Читать интересную книгу Артур и Запретный город - Люк Бессон

Официальная версия гласила, что Урдалак торжественно отбыл в экспедицию, получив благословение самого короля. Поход, растянувшийся на многие месяцы, был нелегким.

Урдалак, изучавший военное искусство наравне с кодексом чести, всегда уважал своего противника. Но очень скоро он был вынужден пересмотреть свои взгляды, забыть, чему его учили.

Из-за засухи мир за стенами города минипутов стал настоящим адом. Чтобы выжить в нем, надо было превратиться в дьявола. Бродячие торговцы рассказывали об ужасных деяниях Урдалака, случайные путешественники подтверждали их слова, добавляли подробности. Минипуты узнали о моральном падении своего героя. Устав от постоянных налетов грабителей и одичавших минипутов, Урдалак перестал защищаться и стал нападать первым. Сражаясь за благородное дело выживания своего народа, он, чтобы поскорей достичь цели, стал грабить и убивать, как простой разбойник.

Когда эти печальные известия дошли до столицы, минипутов охватила глубокая скорбь: они не привыкли, чтобы ради них одни существа уничтожали других.

Собрали Большой совет. Обсуждение вопроса длилось десять лун. Советники вышли из зала совета совершенно измученные, зато с текстом Уложения, названного «Книга Великих Мыслей».

Этот документ лег в основу задуманной императором переделки общества. Новое общество строилось на законах справедливости, на уважении к минипутам и к созданным трудами их рук ценностям.

За несколько недель столица преобразилась. Теперь ничто не могло быть сломано или выдрано просто так, без тщательной оценки последствий такого поступка. Мусор перестали выбрасывать. Его собирали в кучи и устраивали собрания, на которых обсуждали, как его лучше использовать. Поступать так велела третья заповедь Уложения. В голове минипутов прочно сидела мудрость, несколько лет назад изреченная Арчибальдом Благодетелем: «Ничего бесследно не исчезает, ничего из ничего не создается, все превращается во все».

Арчибальд честно признавался, что фраза эта ему не принадлежит, но какая, в сущности, разница?

Вторая заповедь была извлечена из книги, о которой Арчибальд часто упоминал, но название которой никто не смог вспомнить. Заповедь гласила: «Люби и почитай ближнего своего, как самого себя». Эта заповедь пришлась всем по душе, и все старательно соблюдали ее. Минипуты стали чаще улыбаться, радостно здоровались при встречах и часто приглашали друг друга в гости, хотя из-за засухи трапезы становились все скуднее.

Первая заповедь была самой важной. Происхождением своим она была обязана несчастным приключениям Урдалака: «Ничто не может оправдать убийство невиновного».

Совет принял эту формулировку без всяких возражений и единогласно решил считать ее Первой заповедью. Всего заповедей было больше трех тысяч – по одной на каждый селенель, и каждый минипут – если он хотел быть достойным высокого звания минипута – обязан был им следовать.

За время экспедиции изменился не только Урдалак. Изменилось общество минипутов. Поэтому, когда он прибыл в город с бочкой воды, прием ему был оказан достаточно прохладный. И все из-за того, что повозку с водой тянули двенадцать рабов. Урдалак обратил их в рабство во время своего похода.

Император поблагодарил Урадалка за драгоценную воду, но устроить Урдалаку торжественную встречу, на которую тот не только рассчитывал, но и имел право, не пожелал.

Минипуты освободили захваченных Урдалаком рабов, накормили их и отпустили, дав с собой еды на несколько дней.

Урдалак был единственным минипутом, вернувшимся живым из трудной экспедиции. Единственным, кто мог рассказать, как погибли остальные участники похода. Поэтому многие сомневались в правдивости его рассказов. Он же старался не обращать внимания на оскорбительные намеки и с удовольствием рассказывал о своих подвигах. С каждым новым рассказом его похождения становились все более невероятными.

Минипуты вежливо слушали его, так как восьмая заповедь гласила, что каждый минипут имеет право на свободу слова, а заповедь номер пятьсот сорок семь уточняла, что невежливо прерывать говорящего.

Очень скоро подвиги славного Урдалака перестали интересовать минипутов. Он мог бы вновь и вновь переживать их со своими соратниками, но – увы! – все его соратники погибли при одному ему известных обстоятельствах.

Урдалак оказался в одиночестве. Один на один с самим собой. Один на один со своим прошлым.

Миро посоветовал ему прочитать «Книгу Великих Мыслей», но Урдалак не захотел. Как могли они написать такую книгу, ни разу его не выслушав? Он вдоль и поперек пересек все Семь континентов, сражался с грозными племенами, боролся с ужасными чудовищами, победил невиданных зверей, кровожадных хищников, а его опыт и знания оказались никому не нужными. И Урдалак затаил обиду на своих соплеменников.

Когда он сказал об этом Миро, тот ответил:

– Твои знания и опыт годятся для учебника войны, а мы хотели написать руководство по достойному поведению в мирной жизни!

Ответ его окончательно озлобил Урдалака. Он покинул город и стал слоняться по окрестностям, рассказывая всем и каждому о своих подвигах.

С каждым днем он все больше пил и дебоширил, заводил сомнительные знакомства, главным образом с насекомыми, многие из которых были ядовиты. И вот однажды заморская стрекомушка…

– Замолчи! – внезапно орет Урдалак.

Ему неприятно слушать.

Селения снисходительно улыбается. Судя по испарине, выступившей на лбу Урдалака, официальная версия гораздо ближе к правде, чем его собственная.

– Я больше никогда не общался ни со стрекозами, ни с мухами! – уверяет он, словно перед ним сидит не юная принцесса, а прокурор.

– Она поцеловала тебя и вместе с поцелуем впрыснула свой яд, – невозмутимо заканчивает принцесса.

– Хватит! – грохнув кулаком по тележке, кричит Урдалак.

Он забыл, что ему вредно сердится: как только он приходит в ярость, шрамы на его лице раскрываются, и из них вырываются миазмы гнева, которые его искореженный организм непременно должен выпустить наружу. Иначе он взорвется, как паровой котел, откуда вовремя не выпустили пар.

Селения не знает об этом свойстве Ужасного У, но, готовая к любым неожиданностям, бесстрастно взирает на его окутанное облаком лицо.

Беседа двух врагов затягивается.

Дымящийся монстр чувствует, что еще немного, и Селения выйдет победителем из их словесного поединка. Пора пустить в ход более грозное оружие, но он делает еще одну попытку оправдаться:

– В тот вечер я был смертельно пьян! – восклицает он.

– Когда не умеешь пить – не пей! – отрезает принцесса.

– Увы, у меня не было такого мудрого советчика, как Ваше Высочество! – насмешливо отвечает У. – Но зато как прекрасен был тот поцелуй!…

– Разумеется, прекрасен, ведь его было достаточно, чтобы на всю оставшуюся жизнь сделать тебя чудовищем, – все тем же бесстрастным тоном парирует Селения.

Мрачные воспоминания вновь охватывают Урдалака:

– Утром следующего дня я почувствовал, как организм мой начинает разлагаться заживо. Мне пришлось отправился на поиски целителя, способного остановить быстро развивающийся недуг. Я превратился в подопытного кролика: на мне испытывали всевозможные снадобья, меня пичкали всякой гадостью, намазывали отвратительными мазями. Даже кормили червями, выдрессированными специально для отсасывания яда. Но черви умирали раньше, чем достигали моего желудка. На Пятом континенте я отыскал прорицателя, вытянувшего из меня немало денег за свои амулеты. Я обошел всех знахарей на всех Семи континентах, но никто не сумел меня исцелить. Вот так единственный поцелуй искалечил всю мою жизнь… – печально вздыхает Урдалак.

– В следующий раз думай, с кем целуешься, – не упускает возможности съязвить Селения.

Урдалак не оценил ее шутки.

– Ты права, Селения, – мрачно заявляет он, вновь поворачиваясь лицом к девочке. – В следующий раз я выберу самую красивую девушку… девушку, похожую на прекрасный цветок… цветок, за ростом которого я давно наблюдаю… и который всегда мечтал сорвать!

Челюсти Урдалак с хрустом смыкаются, подобие губ растягивается в зловещей улыбке. Селении становится не по себе.

– Исцеляющее дерево не только помогло мне справиться с болезнью. Оно раскрыло мне страшную тайну, – с шипением продолжает Урдалак.

– Деревья никогда не дают плохих советов, – стараясь унять дрожь в голосе, соглашается Селения. От зловещего тона Урдалака у нее по всему телу забегали мурашки, она в испуге пятится к выходу – и правильно делает, потому что враг переходит от обороны к наступлению.

– Власть, которой наделен чистый и свободный королевский цветок, может избавить меня от злых чар, жертвой которых я стал, может вернуть мне прежний облик минипута. Единственный поцелуй этого цветка – и я спасен!