class="p1">Очумев от собачьих бисквитов, Фредди лишь повёл в нашу сторону сонными глазами и громко рыгнул.
– Фредди, ради всего святого, – возмутилась мама. – Ты бы хоть извинился.
– Не подначивай его, – заметила я. – Перси и так уже считает, что звери разговаривают.
– Агент Пинкертон, – обратилась мама к Стинки-Пинки, – теперь мы можем забрать домой этого объевшегося питомца?
– А у вас есть разрешение на содержание грызунов?
– Если быть точным, одомашненные хорьки относятся к семейству куньих. Это не грызуны, – возразила я.
– Род ласки и хорьки, вид фретка, – уточнила мама. – И нам не требуется разрешение, – на этот раз её голос звучал совсем по-иному, а Хрустик не выдержал:
– Фредди – мой лучший друг!
– Глупый мальчишка! – расхохотался агент Киллджой.
Хотя он был прав, я с трудом удержалась от желания врезать Стинки-Пинки прямо по его усатой роже. Какой гад!
– Отдайте нам нашего хорька, и мы уйдём, – несмотря на все старания, голос у меня предательски дрогнул. От обиды у меня даже руки тряслись.
– Довольно, Пинкертон, – да, теперь-то в мамином голосе учтивости не осталось совсем. – Не следует говорить с моим сыном в таком тоне.
– А у вас есть доказательства того, что вы хозяева этой… хорька? – спросил агент Киллджой, причём слово хорёк он словно выплюнул сквозь зубы, как грязную тряпку.
– Конечно, нет! – ответила мама. – Это же смешно!
– Нет доказательств, нет крысы, – усмехнулся Киллджой. – Но мы могли бы обсудить это за обедом, Маргарет. Может, тогда я позабуду, что твои малолетние преступники пытались сегодня вскрыть мой фургон.
– Кое-кто никогда не меняется, – заметила мама. – Твой шантаж не подействует – я не буду с тобой обедать.
– Фредди не крыса! – завопил Хрустик. Он пнул заднюю дверь фургона, обежал вокруг Киллджоя и пнул переднее колесо.
Ну и ну!
– Вот оно! – Я схватила Хрустика в охапку. – Ты гений! – сообщила я брату. – Я знаю, как найти Аполлона!
11
Запасное колесо
На всём пути до дома Хрустик был вне себя. Фредди пришлось оставить на ночь в Службе охраны животных. Мама обещала, что завтра она его вызволит.
Едва дождавшись, пока мама войдёт в дом, я потащила Хрустика к задней двери маминого джипа. Я показала на торчащий там чехол с запаской.
– Запасное колесо. Это же отгадка! – Я гордо улыбнулась. – Я догадалась, когда ты пинал колёса Киллджоя.
Он лишь кивнул и по-прежнему не отрывал глаз от своих теннисных туфель.
Я погладила колесо.
«Четыре одинаковых брата бегают по городу. Пятый брат сидит в темноте, пока один из них не пострадает, – но какое отношение запасное колесо имеет к Аполлону? Котёнок пумы не поместится в чехле для запаски. Или там спрятано что-то ещё?» Из кармана шпионской жилетки я вытащила миниатюрный фонарик и осмотрела колесо.
– Вот, – Хрустик показал на что-то маленькое, белевшее под краем чехла.
Я потащила за уголок – новая записка. Точно такая же, как и первая: чёрный шрифт на белой бумаге.
– Хорошо ещё, что его не сдуло, пока мы катались по городу. – Я передала Хрустику фонарик. – Посвети! – и вслух прочла записку: – У меня две ноги, но это ничего не значит, потому что я касаюсь ими земли, только когда отдыхаю. Найди меня, и ты найдёшь Аполлона. – Я подняла глаза и увидела, что Хрустик улыбается.
Умница. Он что, разгадал?
– Ты знаешь ответ? – спросила я.
– Ты у нас детектив, а не я. – Хрустик отдал мне фонарик. – Спрошу у Плевалки и Чуи. Может, кто-то из них знает.
– С каких это пор верблюд и шимпанзе стали экспертами по загадкам? – Я покачала головой. – Скорее уж по какашкам. Не успеваешь за ними выгребать.
– Обед готов, – мамино приглашение застало меня врасплох. Она стояла на крыльце и призывно махала половником. – Ступайте в дом и умойтесь.
Я спрятала загадку в карман шпионской жилетки и пошла внутрь.
Я попыталась угадать, куда на этот раз она упрятала овощи. Никто не мог с нею сравниться в хитростях добавления капусты и цукини в самые неожиданные места. Они могли оказаться в чили, рисе, салате или даже кукурузном хлебе. У меня заурчало в животе. Я успела ужасно проголодаться, пока гонялась за живодёром и разгадывала загадки… не говоря о поисках пропавшего котёнка пумы, беспокойстве о любимом хорьке младшего брата, возможном закрытии нашего контактного зоопарка и страхе больше никогда не увидеться с папой.
Я села за стол и долго смотрела на чили у себя в тарелке. Я поковыряла фасоль, стараясь высмотреть что-то зелёное. Пахло настоящим чили. Я зачерпнула ложку, подула на неё и попробовала. Оказалось так горячо, что я обожглась. Вроде бы и правда вкусно.
– Надеюсь, там нет мяса, – сказал Хрустик, наполняя ложку. – Ты же знаешь, я мяса не ем.
– Это структурированные овощные протеины. – Мама улыбнулась. – Никакого мяса. Я помню, что ты у нас вегетарианец, Скунсик.
– Структурированные чего? – Я выронила ложку. Я же говорила, как она умеет засунуть овощи в самые неожиданные места. Я внимательно изучала кусок кукурузного хлеба. Ну да, вот они: предательские зелёные пятна. – А из чего этот хлеб? – спросила я.
– Попробуй. Очень вкусно. – Мама игриво подмигнула.
Я с опаской откусила самый краешек. Зная маму, можно даже не ожидать, что там вообще окажется кукуруза. Скорее всего, он сотворён из воздуха, шпината и каких-нибудь непонятных водорослей. А по виду походит на кошачьи какашки.
– Вкусно, – пробормотала я, мечтая о том, чтобы выплюнуть это как можно скорее. Заставила себя поскорее проглотить чили, но так и не притронулась больше к хлебу. – Можно я пойду? – А вдруг мои похвалы и героическая попытка укусить хлеб со шпинатом склонят весы в мою пользу? – Мне домашку надо делать.
– Разве ты не дождёшься десерта? Я приготовила шоколадный торт из цукини.
На мой взгляд, менее аппетитным, чем её торт, мог быть только торт, приготовленный из сена, которое мы выгребаем из клеток в зоопарке.
– Перси, хочешь, чтобы я помогла тебе с домашкой? – Мне нужно было как-то выманить его из кухни.
– Только после торта. – Мой брат набил рот хлебом из кошачьих какашек, поглощая структурированные овощные протеины, и жадно покосился на торт, истекавший зелёной жижей.
Я громко вздохнула и направилась к передней двери. Пусть себе объедается этим поддельным тортом – разгадаю загадку сама.
Сидя на крыльце и любуясь Большой Медведицей, сиявшей на безоблачном небе, я размышляла над загадкой.