Читать интересную книгу Крещение огнем. Вьюга в пустыне - Максим Калашников

В Ираке мир впервые увидел воздушно-космическую войну. Ведь точность западных МРАУ и даже бесперебойность встреч боевых самолетов Запада с летающими дозаправщиками обеспечивали спутники глобальной системы навигации «Навстар». Спутники разведки «Ки хоул» («Замочная скважина») наводили на цели смертоносные эскадрильи и залпы «томагавков». И этот колокол уже тогда звонил по нам…

Плохо, читатель, быть некосмической державой. Вот иракцы только бессильно наблюдали, как над ними чертят небо далекие спутники разведки, будучи не в силах их нейтрализовать. Именно они наводили на цель воздушные армады Североатлантиды. Выбей космический эшелон янки – и сила их ударов ослабляется в несколько раз.

Янки быстро подавили противовоздушную систему арабов. Случайно ли? В отличие от русской ПВО 1991 года, в которой не было ни одного иностранного элемента, иракская зенитная оборона управлялась с помощью аппаратуры французской фирмы «Томсен». Ее компьютеры составляли «мозг», центр ПВО Ирака. Но именно этот «мозг» и вышел так загадочно из строя при начале воздушных атак Запада. Знающие люди говорят: ее вырубили сами французы, используя заложенные в компьютеры еще при поставке блоки-диверсанты, которые уничтожили систему управления по сигналу извне. Ведь Франция тоже воевала тогда с Ираком. Нас в 1991-м вот так «вырубить» было невозможно.

Эксперты отмечают: большая часть ПВО Ирака состояла из старых, уже хорошо известных Западу по войнам на Ближнем Востоке и Вьетнаме систем. Бороться с ними было тогда уже легко. Это – не С-300, «буки» и «торы», известные вам по книгам «Сломанный меч Империи» и «Битва за Небеса», а все те же С-75 и С-125. Одноканальные системы «Куб» 1967 года образца к тому времени уже давно устарели – их у нас заменяли «буками». Да и сама плотность налетов огромных ВВС западной коалиции в полтора-два раза превосходила возможности ПВО иракцев. (У Багдада было всего 600 ЗРК, всего 70 батарей С-75 и С-125.) Превосходство над арабской ПВО оказалось легкодостижимым: ведь Ирак и Кувейт – страны небольшие. На наших просторах, сложенных с землями тогда еще занятой имперскими войсками Восточной Европы плотность налетов натовской авиации снижалась в несколько раз! Гремя фанфарами по случаю своей победы, янки почему-то всегда забывают об одном обстоятельстве – о слабости ПВО Ирака, рассчитанной на борьбу не более, чем с пятьюстами самолетами врага.

Не оказалось у Ирака и оружия для борьбы с низколетящими крылатыми ракетами, которые буквально парализовали всю инфраструктуру их страны. С большой натяжкой таким оружием могут считаться лишь «шилки» да «осы» старых модификаций. А вот у нас средства уничтожения «низколетов» были, и в большом количестве!

Впрочем, когда иракцы действовали грамотно, даже старые системы становились грозным оружием. 13–14 февраля 1991-го всего один дивизион архаичных С-75 в Аль-Таккадуме, меняя огневые позиции и дислокацию радаров, умело расставив посты обнаружения, смог сбить один «Торнадо», два штурмовика А-10А и постановщик помех EF-111А. При попытке разбить с воздуха аэродром в Талилле западные самолеты 20 января нарвались на ПВО в полной боеготовности, им пришлось встретиться со стеной разрывов и струями снарядов. Пришлось петлять, и потому во взлетную полосу иракской базы попала лишь одна бомба. Зато один из атакующих был сбит ракетой «Роланд».

И все же не только техническая отсталость стала причиной поражения наших друзей. Качество офицерского корпуса ПВО – вот один из самых главных пороков арабского войска. Выходцы из богатых семей, иракские офицеры не любили утруждать себя работой. ЗРК С-75 и С-125 по нынешним меркам малоподвижны. Потому нужно, не жалея сил, оборудовать посты оповещения и запасные позиции, тренировать до седьмого пота расчеты, добиваясь максимальной быстроты и точности действий. Иракцы этого не делали. Они не передвигали свои пусковые установки и радарные станции, позволив американцам спокойно засечь их и нанести на карты. Не меняли радиочастот связи, стандартные рисунки стартовых позиций огневых средств, не умели динамично менять позиции и делать засады. Ограничившись лишь мощными земляными укреплениями вокруг ЗРК и установкой массы надувных макетов пусковых установок. Поэтому связь была легко подавлена, а ракеты – уничтожены. («Независимое военное обозрение», №-2, 1997.)

Именно разгильдяйство иракцев привело к тому, что потери американско-западноевропейских ВВС в ходе «Бури в пустыне» составили всего один процент вместо расчетных десяти, которые ожидали штабы наших врагов. И появись за пультами управления ПВО Ирака не смуглые брюнеты-усачи, а светлоглазые русаки, картина получалась совершенно иной.

Да, после разгрома ПВО иракцев авиация Коалиции принялась за их аэродромы. Тут Запад действовал с подавляющим численным перевесом. Противоаэродромные налеты обеспечивали самолеты ДЛРО «Сентри», высвечивавшие обстановку для других атакующих самолетов. У нас, в отличие от иракцев, имелись свои самолеты дальнего обнаружения, А-50. Для их радаров имперские ученые создали уникальный алгоритм работы, с помощью коего узкие и мощные лучи с изменяющейся частотой прошибали пелену электронных помех.

Арабские аэродромы оказались слабозащищенными. И то при налете на авиабазу в Шайбахе иракские расчеты древних ЗСУ-57-2 умудрились в один день свалить два «торнадо» и один штурмовик А-6Е. Если бы вместо этих старых систем без радиолокационных прицелов оказались бы «тунгуски» с русскими расчетами, потери западников возросли бы раз в пять-шесть. Столкновение с более современными ракетно-артиллерийскими системами Империи вообще сулили мало хорошего. Как писал журнал «Авиамастер»(№ 1, 1997): «…»Торнадо» на скоростях около 1000 км/ч оказался довольно маломаневренным, ему попросту «не хватало воздуха». Пилот одной из сбитых машин заявил, что хотя и видел выпущенную по его самолету зенитную ракету, но не успел даже начать выполнение противоракетного маневра». Ну, а если бы это были новейшие русские ракеты, а не старье, как у Ирака? И еще одна деталь: ПВО Ирака была рассчитана на отражение налета не более пятисот машин – ведь именно столько мог бросить на Ирак главный его враг, Израиль. На самом же деле в налеты на арабскую страну пошло в пять раз больше машин врага. И ПВО Ирака просто «захлебнулась». Чего не случилось бы с более мощной имперской обороной.

Наконец иракцы допустили полное подавление своей истребительной авиации, еще больше увеличив нагрузку на ПВО. (Уцелевшие самолеты перелетели в Иран.) В столкновении с русскими 1991 года такого счастья Западу не светило. Иракцы даже не пытались вести воздушные сражения. А ведь они – это самое эффективное средство бороться с ВВС врага. Арабские пилоты, в отличие от русских летчиков Империи, не обладали опытом ночных действий. А ведь МРАУ Запада наносились в основном во мраке.

У Ирака просто не было новейших русских систем управления борьбой за воздух, создающих эффект «боевой тоталитарности», связывающих в хорошо скоординированное целое артиллерию, ЗРК и истребители. У него не было возможности наносить удары по западным аэродромам – у нас она имелась…

Вчитываюсь в строки аналитической работы генерала Рога. Листаю свои досье. Все-таки есть моменты, которые говорят о том, что даже против слабого, технически отсталого Ирака Запад полного успеха не добился. Или о том, что по такому сценарию нападение на Империю никак не проходило.

Как ни страшны были первые массированные ракетно-авиационные удары в той войне, а все-таки полностью сломить возможность Ирака воевать они так и не смогли. После воздушно-наступательной операции первых дней кампании 65 % аэродромов Ирака можно было использовать. Из шестисот самолетных укрытий оказались уничтоженными только 150. Пятая часть радаров все-таки оказалась восстановленной. Багдадский лидер смог сохранить почти шестьсот боевых самолетов и штурмовых геликоптеров. Почти не понесла потерь зенитная артиллерия, сохранив 8–9 тысяч стволов. И даже по официальным данным США из тридцати стационарных установок – «пускачей» для баллистических ракет, удалось разбить только восемь.

Оказалось, что иракцы очень хорошо использовали маскировку. Самолеты они частично прятали в подземных убежищах в Курдистане, рассчитанных на четыреста машин. В западной части Ирака на 25-метровой глубине были сделаны укрытия для ста сорока подвижных баллистических ракет. Другое дело, что ракеты эти были слишком слабы, неточны и недальнобойны по сравнению с теми, которые были (и до сих пор есть) у русских.

Оказалось, что из 5900 тонн управляемых боеприпасов (бомб с лазерным наведением и высокоточных ракет), которые американцы использовали в той кампании, мимо цели ударили почти 70 %. И это в Заливе, где воздух, как правило, чист. (НВО, №-2, 1997.) А вот в войне с Россией, где долгая зима, где часты туманы, дожди и снегопады, где зимой, осенью и половину весны над землей висит низкая облачность, все эти умные бомбы-ракеты с лазерно-телевизионными системами оказываются бесполезными. Что еще раз подтвердилось в боях за Грозный в декабре 1994 – январе 1995-го, когда стояла очень плохая погода и валил густой снег. Высокоточное оружие тогда оказалось бессильным. Американцы же, например, могли использовать свои А-7Е с авианосцев только днем – ночью становились бесполезными их бомбы-планеры «Уолай» с телевизионной головкой наведения. У русской же армии имелись отличные химические войска, способные применить мощные машины-дымзавесчики. Сконструированные на основе списанных авиадвигателей, они могут закутывать молочно-белой, непроницаемой пеленой десятки гектаров земной поверхности. Вроде бы – почти бесплотный дым, а на самом деле – настоящий щит против основной массы американского высокоточного оружия с лазерно-телевизионными головками наведения. И не случайно после 1991 года США начали лихорадочные работы над высокоточными боеприпасами уже не с лазерными, а с радиолокационными головками наведения, «видящими» цель в высокочастотном, миллиметровом диапазоне волн.