Читать интересную книгу Не последний волшебник - Юрий Салов

— А что, если правы черные? — внезапно спросил Антон. — и корректор — это детонатор?

— Многое зависит от двух обстоятельств, — ответил Морозовский. — во первых, в момент коррекции символ должен находиться на человеке нравственно чистом и правдивом, а во вторых нужно знать, каким именно образом повернуть части пентакля. Ошибка гибельна. Но что мне с ним сейчас делать? До наступления времени «Ч» еще около полутора месяцев. Фауст с Янусом найдут его где угодно. Они могут войти в Лувр, в Эрмитаж, ты не представляешь, на что они способны.

— Тогда на дно морское?

— Нет, ни в коем случае. Три года поисков, надежд, утром, днем, вечером, ночью. Надо осуществить задуманное.

— Может отдать его кому‑то из ваших?

— Нет. В этом случае я могу довериться только тебе. Дай мне слово, что ты его не используешь до часа «Ч». Все наши договоренности остаются в силе.

— Что я должен сделать?

— Возьми его пока к себе. Не отдавай его мне ни под каким видом. А в нужный момент мы его используем. К тому же тебе ведь нужны твои деньги?

— Как все сложно! — Антон вырвался из рук Морозовского. — Почему я?

Владислав Юрьевич залпом выпил бокал вина.

— Потому что именно ты уже совершил это деяние в известном мне варианте будущего, — выдохнул он. — мне оставалось только найти тебя и поставить на верный путь.

Антон задумался, закусив губу. С одной стороны, не помочь Владиславу Юрьевичу было бы уже некрасиво. С другой — материально он будет обеспечен. А при поддержке Морозовского с Надеждой все будет в порядке.

Внизу бибикнула машина.

— Ладно, забирай. — Морозовский отошел от Антона, чтобы лишний раз не думать, правильно ли он сделал, отдав Антону пентакль.

— До свиданья.

Было около четырех часов дня. Постепенно день подходил к концу, вечер вплывал в сентябрьский город.

— Ну вот. Слышь, а правда все? Кончилась ночная фиеста? — припарковав машину, спросил Роман.

— Да. — Антон смотрел куда‑то вдаль, опутанный своими мыслями.

— Как тебе удалось? — удивился охранник.

— Ну я имею, по — видимому некоторые способности.

— В таком случае, от хозяина наличные. — Роман полез во внутренний карман пиджака и достал пухлый конверт. — Давай, бери. От нас большое спасибо. А то в конец надоел полтергейст проклятый.

— Антон! Антон! — Надежда бросилась с порога Лернеру на шею. — он сказал, можно побороться, можно побороться!

— Кто сказал? — не понял Антон.

— Ну профессор же. Хирург! Мы ведь ходили сегодня.

— Правда? Он вылечит?

— Он сказал что и ногу спасти можно и хромоту вылечить.

— Здорово! Я же говорил, Надя! Я же верил! Правда — правда? — еще не до конца веря в сказанное ею, Антон взял подругу на руки и прошествовал в комнату.

— Да правда, правда. — Надежда охнула, когда Антон положил ее на устланный журналами диван. — Ты у Ринатика спроси, он с врачом разговаривал.

— Слава триумфатору над барабашками! — поприветствовал Рината вошедший Темиров. Он видимо, сидел на кухне, так как в руке у него была полная кружка кофе. — Как у тебя?

— Все хорошо, я тебе потом обьясню. Ринатик! Я тебе поставлю памятник или пирамиду, что ты хочешь. — восторженно потряс за плечи Темирова Антон.

— Ну когда я превращусь в мумию, сделай мне мавзолей. — Ринат поставил кружку, смущаясь достал из джинсов мятую пачку сигарет.

— Слушай, ты же не курил совсем. — заметил Антон.

— Да, два года. Вот чего — то захотелось.

— Профессор твой гений. — Антон сиял. — Надя опять ожила. Слушай, ты с врачом сам разговаривал?

— Да, сам. — Ринат бросил взгляд на Надежду и легонько потянул за рукав Антона.

— Надя, мы пойдем с Ринатом в магазин выйдем. — понял друга Лернер.

— Вы купите что — нибудь, а я обед приготовлю. — Надежда излучала счастье и понимание.

— Купим, купим! — Ринат взмахнул рукой, убеждая, что он ничего не забудет. Антон обернулся.

— Я могу. У меня не болит совсем. — успокоила она обоих.

Антон и Ринат вышли из подъезда и направились в близлежащий магазин. Они остановились в подворотне; достав сигареты, Темиров дал Антону прикурить. Тот благодарно кивнул, задрал голову, осмотрел надписи на стенах и поежился.

— Антоныч, ты можешь из меня сделать мумию прямо сейчас. А что я мог сделать? Ведь если сказать ей правду, она либо с ума сойдет, либо руки на себя наложит. — начал Ринат.

— А на самом деле что? — выпустил облако дыма Антон.

— Ее можно спасти только от ампутации. Но медики не дают никаких гарантий. А ложиться нужно завтра или послезавтра. Иначе будет поздно.

— Надо сказать, что это не смертельно. что с этим можно жить, люди живут и работают.

— Причем здесь люди — то? Она не люди, она женщина, которая тебя любит. Она не хочет становиться тебе обузой.

— Для меня ничего не изменится.

— Не зарекайся, Антон. Ты не знаешь будущего. — внимательно посмотрел на друга Ринат.

— Я имею право хотя бы верить?

— Слушай, сейчас конечно не время, но спасибо тебе. — пепел с сигареты Рината упал в лужу и зашипел.

— За что?

— Морозовский звонил, согласен финансировать мои исследования. Это дело всей моей жизни, я тебе никогда этого не забуду.

Антон вошел первым, тщательно вытер ноги о коврик, причесался перед зеркалом, потом повернулся к Надежде и ласково поцеловал её в лоб.

— А вот и мы, и очень голодные.

— Так. А вы же ничего не купили. — удивилась Надя.

— Елки — палки! Так, я сгоняю сейчас; за секунду куплю и потом сами что — нибудь приготовим. Антон будет чисить картошку, а я вскипячу воду. — спохватился Ринат.

— Не надорвись.

— Да ладно.

— Странные вы какие — то. О чем вы там говорили?

— Его лаборатория получает грант от какого‑то международного фонда на экологические исследования. В общем Ринат возвращается в институт.

— Как здорово. А про врача он ничего нового тебе не говорил? — Надежда внимательно взглянула на Антона.

— Ничего.

— Я иногда завидую твоему дару. — она улыбнулась.

— Зря. Мой дар никому не нужен. И вообще есть вещи, которые не стоит доверять людям.

Морозовский с криком ужаса вскочил с постели. Нет, его поднял не сон… Большое черное пятно приближалось к нему. Оно вдруг стало серым, но ему от этого не стало легче. Он старался отдалиться от пятна, но оно настигало его урезая дистанцию. Морозовский почувствовал тошноту, но чуть ли не сразу же она сменилась головной болью.

Он вдруг обнаружил, что ноги не касаются пола. Он попал в нечто подобное невесомости. Рывками он добрался до двери и выскочил в ванную.

Морозовский вдруг заметил, что вернулась гравитация и в ту же секунду обернувшись увидел, что черное пятно поглощает дверь его комнаты. он выбежал в коридор, а все пятна резко остановились. Он быстро помчался по дорожке и только заметил, что последнее пятно осталось за его спиной, как услышал жужжание и целый рой пятен погнался за ним. Может быть это сон? — подумал Морозовский, сворачивая к лестнице и старательно щипая себя. Боль показалась довольно реальной.

Одно пятно помчалось за ним, но сразу же отскочило от него, прямо как от стекла. Сразу же все пятна разлетелись в разные стороны.

— Что я сделал, старый идиот. — пробормотал еще не отошедший от пережитого во сне Морозовский и набрал номер телефона.

— Да, — ответил на другом конце сидящий на кухне Антон. — да, не сплю, я собираюсь.

— Антон, дорогой, извини, мне нужно забрать срочно свою вещь.

— У меня никакой вашей вещи нету.

— Не придуривайся. Это серьезно. Мне не нужно было тебе ее отдавать. Это моя ошибка. Верни мне ее прямо сейчас. Немедленно.

— Хорошо, я не придуриваюсь, я вам ее не отдам, как мы договаривались.

— Все договоренности отменяются, я сам разберусь, без тебя. Иначе будут проблемы. Ты слышишь меня?

-Kажется, наркоман просит своей дозы?

— Да я не про себя! Ты не дал мне слова, подлец такой! Обвел вокруг пальца! Сейчас приедут мои люди, и не дай бог…

— Послушайте, я вызову сейчас милицию, пожарных и … Жириновского! И вручу ему этот пентакль как знак высшей власти. Владислав Юрьевич, я это всерьез, я уже звоню.

— Ты забыл, кто я такой? Да я всех куплю. Разнесу твой дом к чертовой матери.

— Все! Поздно уже. Владислав Юрьевич, все кончилось.

— Как, уже все? — Морозовский опешил.

— Не знаю. Если все это легенда, боятся нечего. А если…

— А если твое желание сбудется?

— Я не пожалею.

— Уверен? Возможно будешь проклинать меня.

— Все равно расхлебывать вместе.

— Сукин ты сын. Прости, что накричал на тебя. — Морозовский отошел так же быстро, как вскипел.

— Вы очень грубый.

— Только я во всем виноват. Пустил козла в огород. Но кто бы устоял на твоем месте.

— Да никто не виноват. Это судьба.

Антон отключил телефон.

Хорошо чувствовать себя владыкой если не мира, то хотя бы собственного тела. Для Нади это пока была мечта. Но как бы она ни выглядела, Антон смотрел на нее не умом, а сердцем, и видел ее прежней — здоровой, красивой, милой…