узнают, что я дрочу член под порно, вместо того чтобы делать свою работу.
Я вытаскиваю член из боксеров и медленно поглаживаю себя.
Блядь. Это так приятно.
Спасибо Господи за PornHub.
Глава 11. Стелла
Сожаление стучит в моем черепе, когда я просыпаюсь.
Унижение скачет рядом, указывая на меня и смеясь надо мной.
Я неловко предложила себя Хадсону, а он отверг это.
Безумие убедило меня, что то, что мы разделили выпивку, означает, что он хочет трахнуть меня.
Прошло так много времени с тех пор, как я вот так отдавалась кому-то. После его отказа это больше никогда не повторится. Это не только удар по моему самолюбию, но и по моим чувствам за то, что я считаю нормальным вступать в отношения с моим телохранителем.
Я хочу разозлиться на него, но не могу.
Хадсон поступил правильно.
По крайней мере, один из наших мозгов работал прошлой ночью.
Я замечаю разводы туши на своей подушке. Я плакала прошлой ночью и забыла снять макияж. А вот и морщины, сопровождающие мой ужас.
Я иду в ванную, стираю тушь с лица и принимаю душ. Пар помогает очистить поры от лишнего алкоголя и минимизирует похмелье. Когда выхожу, я провожу пальцами по густым прядям своих мокрых волос, закручиваю их в тугой пучок и начинаю свой позорный поход на кухню. Хадсон сидит за столом и пьет кофе с открытым ноутбуком перед собой.
Я не смотрю в его сторону, направляясь прямо к кофеварке, и подскакиваю, когда он говорит.
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
— Как будто всю ночь каталась на американских горках, — бормочу я.
Может, мне удастся сделать вид, что я не помню прошлой ночи? Я настраиваюсь на идеальное выражение лица «Что я сделала?».
Я актриса. У меня все получится.
Я достаю из шкафа кружку с логотипом отеля, и мои руки дрожат, когда наливаю в нее кофе. Я оглядываю комнату, делая маленькие глотки, не зная, что делать.
Он сразу переходит к делу. — О прошлой ночи.
— Что насчёт прошлой ночи? — спрашиваю я.
— По твоему лицу я вижу, что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Я хмурюсь. — Боже, даже от одной мысли об этом у меня болит голова. Давай не будем делать этого прямо сейчас... или скажем, может быть, никогда?
— Если не говорить об этом, будет только еще более неловко.
— Хорошо, но ты начнёшь первым.
Он указывает пальцем на сиденье напротив себя. — Садись.
— Серьезно? Ты собираешься сделать все это странным и личным?
— Ты стоишь здесь и выглядишь неловко, и делаешь это странным.
— Кто решил, что ты вдруг стал боссом? — жалуюсь я, но делаю, как сказано.
Он садится обратно в кресло и прочищает горло. — Сначала о главном. Надеюсь, ты не чувствуешь, что я отверг тебя прошлой ночью.
Я насмехаюсь. — Слишком поздно для этого.
— Ты красивая, и должна знать, что привлекаешь меня.
Я поднимаю бровь. Новость для меня.
Если это его попытка сохранить наши отношения профессиональными, то она не работает. Его признание заставляет меня хотеть его еще больше.
— Ты была пьяна, и мы оба одиноки. Я не должен был позволить этому зайти так далеко.
— Говори за себя. Я не одинока.
Он смотрит на меня так, что я захлопываю рот.
Он может читать меня, как чертов сценарий.
Я приподнялась на стуле и положила руки на стол. — Мне не нравится, к чему ведет этот разговор. Это был пьяный казус. Давай забудем об этом и начнем двигаться дальше.
— Я не против. Просто хотел прояснить ситуацию.
Я скрестила руки. — Считай, что все выяснено. — Я беру телефон. — Хочешь что-нибудь из обслуживания номеров? — Я забыла заказать завтрак вчера вечером. Обычно за меня это делает Уиллоу, но я послала ей сообщение, в котором сказала, что обо всем позабочусь.
— Что бы ты ни заказала, я не против.
Я заказываю еду и начинаю отвечать на электронные письма и сообщения, пока он сидит за компьютером. Я открываю сообщение от Уиллоу, в котором сообщается о состоянии Бретта. Его выздоровление не обещает ничего хорошего, и она не уверена, как долго ее не будет.
У меня сводит живот от приложенного к письму заявления об уходе. Я отправляю ей ответное сообщение, настаивая на том, чтобы она взяла столько времени на отдых, сколько ей нужно, и работа будет ждать ее, когда она будет готова вернуться. Хадсон разрешает взять еду в номер, и сладкий аромат выпечки и блинов наполняет комнату и заставляет мой желудок урчать.
Хадсон откусывает кусочек блинчика и стонет. — Черт, как вкусно. Я скучал по такой еде.
Я киваю, хотя не притронулась к ней. Меня гложет вопрос. Вопрос, который меня не касается.
— Как давно ты не был с женщиной? — спрашиваю я.
Хадсон чуть не подавился едой, но без колебаний отвечает. — Чуть больше девяти месяцев.
— Ты не переспал с кем-нибудь сразу же, как только вернулся домой?
— Мне было интереснее увидеться с семьей, чем намочить свой член. Не говоря уже о том, что если бы я с кем-то трахнулся, эта новость облетела бы весь наш маленький городок, учитывая мою ситуацию с Кэмерон.
— Я думала, что моя засуха была печальной.
— Не засуха, Голливуд. Это отсутствие возможностей.
Отсутствие возможностей? Прошлой ночью со мной была возможность.
— Что насчёт тебя?
— Два месяца, — признаюсь я.
Он усмехается и качает головой. — Любитель.
Господи, дай мне мужества для того, что я собираюсь сказать, и помоги девушке, если можешь.
— Могу я спросить тебя кое о чем, и ты пообещаешь, что отнесешься ко мне серьезно?
Он качает головой. — Конечно.
— Я знаю, что всего тридцать минут назад ты сказал, что хочешь сохранить наши отношения профессиональными...
— Да.
— Но что может повредить небольшому сексу? — Я говорю, как возбужденный подросток, который единственный в классе физкультуры, у кого еще не отсосали член.
Его голос становится глубже. — Плохая идея.
— Почему бы не повеселиться? Разве у тебя никогда не было секса на одну ночь?
Он пристально смотрит на меня. — Я был только с одной женщиной.
Я чуть не выронила свой кофе. Хадсон продолжает шокировать меня.
Чем они кормят этих парней в Айове?
— Ты лжешь.
Он качает