Когда подоспели Бугор и Труш, он уже ничего не видел.
Обнаружив товарища в луже крови, с располосованной глоткой, Бугор угрюмо выругался, а Труш, не тратя времени на слова, шагнул вбок, за мегалит. Подельник, спохватившись, последовал его примеру. Пистолета возле трупа не нашлось – стало быть, убийца его прибрал, и теперь они на равных. Бугру подумалось, что идея вооружиться ржавой железкой, а лазерник отдать Рухляну была, пожалуй, не самая здравая. Еще и Сабен куда-то запропастился. Возможно, тоже валяется с перерезанным горлом. Все Мангериани – изверги психованные.
– К машине, – окликнул Труш. – Он сейчас попробует смотаться.
Эдвин не успел добраться до «Сюрикена», они его опередили. Когда он появился из-за мегалита, настороженный, с пистолетом в руке, Труш сразу выстрелил, переключив лазерник в режим «широкого луча» – заряд расходуется быстро, но риска промазать куда меньше, чем при точечной стрельбе.
Труш и не промазал. Парень метнулся в сторону, донесшийся из-за камней крик известил о том, что его зацепило.
Крик оборвался, и снова вступила в свои права вязкая знойная тишина.
– Скопытился, – удовлетворенно проворчал Труш, доставая из кармана окурок. – Пошли, добьем гаденыша.
– И письмо заберем, – с облегчением добавил Бугор.
За ближайшими камнями Эдвина не оказалось, только пистолет валялся на сухой, как асфальт, земле. И за следующими камнями тоже никого, но где-то же он есть! Забился, стервец, в какую-то щель, чтобы там потерять сознание. Факт, что он в отключке, иначе его было бы слышно, лазерный ожог – это тебе не ссадина.
Они долго его искали. Позже объявился Сабен, он был без штанов, в одних испачканных плавках, и от него скверно пахло. Держась втроем, они осматривали все подряд расщелины, заглядывали под каждый нависающий козырек, но Эдвина Мангериани нигде не было.
Мир Сонхи
– Учитель, а древний маг смог бы победить Шуппи-Труппи?
– О древних магах, Дирвен, рассказывают много небылиц. Возможно, смог бы, возможно, нет. Смотря какой маг, среди древних тоже попадались разные.
– А если это самый сильный древний маг?
– Гм… Не утверждай безоглядно того, что не можешь проверить на практике – хороший принцип, советую взять на вооружение.
– Учитель, а куда делись древние маги?
– Ушли из Сонхи в другие миры.
– Почему?
«Потому что настырные ученики задавали им слишком много вопросов!»
Этого Суно вслух не сказал. Обзавелся учеником – развивай его неокрепший ум, никуда теперь не денешься.
– Их беда заключалась в том, что они, в отличие от нас, не были коллективистами. Каждый за себя, каждый сам по себе. Одиночке взбредет в голову все, что угодно, и никто его не остановит. Одни ушли, чтобы сгинуть в безднах Несотворенного Хаоса, другие заблудились среди несметного множества чужих миров. Кое-кто остался в Сонхи, но их времена давным-давно закончились.
– А что будет, если вдруг какой-нибудь древний маг вернется?
– Ну что ж, придется ему отвыкать от индивидуализма и приспосабливаться к жизни в коллективе.
Он погрешил против истины. Не придется. Да и жизнь у такого мага-возвратника будет весьма незавидная – при условии, что прозябание в Накопителе можно назвать жизнью.
Суно побывал там всего однажды, после того как был принят в Большой Внутренний Круг Светлейшей Ложи.
Темноватый зал, подавляющий своими размерами. На каменном полу выложены золотой плиткой руны Отъятия и Перенаправленности. Ступенчато, в несколько ярусов, нависают круговые галереи с ячейками-кельями. Большая часть ячеек пустует: магов, чья сущность старше десяти тысяч лет (условие, при котором маг официально считается древним), не так уж и много. Меньше, чем хотелось бы. На дверях келий, где есть постояльцы, горят в водянистом полумраке все те же золотые руны, и от их сияния в желудке зарождается тошнота, а мышцы пронизывает мелкая, на пределе, дрожь. По крайней мере, такие ощущения испытывал во время той экскурсии Суно Орвехт.
У каждого государства есть Накопители, и выявленных древних магов содержат там ради всеобщего благоденствия. Обычная мера – усекновение конечностей, но обученные служки заботятся об узниках и лишних страданий им не причиняют, ведь те приносят пользу: маги-коллективисты черпают их силу, когда возникает в том нужда. Эти подробности известны лишь посвященным, а в народе насаждаются слухи, будто Накопители, снаружи похожие на огромные пирамиды, – что-то вроде монастырей, где древние занимаются некими таинственными исследованиями. Необходимый обман ради благой цели, ведь когда в Сонхи рождается новый маг или появляется очередной возвратник, не сразу можно определить, из древних он или нет и какое будущее его ждет: присоединение к коллективу либо Накопитель.
На то, чтобы выяснить, кем была та или иная сущность в своих прошлых рождениях, уходит около двух лет, и нельзя допустить, чтобы вернувшийся узнал правду раньше времени – ради его же собственного душевного равновесия и во избежание осложнений. Суно, которому перспектива превратиться в обрубок и провести всю оставшуюся жизнь в ячейке Накопителя никоим образом не угрожала, и то был потрясен и угнетен. Но иначе нельзя, древние маги – источник силы, без которой людское волшебство придет в упадок.
– Это правда, что они в одиночку открывали Врата в чужие миры, или в междумирье, или даже Врата Хаоса?
– По крайней мере, так утверждается в старинных источниках, но Врата Хаоса – это, скорее всего, легенда.
Орвехту припомнилась «Песнь о прекрасной и премудрой чародейке Венусте, отворившей Врата Хаоса во избежание великого зла, сложенная ей во славу Айваром-песнопевцем». Фрагменты древней книги, найденные при раскопках и расшифрованные языковедами. Почтенные археологи утверждали, что этому раритету по меньшей мере несколько сотен тысяч лет.
Сохранилось лишь начало текста, где Айвар-песнопевец с интимной восторженностью превозносил прелести премудрой чародейки. По какому поводу она открыла Врата Хаоса и в чем заключалось предотвращенное великое зло, оставалось только гадать. Кое-кто из исследователей придерживался мнения, что «Врата» – это вычурная фривольная метафора: опус Айвара, до последней запятой эротический, повествует о том, как влюбленный песнопевец добивался благосклонности прекрасной Венусты и наконец получил желаемое.
Суно решил, что, скорее всего, так оно и было. Он бы тоже не прочь добиться благосклонности… Ему хотелось впустить в свою душу весеннее томление, увлечься какой-нибудь хорошенькой и в то же время достойной женщиной. Не просто переспать, а именно увлечься, чтобы их отношения были окутаны романтическим флером.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});