- Это и была хорошая.
- Боюсь тогда спрашивать о плохих…
- Нет, госпожа Эллинэ, новость действительно хорошая. Я ведь уже сказал, что Спектр предпочитает действовать лично, пусть и меняя обличья. Поэтому, если в вашем окружении вдруг появится незнакомый человек, настойчиво пытающийся заманить вас в безлюдное место – од любым предлогом – немедленно сообщите мне. А уж мы его…
Череста изобразил руками некие движения, подтверждающие, что охранники Кристины этого неуловимого Спектра… Судя по всему, потом и высушат.
- Отлично… - энтузиазма это обещание все равно не вызвало. Неуловимого маньяка ловила вся столичная полиция и лично инспектор чью фамилию Кристина не запомнила. И то, что он до сих пор продолжа куролесить, говорило о том, что Спектр – чрезвычайно изворотливая личность. – Хорошо еще, он один такой… да вы шутите?!
Как оказалось, в столице Ларса до недавнего времени действовало ДВА неуловимых преступника.
Уже упомянутый Спектр и несколько отличающийся от него модусом операнди Гримодан. Впрочем, второго можно было не опасаться.
Во-первых, несмотря на то что Гримодан, как и Спектр, являлся мастером перевоплощения, он считался гораздо менее опасным. Просто потому, что Спектра боялись и ненавидели, а Гримоданом восхищались. Даже его собственные жертвы. Гримодан никогда никого не убивал, никогда не издевался над своими жертвами, и даже те, кого он обокрал, испытывали к нему чувство некоего уважения. Смешанного с досадой, конечно. У простых людей Гримодан вообще имел репутацию, сходную с репутацией Робина Гуда или какого-нибудь иного благородного разбойника. Хотя деньги бедным он и не раздавал, а богатых грабил, по его собственным словам потому, что «ну, будем честными сами с собой, господа: что можно украсть у бедняка?».
Вторая же причина того, что Гримодан для Кристины был не опасен, заключалась в том. Что его недавно изловили, и он сидел в камере предварительного заключения, ожидая суда. Хотя он самоуверенно и пообещал сбежать, суда не дожидаясь, но пока еще своего обещания не исполнил.
- Еще кто-то, кого я должна опасаться и о ком вы забыли упомянуть, существует? Джек-потрошитель? Доктор Зло? Профессор Всемхана?
Череста неуверенно качнул головой. Видимо, он все же вспомнил кого-то, более-менее опасного, но посчитал, что этот кто-то опасен все же, скорее, менее, чем более и поэтому хозяйке о нем знать и не обязательно.
- В таком случае… Я могу быть уверена, что никакой Спектр и прочие физические термины не проникнут в мою спальню?
- Абсолютно точно!
- Я отправляюсь к себе. Очень надеюсь на вашу распорядительность и исполнительность. Спокойной ночи.
Кристина смылась быстрее, чем начальнику ее охраны пришел в голову вопрос: почему его хозяйка спрашивает о знаменитых преступниках так, как будто понятия не имеет о том, кто они такие.
* * *
Спальня Кармин Эллинэ не соответствовала ни одному представлению Кристины о спальнях богатых девушек. Здесь не было ни огромных шелковых балдахинов, ни двенадцатиспальной кровати, вокруг которой нужно пускаться вскачь верхом, чтобы добраться от одного края до другого, ни томных мальчиков, с лоснящимися мускулами и тоненькими стрингами.
Небольшая кровать, на которой, если честно, и один человек разместился бы с трудом. В смысле – еще один, помимо хозяйки. Легкие занавеси вокруг кровати, белые простыни, круглые подушки… Несмотря на то, что, по сути, это была кровать покойницы, Кристины не чувствовала никаких негативных ощущений и испытывала только одно желание – лечь на эту постель. И уснуть.
Помимо кровати в спальне находились два кресла, столик с лампой, еле слышно шипящий газовый светильник на стене – и три двери. За одной находилась уже знакомая ванная комната, за другой – туалет, за третьей…
За третьей дверью был личный кабинет. Тоже уже знакомый. Надо же, в прошлый раз она не обратила внимания на эту дверь в углу.
Кристина, уже вымытая и переодевшаяся в шелковый халат, золотистый, как апельсин, присела за рабочий стол. Посмотрела на оставшиеся неразобранными груды бумаг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ох-хо-хо…
Сколько работы. Может, сдаться этому самому Спектру, пусть он ее застрелит… или что он там в очередной раз придумает? Похоже, человеком он был с фантазией и два раза не повторялся. Всё проще, чем разобраться в этом вот всем.
Так. Минутка личной слабости окончена.
Кристина подошла к книжным полкам. Что читала ныне покойная Кармин?
«История Первой Империи»… «География Камале»… «Ружья и винтовки Ларса»… «Периодический справочник предприятий Юго-Запада»… «Иллюстрированный путеводитель по Столичному музею с приложениями и чертежами»… «Расписание движения поездов»…
Или Кармин, как крокодил Гена, любила точные и серьезные книги – что несколько выбивалось из уже сложившегося образа – или…
Или пока непонятно – что это должно означать.
Интересно, а беллетристику она любила?
Художественная литература тут тоже присутствовала. «На воздушном шаре через Ларик», «Приключения по пути к Северному Полюсу», «От острова к острову», «Под водой», «Приключения трех ларсийцев среди песков», «Леса мехов»…
Судя по всему – и мечтам о приключениях на была не чужда…
Кристина хмыкнула, положила на полку изрядно потрепанный томик «Выстрел в космическое пространство» и задумалась.
А мечтала ли о приключениях она? Кажется, нет. У Кристины Серебренниковой был слишком рациональный рассудок, если она о чем и мечтала, то разве что о том, чтобы у нее было много-много денег. Ну что, девочка, поздравляю, твоя мечта сбылась – ты можешь швыряться деньгами направо и налево, и они все равно закончатся очень-очень нескоро. Правда, к ним прилагаются куча проблем и висящий на хвосте маньяк-убийца, но это мелкие неприятности.
Та-ак, какие у нас планы на ближайшие дни?
Кристина взглянула в распухший еженедельник. На последние две записи, сделанные совершенно одинаковым почерком. Несмотря на то, что первую вписала покойная Кармин, а вторую – она, Кристина. Пусть и в теле Кармин.
Завтра – открытие Художественного Салона. Где она ДОЛЖНА быть.
Послезавтра – приглашение на заседания Совета Мудрейших. И что-то, то ли женская интуиция, то ли память мертвой Кармин, подсказывает – ее там не будут кормить плюшками и решать за нее ее проблемы. Новых бы не навесили…
Глава 13
Деревянная крышка большой плоской шкатулки, украшенная накладками в виде двух пляшущих бронзовых девушек, щелкнула и откинулась вперед, как экран ноутбука. Дополняя ассоциацию, внутри обнаружились ровные ряды крохотных белых пилюль, рядом с каждой их которых была аккуратно прикреплена небольшая латунная табличка с выгравированным названием. Антифригин, анальгин, спорамин, меморин, скотоптин… Справа на этой лекарственной клавиатуре расположился ровный рядок разноцветных ампул с острыми хвостиками – и только названия «героин» и «церебрин» отбивали всякое желание ими воспользоваться – над ними, в специальных зажимах, небольшой и даже в чем-то изящный шприц.
Кристина пробежала по выпуклостям пилюль, как пианистка по клавишам. Нет, испытывать на себе местную фармацевтику у нее не было никакого желания – один героин чего стоит! – но что-то, возможно, память мертвой Кармин, подсказывало, что без лекарств она не сможет прийти в себя. По крайней мере – быстро.
Ночью она спала очень плохо, снилась какая-то невразумительная непонятица – как это часто и бывает в снах – от которой наутро запомнился только барон Мюнгхаузен. Не тот, который Янковский и не тот, что из мультфильма – сухой, веселый старичок с огромным носом и усами с иллюстраций Доре. Он угощал ее вином, прозрачным, как вода и сине-зеленым сыром-рокфором, при этом размахивал бокалом и что-то пытался ей втолковать. Что именно – осталось непонятным. Вся эта сонная сумятица оставила ей наутро только больную голову и разбитое самочувствие. Кристина, встав с постели, успели сонно добрести до шкатулки, прежде, чем осознала, зачем она ей вообще. Очередные штучки Кармин…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})