей не суждено было жить. Ее оставили среди камней, где никто не должен был найти ее. Она не была любимой или желанной, а может, просто бедность в семье была слишком велика.

Дай-Ши помолчал, открыл глаза и взглянул на луну. Взгляд его был затуманен, словно он смотрел из глубины моря. Он никогда не видел моря, но часто мечтал о нем.

— Но одна женщина нашла девочку, оставленную у камней на верную смерть. Возможно, ее принесли в жертву ночи, луне или черному ягуару. Женщина подняла плачущую девочку и нежно прижала к груди. Девочка сразу замолчала в ее нежных объятиях.

Эта женщина была бездетна. Она поняла, что не случайно пошла той ночью к дальним камням. Ее разбудили сны. Ягуар указал ей дорогу. Она поклонилась луне, безмолвно поблагодарив ее, поклонилась ночи и чуть слышно прошептала имя ягуара. Девочке она сказала:

— Тебя будут звать Та, что плакала возле камней.

Племя ольмеков было большое и могучее. Люди спокойно отнеслись к тому, что Та, что слышит, как мечтает ручей, нашла ребенка. Соседки сидели вокруг костра и слушали ее рассказ про сон, про ягуара, который показал ей дорогу, и про то, что она назвала девочку Та, что плакала у камней. Женщины радовались вместе с ней и восхищались ягуаром, который не тронул ребенка. Та, что слышит, как мечтает ручей, пошла к шаману и поблагодарила его за то, что он послал в ее сон ягуара, показавшего ей дорогу.

Шаман принял ее благодарность и сказал, что она должна отдать ему козу и одну золотую монету за те усилия, которые он потратил. Это была высокая плата, но женщина с мужем сумели рассчитаться с шаманом за его помощь.

Дай-Ши на мгновение умолк, светловолосый слушал его не шелохнувшись.

— Племя ольмеков — могучее племя, — продолжал Дай-Ши. — Его история началась, наверное, за пятнадцать веков до твоего летосчисления. Ольмеки видели в животных частицу своей души. Ягуар считался самым сильным зверем и был покровителем вождей и шаманов, их вторым «я». Если умирал ягуар, умирал и шаман. И если обрывалась жизнь шамана, ягуар погибал тоже.

У всех был свой покровитель, свое животное, которое умножало возможности людей, помогало им жить в лице с окружающей природой, обращало на них благосклонность духов, предупреждало о несчастьях и давало мудрые советы.

Но ягуар был покровителем только вождей и шаманов.

Племя Той, что слышит, как мечтает ручей, было большим и сильным, оно жило среди скал. Шаман племени вызывал дождь во время засухи и защищал соплеменников от грозных злых духов, когда на племя обрушивались болезни. Он делал людям столько добра, что вождь племени отказался в пользу шамана от покровительства ягуара, который был его покровителем. Так он хотел выразить шаману свою благодарность.

Однако шаман сказал, что ягуар будет хранить их обоих. Вождь не должен отказываться от своей силы, он нужен племени не меньше, чем шаман.

Оба они были нужны своему народу. Но с того дня, как ягуар стал покровителем шамана, вождь никогда не говорил, какое животное сопровождает его по жизни к смерти.

Та, что плакала возле камней, выросла. Она всегда немного сторонилась людей, и ее едва замечали. Она делала глиняные кувшины, ткала, собирала корни и растения. Та, что слышит, как мечтает ручей, знала, что ее дочь помогает людям, и не понимала, почему она держится в стороне от других. Однако молчала и наблюдала за дочерью.

Но вот в племени начали происходить странные события.

В лесу исчез ребенок. Все решили, что его съели хищники, и родители очень горевали. Через две ночи после исчезновения мальчик вернулся домой. Поздний прохожий, который в гостях выпил лишнего, клялся, что видел собственными глазами, как мальчика в деревню провожал ягуар. Однако ему никто не верил, потому что все знали его любовь к крепким напиткам и поздним прогулкам.

Сам мальчик молчал о том, что случилось. Он был спокоен и весел, не выглядел испуганным и сразу по возвращении домой заснул сладким сном.

Но слух о ягуаре, который провожал мальчика до дому, достиг шамана, и он потребовал, чтобы, родители мальчика принесли ему два серебряных предмета в благодарность за то, что он привел их сына домой. Кроме того, ему хотелось посмотреть на ребенка.

Родителям пришлось раздобыть два серебряных предмета, но они не жалели о принесенной жертве, — ведь они получили обратно своего сына. Мальчика привели к шаману, однако, увидев его, мальчик расплакался и наотрез отказался к нему подойти. Родители испугались, что шаман разгневается, но шаман только смеялся.