— Уй, прости, тутти-фрутти, — поспешно извиняется увалень.
— Эй! Хватит так меня называть! — снова злюсь я. — Я не тутти-фрутти! У меня и девушка есть!
Дэн усмехается и вытягивает вперед ладони в успокаивающем жесте.
— Конечно-конечно! Настоящая! Живая! Мифическая! Девушка! — скандирует он и смеется.
Качаю головой — ну что с ним поделать?
В два счета догоняю парней у дверей в учительскую, и вовремя: Брэндон, как-то тоскливо взглянув в сторону окна, будто бы хотел выпрыгнуть из него и умчаться подальше, резко дернул за ручку.
— Студент Кромби! — мужской голос, глухой и резкий, волной вынырнув из комнаты, буквально оглушил. Мне еще не было видно, кто является обладателем такого внушительного тембра, но уже стало не по себе. Руки покрылись гусиной кожей, и, кажется, не только у меня — я заметила, как парни тоже едва заметно передернулись.
Чтобы не оставлять Брэндона один на один с тем, кто так недоброжелательно реагирует на внеурочное вторжение, я растолкала парней и вошла в учительскую.
Было заметно, что здесь властвует только один человек — огромный темный стол из черного дерева стоял возле зашторенного окна, два стула напротив — видимо, приготовленные для внушительной беседы со студентами, широкий шкаф, заставленный доверху старинными книгами, — вот и все убранство. Посередине кабинета стоял высокий мужчина в старомодном черном костюме с серебряными пуговицами, которые неласково поблескивали в сумерках начинающегося дня и хищно следил за нашими передвижениями.
Если до этого я и чувствовала неловкость от того, что мы побеспокоили преподавателя, то теперь отчётливо ощущала страх. И это и есть отец Брэндона? Да уж, нелегко парню пришлось с таким родителем! Даже не представляю, чтобы такой хмурый человек мог улыбаться женщине, флиртовать с ней, радоваться на собственной свадьбе и ликовать от рождения сына.
Брэндон молчал, но чувствовалось, что еще секунда — и он рванет пулей из комнаты, где ему не рады. Пальцы сжимались и разжимались в кулаки, а кадык тяжело опускался вверх — вниз.
Я осторожно дотронулась до его запястья, потому что в эту минуту мне очень хотелось его поддержать. Как бы там ни было, но отец не должен был так держать себя с сыном — ненависть, которая развернулась в комнате, была заметна даже невооруженным глазом. Мужчина изогнув бровь проследил за моим движением и ухмыльнулся.
— Здравствуйте, — прочистила я горло, понимая, что больше никто не собирается проронить и слова. — Мы к вам по делу.
— Слушаю. — Голос заклинателя льда прокатился по полупустой комнате, и будто бы потревожил серые тени, таившиеся в углах.
Я переступила с ноги на ногу, ожидая, что роль парламентера возьмет на себя кто-нибудь другой, но судя по гробовому молчанию, никто из ребят не хотел облегчить мою участь. Скорее всего, они уже сталкивались с Алексом Кромби на лекциях и знали, чего от него ожидать, и потому решили отправить в пасть льва такого невинного кролика, как я.
— К-к-кажется, в нашем доме завелся дух, — негромко и неуверенно сказала я.
— Кажется? — возможно, фигура преподавателя стала больше и внушительнее, чем была, или это я съежилась от его пристального взгляда, — трудно сказать. Но то, что дышать от его пристального внимания мне стало сложнее — чистая правда.
— Дело в том, что в доме иногда скачет электричество. Будто бы кто-то с ним играет…
— Так, — мистер Кромби сделал шаг по направлению ко мне.
— Свет в ванной комнате парней уже несколько дней не работает, и мы не можем понять причину…
— Так, — мужчина грозовой тучей буквально навис надо мной, отчего захотелось зажмуриться.
— И еще… — пискнула я.
И тут Брэндон шагнул вперед, закрывая меня своим могучим телом от цепкого внимания мужчины, и я выдохнула от облегчения.
— И еще дух пытался выйти в наш мир огнем. — Сказал он твердо и уверенно. — Огонь во дворе разгорелся быстро и без внешних возбудителей, и мне пришлось его усмирять льдом, но сделать это было трудно. После этого он появлялся очень редко и в очень маленькой форме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Огнем?! — воскликнул мистер Кромби.
Я кивнула, как будто он мог видеть меня за спиной своего сына.
— То есть ты хочешь сказать, что использовал магию льда за пределами академии?! — грозно пророкотал он, и тут я почувствовала, как Брэндон сжимает зубы от злости. Он явно подумал о том же, о чем и я — вместо того, чтобы сфокусироваться на проблеме, мистер Алекс Кромби вычленил из всей речи только то, что студент действовал не по уставу.
Ой-ей, что же сейчас будет?!
#как ваше имя, студент?
Наверное, у меня совсем отключился инстинкт самосохранения, потому что то, что произошло дальше, иначе я не смогла бы объяснить. Лэндон и Дэн буквально растворились в глубине коридора, шмыгнув за дверь кабинета, тогда как я наливалась здоровой злостью по отношению к этой паре Кромби — Кромби.
Да, у меня была тысяча и одна причина ненавидеть Брэндона, желать ему кары небесной и прочих неприятностей, но мне было ужасно, невыносимо жаль его сейчас, в темном и холодном, совсем как сердце его отца, кабинете. Гроза академии магии, заклинатель льда Алекс Кромби оказался настоящим сухарем, ему явно было все равно на собственного сына, и это было ужасно несправедливо.
Как ни крути, Брэндон был интересным собеседником, добрым малым, который учил Кэна кататься на роликах и даже мыл посуду по вечерам. И он заслуживал более теплого отношения от собственного родственника.
— Мистер Кромби, — решившись, шагнула я в пропасть. — Если бы Брэндон этого не сделал, то пожар бы разросся на все мужское общежитие.
— Откуда такая уверенность? — ехидно спросил он.
— Дело в том, — откашлявшись, чтобы прочистить непослушное горло, сказала я. — Что в женском общежитии было тоже самое. Сначала мигал свет, выходило из-под контроля электричество, а после загорелось дерево, пожар разросся и в мгновение ока женская часть академии магии сгорела. Хорошо, что никто не пострадал.
— Хорошо, что никто не пострадал, — повторил эхом преподаватель, но вдруг в одно мгновение оказался рядом и нагнулся ко мне, блеснув своими страшными черными глазами. — А откуда тебе известно, как и что там происходило?
Я оттянула воротник рубашки, застегнутой до самого горла, будто бы мне было трудно дышать. Хотя, чего юлить, мне и вправду было крайне трудно дышать под проницательным взглядом этого человека!
— Ну так это…девочки рассказывали…
Брэндон выпятил грудь вперед. Его тоже удивила новая информация о причинах пожара в женском общежитии академии магии, потому что про это если и говорили, то шепотом, потому что никто наверняка не знал, в чем было дело в ту роковую ночь.
— Ты уверен? Отдаешь себе отчет в том, что говоришь? — пророкотал мужчина.
— Я не знаю точно, — взяла себя в руки и выдержала его взгляд. — Но это одна из вероятных причин, ведь правда?
— Да, расследование о причинах пожара в общежитии все еще ведется. И да, возможно, что в этом замешан дух. Но одно дело — предполагать, и совсем другое — утверждать!
Брэндон снова тоскливо покосился на дверь. Понятное дело, если сначала оговорился он и попал на крючок преподавателя по поводу незаконного применения магии за стенами академии, то теперь в сети преподавателя попал второй студент — с заявлением о том, что околачивался в женском общежитии ночью. Скандал!
— Как, вы говорите, ваше имя? — зыркнул он на меня.
Я внутренне застонала. Вот черт меня дернул последовать за Брэндоном в этот кабинет, чтобы найти неприятности! Зачем я это сделала? Надо было слинять, как это сделали Дэн и Лэндон! Нет же, во мне загорелись благородные порывы, и нужно было бежать спасать того, кто в спасении — то и не нуждался!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Отец, — тихо сказал Брэндон и от его голоса мистер Кромби вздрогнул, будто его ударили по плечу. — Скажи нам, в чем дело, что это за дух. Теперь оставаться в доме опасно? Нужно перебираться к остальным парням в общежитие? Или мы все еще можем жить в таун-хаусе?