Рас. 25. Капитель белой мраморной колонны из Суз, содержащая пяту свода (a), столб с завитками (б), венчик (в) и чашелистики (г). Высота – приблизительно 15 футов.
По замыслу Дария Персеполь был не столицей в политическом смысле, поскольку греки не перечисляли его в ряду других столиц – Вавилона, Суз и Сард, – а церемониальным святилищем, в значительной степени предназначенным для празднования персидского Нового года, получившего имперское значение. Генеральный план террасы, лестницы и официальные здания, занимающие существенную часть территории, принадлежат Дарию, а Ксеркс заканчивал строительство. В свою очередь Артаксеркс I завершил некоторые дополнения, начатые Ксерксом. Раскопки проводились многими руками, но научные исследования и публикация о Персеполе стали доступны лишь в недавнее время в Восточном институте университета Чикаго под руководством доктора Эрика Шмидта.
Все строения Персеполя возводились на искусственной террасе, поднятой приблизительно на высоту 40 футов и имеющей размеры 1500 на 900 футов (рис. 26). Эта терраса примыкает к горным откосам с северной и восточной сторон, поэтому потребовалось выполнить значительный объем работ по ее выравниванию. Бок о бок поперек центра террасы были воздвигнуты два самых больших здания: ападана, или зал аудиенций Дария, и тронный зал Ксеркса, также известный как «стоколонный зал» (J и M на плане). Эти важные здания делят террасу пополам на две функциональные области. В ее северной части располагались военные казармы, плац для парадов и церемониальная зона, а южную часть террасы занимали дворцы Дария (I), Ксеркса (F), гарем (С) и большой комплекс сокровищницы (В). Компоновка южной области в значительной степени была завершена во времена Ксеркса, хотя «неидентифицированный дворец» в южно-западном углу, возможно, построен Артаксерксом III, и, вероятно, именно он создал вырезанную в скале гробницу (Р) на склоне горы, сразу на восток от террасы. Планировку северной части террасы выполнили Ксеркс и Артаксеркс I. Для главного (и единственного) подхода к террасе предназначалась большая северо-западная лестница (L), ведущая к монументальным воротам Ксеркса (К). Во времена Артаксеркса II Дорога процессий шла от ворот Ксеркса ко вторым воротам (N), которые, в свою очередь, открывали доступ ко двору напротив стоколонного зала Ксеркса. Проход между северной и южной частями платформы и западно-восточный проход между залом аудиенций и дворцом Дария, а также между стоколонным залом и сокровищницей был сделан через здание (Е), часто называемое (после Херцфельда) «Трипилоном» за три двери, выходящие из главной комнаты. Шмидт обозначает его «залом совета», но, может быть, используемое нами название «центральный зал» вызывает меньше вопросов о функциональном назначении этого здания.
Рис. 26. План Переспали. В – сокровищница; С – гарем; Е – центральный зал; F – дворец Ксеркса; H – неидентифицированный дворец; I – дворец Дария; J – ападана; К – ворога Ксеркса; L – северо-западная лестница; М – тронный зал Ксеркса; N ворога процессий; Р – скальная гробница.
Персеполь основал Дарий вскоре после 518 г. до н. э. Золотые и серебряные таблички из-под фундамента зала аудиенций (ападаны) показывают, что он начал строительство до своей скифской экспедиции 513 г. Очевидно, что это было до окончательного завершения террасы, поскольку в надписи, нанесенной на южный фасад, упоминаются «заморские земли», то есть Европа.
Строения Персеполя были непосредственным развитием по сравнению с Пасаргадами и Сузами, более ранней столицей Дария. Хотя в Пасаргадах отсутствовала ападана сузского или персепольского типа, обнаруженные там квадратные и прямоугольные залы с колонами и портиками являются основными архитектурными элементами Персеполя, а ворота Ксеркса в Персеполе, без сомнения, представляют собой копию гипостиля сторожевого дома в Пасаргадах. То же сочетание камня и сырцового кирпича, порталы и отверстия-окна, сооруженные из массивной каменной кладки, промежуточные стенные пространства из быстро разрушавшегося сырцового кирпича – все это одинаково в обоих местах, как и колонны с парами животных и деревянные оштукатуренные столбы, использованные по всей сокровищнице Персеполя. Но к числу новшеств принадлежат некоторые наиболее привлекательные его черты – лестницы с двойными поворотами (не имеющие явного прототипа), основания колонн в форме колоколов, рифленые колонны и египетские украшения-выкружки на дверных перемычках. Однако, несмотря на чрезвычайную изысканность, архитектура Персеполя изобилует неуклюжими деталями. Регулярность архитектурных элементов должна бы предполагать некоторый уровень «заводского изготовления», но вместо этого мы видим трудоемкие попытки вырезания порталов целиком из одного блока или их конструирования из неодинаковых блоков; стержни колонн – неровные, нестандартизованные, как в Ионии той же эпохи; ступени – неодинаковые и мегалитические, а элементы мостовых непрочны. Все это, конечно, имеет одно очевидное объяснение: в первую очередь Персеполь является творением скульптора, а не архитектора. Цель заключалась не в красоте строения, а в красоте его обработки: конструктивно – это движение вспять. Стандартизация, таким образом, касается скульптора, а неукрашенные пространства выглядят топорной кладкой. Мы не должны, конечно, ради удовлетворения требований современных понятий проводить слишком четкие грани между каменщиком, архитектором и скульптором древних времен, главным образом потому, что строители Персеполя набирались и готовились для выполнения специальной задачи, состоявшей в строительстве не ряда функциональных зданий, а святилища, которое должно было соответствовать важности праздника Нового года.
Таким образом, украшение этих зданий не походило на что-либо сделанное ранее. Словно вся церемония празднования Нового года была сфотографирована и отпечатана на каменных стенах, перед которыми она проходила, и знаменитые скульптуры выглядели хаотичным изображением фаз праздника, главной причины существования дворца. От рельефа к рельефу мы можем следовать за праздничной процессией внутри и вне зданий, завершенных в конце концов Артаксерксом I. Делегации из сатрапий собирались на равнине западнее террасы и спускались на землю со своих транспортных средств (коней, верблюдов, быков, запряженных лошадьми колесниц и ослов), некоторые оставались в дорожных плащах и теплых шарфах. Затем они поднимались на террасу по огромной северо-западной лестнице и проходили через «ворота всех народов», построенные Ксерксом. Вся пышная процессия двигалась перед рассматривающим ее царем и знатными персами, находившимися на западной стороне большой ападаны, где выступающая часть западной стороны террасы формирует ложу для приветствий, господствовавшую над этой сценой. Знатные персы, поднимаясь на ападану по ее северной или восточной лестнице, могли предварительно просмотреть в камне картину, ожидавшую их на лежавшей внизу равнине. На лестнице были вырезаны фигуры данников из 23 стран и между ними молодые хвойные деревца, которыми Дарий засадил равнину. Скульптуры на северной и восточной лестнице ападаны, показанные на фотографиях в этой книге, были закончены Ксерксом; они идентичны по расположению и изображают то же самое событие, но в обратном порядке, поэтому фигуры на северной лестнице повернуты лицами в противоположную сторону по отношению к фигурам на восточной лестнице. Результатом является одно из наиболее захватывающих достижений древнего искусства, ведь фигуры на одной лестнице показывают обратные стороны фигур с другой. Это абсолютно новая концепция, которую некоторые авторы приписали господствующему персидскому дуализму, но для историка искусства она не только дает новые детали платья и оружия на рельефах, но полностью демонстрирует гигантские объемы ксерокопирования, которые пришлось бы сделать древним художникам, даже если эта схема была несовершенной и полной противоречий.
Скульптурные рельефы двух наклонных парапетов лестниц показывают с одной стороны три группы из процессии данников, а с другой – две группы знатных персов и мидян, двигающихся вверх к ападане, перед которыми идет почетный караул «бессмертных», призванный наблюдать за собранием. Выше знати изображены царские конюхи, слуга, несущий кресло, и две царские колесницы на пути к месту обозрения. Вся схема украшения прерывается центральной панелью перед средней лестничной площадкой. В ее центре была надпись Ксеркса, по обе стороны от которой располагались мидийский и персидский гвардейцы. Над этим местом парит крылатый диск Ахурамазды, защищая царские слова. Трехгранные углы центрального и бокового парапетов этих лестниц заполнены симплегмой, львом, атакующим пятящегося быка. Этот геральдический элемент был в некотором роде символом энергии Нового года и благородной покорности года уходящего.