Читать интересную книгу Поучения - Никодим Святогорец

Мысли праздных людей представляют из себя непрерывную цепочку следующих одних за другими пересудов и осуждения. Насколько ленивый нерадив в собственных делах, настолько он прилежен и усерден в обсуждении дел других людей. Насколько ему неприятно работать, настолько ему доставляет удовольствие поболтать с кем‑нибудь, ведь это не требует труда. Он может целый день провести в осуждении, а если ненадолго и замолчит, то вскоре снова продолжит свои скверные беседы. Хотя его уста и освящены в Таинстве Крещения — его это нимало не смущает, он спокойно оскверняет их осуждением.

В какой степени ленивый — враг труда, в такой же степени он друг наслаждений. Празднолюбец часто бывает печальным, если не получает их. Правду говорит древняя поговорка: «Люди, ничего не делающие, учатся делать зло». Стоячая вода быстро портится, неподвижный воздух становится вредным, ленивое войско быстро утомляется. Когда близится Великий Пост, любители праздности срочно бегут к своим духовникам и под различными предлогами просят ослабить им строгость поста. Не будем же предаваться злу и отступать от добродетели при первом же препятствии. Такова первая сеть диавола — праздность, но есть и другая. Это — множество всяческих дел и намерений, которыми люди обременяют себя, не давая покоя своей душе.

Как праздность, так и многие дела, попечения и хлопоты порождают много зла. О них сказал Господь, когда говорил о тернии, подавляющем семя Божественных заповедей и препятствующем возрастанию всего прекрасного и доброго: а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода (Лк. 8,14). Эти люди, когда настает времямолиться, идти в церковь и причащаться Святых Тайн, не имеют на все это времени. Они все — в работе. Как только оставят одно дело, сразу же принимаются за другое, но вот чтобы почитать что‑нибудь полезное для души — это им некогда. Они похожи на веревку, завязанную на тысячу узлов, которые никогда не будут развязаны.

И таким способом диавол держит у себя в плену тех, которые, может быть, и хотели бы уйти из его рук, но не находят пути, которым могли бы бежать. А диавол все ниже и ниже приклоняет их к земле, подыскивая для них все больше разных дел и забот так, чтобы у них не было времени не только делать добро, но и думать о нем. Так ежедневные заботы и дела становятся сетями, которые держат людей, пригибают их к земле и доводят до такой степени помрачения, что в них не остается и следа благочестия.

Впрочем, если бы у них и оставалось немного времени, они и его употребляли бы на свои дела. С ними бывает то, что случается с охотниками. Даже когда охотники спят, им снится, что они бодрствуют — охотятся на птиц и зверей, которые то убегают от них, то попадают в их сети. Тело их покоится в кровати, а воображение — в лесах. То же бывает и с теми, кто одержим многопопе–чительностью. Они стоят в церкви и произносят устами слова молитв, а в это время их ум бродит то здесь, то там, погруженные в житейские дела: как бы их лучше сделать. Они мыслями в том, как бы сделать одно дело, закончить другое, а для души времени не остается. Несмотря на то, что тело их находится в храме, их ум — на улицах. Даже когда они уснут, их мысль будет перебегать от одной работы к другой. Если тебе не нравится, когда ты о чем‑то говоришь со своим другом, а он тебя не слушает и постоянно задает какие‑то неуместные вопросы, то как ты можешь желать, чтобы Бог говорил с твоим сердцем в то же самое время, когда в нем сотня суетных помыслов?

Чтобы тебе избавиться от этих двух бед — праздности и многопопечительности, — молись Господу, чтобы Он просветил тебя, чтобы ты понял цель, для которой рожден в этом мире, как говорит пророк Давид: Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих кое есть, да разумею, что лишаюся аз (Пс. 38, 5). А после этого подумай о том, как драгоценно время твоей жизни. Оно настолько ценно, что все витии, если бы они собрались вместе, не смогли бы показать всю ее драгоценность и важность, и, в конце концов, им останется только умолкнуть, как несмышленышам. Но что я говорю? Если бы даже Ангелы захотели растолковать нам это, то ничего не смогли бы сказать. Потому что время, данное нам Богом для того, чтобы в течение его мы стяжали Рай, драгоценно так же, как и сам Рай.

Понимаешь ли ты теперь, какую цену имеет время, которое Господь дал нам для изменения нашей жизни? Когда смерть внезапно придет к тебе, ты станешь искать еще хотя бы одного мгновения, но не найдешь его.

Рассказывают об одном вельможе, который в продолжение многих лет был советником при своем царе. Когда он понял, что достиг конца своей жизни, то горько заплакал и сказал: «Горе мне! Я истратил столько бумаги, когда писал царские грамоты, и не нашел даже одной минуты, чтобы записать на какой‑нибудь ненужной бумажке свои грехи, чтобы теперь вспомнить их и раскаяться». И ты, возлюбленный, можешь так же заплакать в конце твоей жизни, что столько лет провел в суете.

Проснись же и встань от сна. Будь подобен паломнику, который, позволив себе прилечь отдохнуть и вспомнив, что его товарищи ушли далеко вперед, тотчас встает и продолжает свой путь. Будь же не как неразумный, но как мудрый, дорожа временем; потому что дни лукавы (Еф. 5, 15–16).

Искупление человека

Подумаем, возлюбленные, о том разрушении, в котором находилась человеческая природа и по причине которого в ней не осталось никаких внутренних сил. Поскольку, как мы уже говорили, любой смертный грех есть явное презрение к Богу, причиненное им опустошение и зло не может быть изглажено ни одним из тварных существ. Никакой человек не мог спасти нас от такого состояния, потому что он сам находился в нем — был в плену у диавола и, по причине своих грехов, был мерзок перед Богом. Это утверждает и Апостол Павел, который говорит: все согрешили, и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе (Рим. 3, 23–24).

Не только люди, но и Ангелы не могли нас спасти. Они не могли ни исцелить зло, бывшее в нас, ни найти хотя бы способ вылечить нас. Они были бессильны даровать нам вечное блаженство Рая. Поэтому и сказал пророк Исайя: Ни ходатай, ни Ангел, но Сам Он спас их (Ис. 63, 9). Кто же это? Сын Божий и Господь наш, Который имеет беспредельные силы и величайшую мудрость, чтобы найти способ освободить нас от тирании диавола и даровать нам все богатство Своего Божества, благодати и славы, сделав нас причастными Своей святости, то есть, как Своему Божеству, так и Человечеству.

Задумаемся над тем, какое великое отчаяние содержало человеческие души, когда они, приговоренные к вечному мучению, были рабами демонов. Мысль об этом должна подвигнуть нас к тому, чтобы мы смирились и от всего сердца возблагодарили Господа нашего Иисуса Христа, Который один мог нас спасти от адской бездны. Нам надо раскаяться в том, что до сих пор мы забывали о Боге и о великой благодати спасения, которую Он даровал нам. Обратим нашу мысль к Нему — не Ангелу и не просто человеку, отдавшему Самого Себя для того, чтобы спасти нас. Прославим Бога за Его великий дар, избавивший нас от вечных мук. Помолимся Ему о том, чтобы Он дал нам Свой свет, пребывая в котором мы смогли бы познавать и благодарить Его вместе с апостолом Павлом: Благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего (Кол. 1, 12—13).

Подумаем также и о той высоте, на которую нас вознесло Боговоплощение, и о которой апостол Павел говорит так: восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам (Еф. 4, 8). Для того, чтобы избавить нас от вечного мучения, Бог мог бы просто простить нас, как это сделал бы какой‑нибудь царь, прощающий преступника, приговоренного к смерти. Он же не остановился на этом, что уже само по себе было бы неизреченным благодеянием, но вознес нас к Себе Своей всеосвящающей благодатью и, усыновив нас Себе, сделал нас наследниками всех вечных благ: Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божий. Л если дети, то и наследники Божий, сонаследники же Христу (Рим. 8, 16—17).

Кто может измерить расстояние между тьмой, в которой мы находились и этой высотой, на которую возвел нас Господь? Приговоренные к аду, мы вдруг становимся способными получить в наследие славу Царства Божия. Серафимы изумляются, видя такую перемену, а мы даже не желаем хоть немного почувствовать это своим сердцем. Евангелист Иоанн и апостол Павел были восхищены открывшейся им беспредельной любовью Божией и первый сказал: так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного (Ин. 3,16), а второй: Он Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас (Рим. 8, 32). А мы обо всем этом не хотим и думать.