хочу!
Настя тут же вскочила.
– И я хочу, – влез громкий Ванька.
– Иван, мы с тобой завтра по контрольному маршруту прокатимся, с самого утра. А сейчас у тебя час контрольного чтения. Прочесть все, что я тебе там отметил. Вернусь – покажу, как домашние задания выяснить.
Настя даже засмеялась, видя, как вытянулось у Ваньки лицо. Вот облом! Думал, что от школы сбежал? А нет, с Берингом не забалуешь!
Быстро оделась, проверила уровень зарядки на айфоне… и вдруг застыла на пороге, хлопая глазами.
– Что не так? – полюбопытствовал Беринг за ее спиной.
– Кредит за телефон, – с несчастным видом призналась она. – Я забыла совсем. Я ведь работала там, в городе… с зарплаты платила. А теперь как?
– Решим, – пообещал он. – Давай-ка, пока не стемнело, я тебе покажу кое-что. Настоящее чудо. Готова? Оденься потеплее, и обувь непромокаемую не забудь.
К машине она прилетела буквально на крыльях, ведомая острой смесью любопытства и жажды приключений. Беринг посмотрел на нее насмешливо и протянул странную вещь: прямоугольную пенопленовую доску длиной с сиденье табуретки, с фольгированной поверхностью и резинкой.
– Надень. Пошевеливаемся, время идет.
– Это что?
Стася понятия не имела, как и куда это можно напялить. Беринг картинно закатил свои хитрые темные глаза.
– Это сидушка, она же пендель, она же попас, она же…
Все это произнося, он расстегнул пряжку на широкой и черной резинке и одним быстрым движением рук вдруг обнял девушку, обернув ее этим нехитрым устройством. Они встретились взглядами, и Настя громко сглотнула. Зачем он задержал руки на талии, все еще обнимая ее? Почему он так смотрит? Щелчок застегнувшейся пряжки их вывел из ступора. Влад отвел взгляд и быстро убрал руки.
– На этом сидят, просто вниз с пояса стягиваешь и садишься. Очень удобная вещь, непременный спутник человека, живущего горами и лесом.
Открыл дверь, подсадил ее на пассажирское место рядом с водителем, чему-то вдруг улыбаясь. И не прочтешь же по этому непроницаемому лицу, о чем этот мужик сейчас думает.
Ехали очень недолго, по узкой лесной дороге, уходившей от дома резко и вправо. Чаща, окружавшая дом колоннадой и сумраком толстых ветвей, закончилась, и они въехали в настоящую хоббитанию. Холмы, холмы, река петляющая между ними, лесок вдоль реки.
Едва заметная дорога петляла между ними, приближаясь к реке. Судя по виду ее – только Беринг один тут и ездил.
Машина остановилась у самого берега. Влад галантно Настю высадил, попутно забрав из багажника огромную камеру с объективом размером с ружье.
– Что мы будем тут делать?
– Тш-ш-ш. Теперь разговариваем только жестами. Скрытность и тишина, поняла?
Молча кивнула. Он поманил ее за собой, и они двинулись по едва заметной тропинке вдоль берега.
Небольшая речка тихо несла свои мутные воды, тишина просто давила на уши. Непривычная, плотная, как остывший кисель. Даже в деревне такой не было.
Подошли к небольшому и плотно утоптанному пляжу, у Насти еще мысль мелькнула о том, откуда тут могут быть купающиеся. Рядом с пляжиком рос огромный и кряжистый дуб. Судя по виду – он видел татаро-монгольское иго. Повесив на бок свою камеру, Беринг взобрался на дерево с чарующей ловкостью хищной кошки, и даже ветка не дрогнула под весом этой туши, огромной и мускулистой.
Настя вплотную подошла к стволу, положив руку на толстую мшистую кору гиганта. Ученый кот сидел на дубе том. Молча поманил ее пальцем, тут же протянув крепкую руку. Она едва только успела вложить в нее пальцы, как оказалась уже высоко. Будто ракета взлетела. И приземлилась на широком мужском колене, успев только тихо и порывисто вздохнуть.
Беринг было много. Под ней, над ней, вокруг нее, нависал, обнимал, обволакивал. Он осторожно стянул с ее пояса эту самую “сидушку”, пересадил на нее, как будто на стул. Твердо и удобно, да только… Ей больше понравилось чувствовать через штаны его тепло. А теперь он словно отгородился немного, вычертил пусть коротенькую, но границу.
Расстегнул свою куртку, вынул бинокль, протянул его Стасе и, указав ей на реку, сам припал к объективу камеры.
Сначала она ничего не увидела. А потом медленно и осторожно на берег, один за другим появились удивительные звери. Длинные, с круглыми головами и очень длинными заостряющимися хвостами. Вспомнила! Выдры. Целое семейство, грациозные, мокрые, очень красивые, с умильными и усатыми мордами, нежно покусывавшие друг друга за уши и шеи. Они кувыркались, играли в пятнашки и прятки, боксировали коротенькими и перепончатыми лапами. Вели себя, как младшеклассники на перемене, и все – абсолютно бесшумно. Под ухом у Насти тихонечко шуршала камера, меняя фокус, двигая кольцами объективов. Как удивительно это ощущение причастия к чуду природы! И не важны были затекшие руки и ноги. Влад вдруг тихо присвистнул. Выдры застыли, как вкопанные. Над их головами мелькнула огромная тень.
Секунда-другая, и они растворились, как будто и не было никого. Только плотно утоптанный песок и круги на воде.
Раздался шум в камышах, громкий треск и на песок вышло нечто. Опирался тот зверь на четыре ноги волоча за собой странный хвост: длинный, голый как у крысы с кисточкой на хвосте, как у льва. Круглая голова была увенчана рожками. За спиной – два крыла, как у мыши летучей. Толстое тело покрыто чешуйками, а когда существо вдруг встало на задние лапы, разглядывая что-то в воде, стало видно и перепонки между пальцами и длинные когти. Странный зверь что-то вынюхал, тяжко вздохнул и нырнул вслед за выдрами, совершенно бесшумно. Лишь следы на песке подтверждали – все это Стасе только что не приснилось.
Влад опустил объектив и вдруг шумно вздохнул прямо в ее макушку. От неожиданности она вздрогнула, пошатнувшись, но горячая ладонь стала твердой опорой спине.
– Это вообще кто был? – испуганно выдохнула девушка. – Что за чудо-юдо?
– Хм… – Беринг словно подыскивал термин. Не знал, что ответить, ученый биолог? – Это анчутка. Э-э-э… турпис муг (turpis mug – лат. чудище уродливое).
– Я о зверях таких даже не слышала никогда и фото не видела.
– Мы же в заповеднике, Настенька. Эти все… звери, они исчезающие и охраняемые. Строго секретные, да.
Стася долго смотрела еще на песок. Замерла, вспоминая того зверя сказочного. И пригрелась, уходить не хотелось совсем.
11. Белогорье
– Устала?
Низкий рык, прозвучавший над ухом, снова заставил ее дрогнуть, и снова – крепкая рука на пояснице. Так надежно и так горячо. Она вдруг застеснялась: все это время сидела на нем и забылась совсем.
– Не знаю. Это… и есть ваша работа, да?