- Ну, выйдешь ты к нему - и что?
- Не перебивай. Ты слушай. Твое дело - слушать. Как выйду, так сразу залягу. А ты, когда подберешься с внешней стороны примерно к этому месту... Да! Ты только иди туда не по дороге, а сбоку, - там есть такая ложбинка на той стороне, - может, по ней тебе и проползти кое-где придется... Так вот, когда доберешься - заляжешь напротив терновника и крикнешь - ну какой-нибудь ночной птицей. Ты ж знаешь какую-нибудь птицу?
- Не знаю я никаких птиц. Тоже мне - знатока птиц нашел. И кричать по-птичьи не умею. Может, лучше залаять?
- Хорошо, лай. А я, как твой лай услышу...
- Нет, лучше я мяукну. Мяуканье у меня вообще отлично получается.
- Да хоть хрюкай! Только давай сразу договоримся: хрюкать будешь или кукарекать?
- Ладно уж, остряк. Мяукну.
- Ну, мяукай. А я, как услышу твое мяуканье, быстро перейду на другой участок, к соседнему постовому - поняла? Там устрою такой ма-аленький, но очень большой шум. Постовые сбегутся на этот шум - а место напротив терновника останется бесконтрольным! Ты в два прыжка пересекаешь пахоту - и все: дома!
Магнолия кивнула, с восхищением глядя на Виктора. Пожалуйста - чуть ли не в минуту - такой грандиозный план! Хотя скорее всего - совершенно невыполнимый...
- А следы останутся? На пахоте.
- Ну и пусть. Кто-то проник к нам в сад - пусть ищут. Ты-то при чем? Они ведь будут кого-то лишнего искать - а у нас все дома! Поняла? Ничего не перепутаешь?
- Нет, что ты! - радостно улыбаясь, заверила Магнолия.
Вот ведь - два часа сидела, выдумывала - ничего выдумать не могла! А Виктор пришел - раз, и готово!
- Так, повторим для лучшего закрепления материала. Значит, ты подобралась, залегла напротив терновника...
12
Магнолия привыкла, что сумерки пролетают в одно мгновение. К вечеру, когда становилось не так жарко, они с Виктором обычно играли в футбол. Задняя стена дома была глухая - без окон, и к тому же - без плюща. Виктор разметил ворота, она в них становилась, а он бил. Потом наоборот.
И всегда им мешала темнота. Только разыграются - а мяча уже и не видно. Нужно идти ужинать, а потом и спать.
Зато сейчас, когда Магнолия, ожидая темноты, сидела в кустах, под ленивым шелестом плюща, сумерки тянулись ну просто бесконечно... Солнце бог знает когда скрылось за горизонтом, а вокруг, если приглядеться, все еще ясно видны деревья. Их белые стволы - как строго поднятые гигантские пальцы, предупреждают: ни-ни, выходить из укрытия опасно!
Все мы в плену стереотипов. А почему, собственно, опасно? Надо пойти к солдатам, к их начальникам - есть же у них какие-то начальники? - и сказать, что вы уж, извините, но я, несмотря на вашу охрану, выбралась из сада, а теперь мне надоело и я хочу вернуться.
И вообще. Сказать, чтоб не боялись они так за нас! Ничего с нами не станется. Не нужна такая охрана. И шлагбаумов не надо, и автоматов. Да пусть запросто приходят в гости! И мы к ним будем в гости ходить. Вон как Виктору нравится их спортплощадка - будем вместе в футбол играть, на батуте прыгать. Виктор плавать научится.
Какое простое и правильное решение! Как только она приняла его, все стало просто и правильно.
Уже ничего не опасаясь, она распрямилась во весь рост, со сладким удовольствием потянулась. Раздвинула кусты и напрямик, через пахоту, пошла между сонными, почти безлистными яблонями. К казармам, к проглядывающим электрическим огням.
Нет, все-таки это здорово, когда заканчиваются сомнения!
Темный бок казармы надвинулся неожиданно. Это, наверно, была жилая казарма. Магнолия заглянула за угол - освещенная дверь была открыта, и в ее желтом свете, лежащем на пороге и на асфальте ярким прямоугольником, топталось несколько солдат.
Магнолия не хотела с ними объясняться - она искала их начальников.
Пройдя неосвещенной, безлюдной стороной казармы, она едва не наткнулась на еще одну группу солдат.
Эти солдаты сидели в темноте и почти не были видны - только красноватые дымные огоньки выдавали место их расположения. Это была беседка-курилка.
- А че, если вот так не знать, то она - бабец неплохой, - выдохнув дым очередной затяжки, задумчиво сказал один из солдат. - Все, можно сказать, при ней... Приехала - писюшка-писюшкой, подержаться не за что. А тепе-ерь!
- Ох и тянет ее небось этот, молодой, - мечтательно произнес голос из глубины беседки. - Как ни глянешь - они из кустов вылазят. Довольные!
- Не-е, ее тянет тот, однорукий - он у них за пахана, - авторитетно заявил еще один голос.
- Да они небось оба ее и тянут, - произнес мечтательный.
- Говорю тебе - однорукий, - лениво упорствовал авторитетный голос.
- А молодой что ж, думаешь, смотрит на это просто так - и все?
- А он Железку тянет, - высказал после очередной затяжки гипотезу самый первый голос. Все довольно рассмеялись.
- Ладно, - резюмировал все тот же голос. - Нам их расклады - по ветру! Сигарета, шипя, погасла, нырнув в какую-то жестянку. - Пошел я, наверно, спать.
- Да чего, ребята, еще отбоя не было, - запротестовал мечтательный.
- Хочешь - сиди. А мне в два часа подыматься, а с трех гулять под звездочками в обнимку с дружком-автоматом, - объяснил первый голос.
Все задвигались - гасили окурки, поднимались. Стуча каблуками по деревянному полу, повалили из беседки.
Мечтательный, пару раз торопливо затянувшись, выскочил последним.
Магнолия еще некоторое время прислушивалась к их удаляющимся голосам, затем осторожно пошла дальше.
Она не раз слышала от солдат всякие такие разговоры. И они ей были неприятны, хотя главного, о чем шла речь, она для себя так и не уяснила. Это главное обозначалось в солдатских разговорах самыми разными словами. Она советовалась с Виктором, но он тоже этого не знал. Юрок, конечно, знал, но отвечать не стал. Буркнул только, что, мол, сами узнаете, когда биологию будете проходить. И угрюмо посоветовал никого до тех пор не расспрашивать.
А Магнолия потом специально проглядела в библиотеке учебник биологии - и ничего подобного не нашла. Ни одного словечка из солдатских, любимых... Может, это будет в устных объяснениях?
Теперь она продвигалась почти в полной темноте, ступая очень осторожно. К счастью, под ногами все время была ровная асфальтовая дорожка. Это с задней-то стороны казармы! "А у нас, - с недоумением и обидой подумала Магнолия, - всего одна асфальтовая дорожка - и та уже порастресканная и пораскрошенная. Даже травка пробивается в щелях!"
Из-за края казармы на дорожку падал яркий свет. Несколько шагов до него Магнолия прошла медленно-медленно и, дойдя, чуть выглянула из-за угла.
Впереди была необычная казарма. Наверно, Виктор говорил о ней - перед ее дверью стоял часовой, а все пространство между ней и той казармой, за которой пряталась Магнолия, было залито пустым ровным светом люминесцентных ламп.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});