Читать интересную книгу «Агата Кристи» выходит в море - Юлия Волкова

Викентий потер руки, снял с позолоченного крючка сумку, извлек из нее ноутбук и уселся в широкое жесткое кресло с витыми ножками. Сегодняшний день проходил спонтанно, без его авторских усилий, но материала для работы накопилось изрядно. Колыхалов задумался над первой фразой. Она должна сразить читателя наповал. Чтобы тот прочел и понял: дальнейшее — гениально. Глупцы те, кто не понимает значения первой фразы. Вот Шекспир не понимал, за это его Лев Толстой не любил. Ну разве это начало гениальной пьесы: «Стой, кто идет?» А ведь так начинается «Гамлет». Что уж говорить о менее удачных пьесах Вильяма! «Маркиза вышла в пять» — хорошая прелюдия, только читателя дезориентирует. Не такое начало должно было быть в «Выигрышах». А у него, у знаменитого в будущем Колыхалова, какое оно будет? «Сходство их черт было вызвано не анатомическими особенностями, подаренными природой, но общей низменной страстью, которую они до самого финала намеревались изо всех сил скрывать друг от друга». Викентий еще раз потер руки и улыбнулся — фраза, неизвестно откуда возникшая, ему понравилась. Да, именно сходство участников игры поразило его больше всего. Он все-таки надеялся на разнообразие — для осуществления его плана это было важно. Но они были одинаковыми. Женщины одинаково опускали глаза, якобы в смущении, мужчины одинаково их разглядывали, дети дичились и топорщились, и все без исключения жаждали разбогатеть. Жажда наживы — вот что энергетически витало в воздухе! Все, все они в одночасье намереваются обогатиться. Но разве так бывает? Нет. И у них не получится. Викентий Колыхалов все сделает для того, чтобы они прекратили питать иллюзии насчет дармового счастья.

То, что на корабле оказалось множество укромных мест для досуга, чрезвычайно обрадовало Иосифа. Например, на верхней палубе недалеко от кормы затерялся крошечный бар, никем из участников игры или сотрудников телевидения пока не обнаруженный. Иосиф видел: многие рванули в первый попавшийся, ближайший от тех кают, где находились костюмерные. А он, Иосиф, решил тем временем прогуляться, свежим воздухом подышать в одиночестве и на местности сориентироваться. Общаться ни с кем не хотелось. Коган сам не мог объяснить, почему. Вроде бы все милые, приятные люди. И женщины симпатичные. Жалко, конечно, что они все замуж мечтают выйти. А так — хороши, весьма. Но после общего сбора и примерки костюмов хотелось побыть одному. Поэтому он поднялся на верхнюю палубу, погулял по ней, восхитился свежей покраской конструкций, идеальной чистотой вокруг и наткнулся на уютный бар с тремя столиками, тихой, приятной музыкой и миловидной барменшей, которая улыбчиво приняла заказ и не стала лезть с расспросами.

По сценарию игры, который Иосиф просмотрел мельком накануне вечером, следовало определяться с выбором партнерши. Совсем не обязательно, что желание его совпадет со жребием (в случае, если обоюдный выбор не состоится), но кого-то он назвать должен. «Пока они не открыли рот, мне нравятся все, — подумал Коган. — Но следует полагаться не только на вкус, но и на здравый смысл, чтобы не выглядеть в глазах публики смешным. Хороша, конечно, роскошная королева со взрослой барышней в нагрузку, но вряд ли я — старый и толстый — буду смотреться с ней гармонично. Если только устроители не собираются демонстрировать комические сюжеты. Хороша также русская красавица, но и здесь гармонии не получится по вполне понятным причинам. А с кем вообще может получиться гармония у старого, толстого еврея?»

Иосиф вздохнул, допил коньяк и заказал еще. Он все больше и больше склонялся к мысли, что его пригласили, да еще и долго уговаривали для создания комического эффекта программы. Все женщины были гораздо моложе его, кроме того — выше на полголовы. «Нет, не все выше, — вдруг вспомнил он. — Имеется барышня, которой придется встать на цыпочки, если у нее возникнет фантазия меня поцеловать. Но она кажется совсем девочкой. Хотя у нее большой сын. И между прочим, этот мальчик похож на меня в детстве. Такой же курчавенький и черноглазенький. Если бы я не был убежден, что все эти годы сохранял верность Мире, то мог бы предположить, что этот мальчик — мое творение. Но более того, если бы я не был уверен в том, что не изменял жене, я мог бы предположить, что эта девочка — моя дочь, а ее мальчик соответственно — мой внук. Какая она была хорошенькая, когда вышла из костюмерной! Обтягивающее платье с жакетом ей гораздо больше идет, нежели эти ужасные брюки с широкими штанинами. А если на нее надеть такой костюм, который был у моей Миры в молодости…»

Иосиф замечтался и не сразу понял, что в баре появился еще один посетитель. А когда Коган попытался очнуться от грез и сфокусировать взгляд на вошедшем, он понял, что греза не исчезла. Перед ним стояла молодая женщина, о которой он только что думал — в голубом мини-платье и белом просторном жакете. Она улыбнулась и сказала:

— Вот уж не думала, что встречу кого-нибудь из участников игры здесь. Мне казалось, что все остались внизу.

Иосиф неловко поднялся и развел руками.

— У меня напрочь отсутствует стадное чувство, — сказал он смущенно. — Люблю ходить узкими тропками. К реке по ним не выйдешь, но иногда можно набрести на какой-нибудь неизвестный чистый источник. Я забыл: по условиям игры нам можно знакомиться до съемок?

— По-моему, да, — сказала Яна. — Во всяком случае, о том, что этого делать нельзя, в сценарии не написано.

— Тогда меня зовут Иосиф, — сказал Иосиф.

— Яна, — ответила она. — Как здесь напитки?

— Пить можно, — кивнул Коган и подозвал официантку.

— Вас где будут снимать сегодня? — спросила она.

— Вы станете смеяться, но — в кают-компании на фоне позолоченного Купидона, — серьезно сказал Иосиф. — Как вы думаете, мой с ним контраст очень будет бросаться в глаза тем, кто потом нас увидит?

Яна рассмеялась.

— Не думаю, что кому-то придет в голову сравнивать. Купидон — как романтично! А мое интервью будет проходить в тренажерном зале возле боксерской груши, представляете?

— Ну, все понятно, — упавшим голосом проговорил Коган. — У них тенденция к контрастам. Такую девушку рядом с грушей… Ай!.. Еще бы боксировать заставили, варвары!

— Это как раз ничего, — снова улыбнулась Яна. — Только не в этом платье.

— Оно вам очень идет, — галантно проговорил Иосиф.

— Вам тоже идет этот смокинг, — сказала она. — Вы похожи на солидного предпринимателя. Это соответствует действительности?

— Бог с вами, — грустно улыбнулся Коган. — Я простой рабочий человек, мастеровой. Примусы починяю. Не думаю, что солидные предприниматели имеют обыкновение участвовать в подобных цирковых представлениях. Они их в худшем случае оплачивают.

— Странно, — проговорила Яна. — Мне кажется, что вы разочаровались в своем решении участвовать в этой игре. Вам не понравился ведущий?

— Ведущий мне не понравился, — ответил Иосиф. — Но не в этом дело. Вы ошибаетесь насчет моего разочарования. Я изначально не был очарован этой игрой.

— Но зачем же подали заявку? — удивленно спросила она.

— Я допускаю, что можно согласиться на две недели стать клоуном из-за больших денег, — сказал Иосиф строго. — Но меня эта забава не интересовала ни с какой стороны. Игрок из меня никудышный. Надо мной подшутили мои знакомые. Подали заявку вместо меня. Послали фотографии и все, что там полагалось. Я даже не знаю, что…

— Биографию, смешной рассказ от первого лица, девиз, речевку, — с готовностью стала перечислять Яна.

— Речевку, какая прелесть! — всплеснул руками Иосиф. — Ну, конечно, могу себе представить, что это была за речевка от старого еврея… Надеюсь, не пионерская. И самое обидное, дорогая Яна, я до сих пор не знаю, кто из моих друзей и подруг так жестоко надо мной подшутил.

— И вы… вам здесь некомфортно… — с сочувствием проговорила она. — Я сразу это почувствовала, еще там, в этой роскошной кают-компании. Но вы ведь могли отказаться. Могли бы объяснить, что ничего не посылали, что ни сном ни духом…

— Мог бы, — уныло кивнул Коган. — И объяснял. Но у них на канале есть такая баба, то есть дама… администратор. По-моему, ее энергии хватит на то, чтобы просверлить земное ядро. Она так меня сверлила, что еще немного и из меня получилось бы ситечко в крупную дырку. Я понимаю, им нужен комический старик, но разве мало на свете комиков?

— Вы не комик, — сказала Яна. — И совсем не старик. А две недели пролетят быстро.

— Как договаривала в таких случаях Фаина Раневская фразу царя Соломона, все когда-нибудь проходит, но позор останется на всю жизнь, — вздохнул Коган. — Яна, вы уже присмотрели себе пару? Выбрали себе кандидата в мужья?

— В мужья? — воскликнула она.

— Ага, понятно, девушка пришла сюда не за мужем, но за деньгами. Но если вы не будете изображать искренний интерес к какому-нибудь джентльмену, у вас нет шансов выиграть.