***
Пару книг наконец-то удалось раздобыть, и Бастиан, недовольный тем, что его особу не пускают в маленький лесной дом, перекинул ценную находку с помощью пространственной магии. И оскорблённый непечатный фырк приложил. На фырк Ар нисколько не обиделся, но хорошо, что Элге была не рядом и не слышала.
Книги обрадовали её даже больше, чем его самого, но помочь с поисками зачарованного листа она не могла, и досадовала на свою бесполезность. Ар не соглашался с таким мнением, и потихоньку привлёк её к переводу — Элге знала язык, на котором были составлены рецепты и описания, чем снова изумила его.
…Элге возилась на крыльце, то и дело забегала в дом, чтобы взять то одно, то другое, и снова выбегала наружу. Ее милая уютная суета вызывала его непроизвольную улыбку: так и сидел над полустёртыми страницами и улыбался, как дурак.
— Тебе ещё много осталось? — тихонько уточнила рыжая, думая, что неслышно подкралась к нему.
Ар поднял голову — Элге нависла над его плечом, с любопытством заглядывая в записи. Он поймал её ладонь и приложил к здоровой щеке.
— Не очень, буквально несколько страниц посмотрю, и на сегодня хватит. Что ты хочешь предложить, с таким хитрым выражением лица?
— Просто хочу вытащить тебя подышать воздухом перед сном, — невинно улыбнулась девушка.
— А для чего тогда вся эта таинственная подготовка? — приподнял бровь он.
— Увидишь, — загадочно пообещала Элге.
Закончив, Ар лёгким движением руки убрал книгу и записи. Потянул к себе узкую девичью ладонь, а Элге, в свою очередь, потянула его к выходу, таинственно сверкая зелёными глазищами.
За порогом властвовала ночь: насыщенно-синяя, почти чёрная, благородным покровом шёлка и бархата укутавшая лес и их полянку, отдающая прохладой и свежестью со стороны маленького озерца. Кейлу уже украсили собой этот уголок природы, в стороне, спрятавшись в ветвях деревьев, изредка перекликались птицы. На крыльце мерцали два небольших фонарика, даря мягкий умиротворяющий свет, а на ступенях лежали подушки и подушечки, а также аккуратно сложенные покрывала, с толстым и густым ворсом.
В ответ на его вопросительный взгляд и улыбку Элге пояснила просто и бесхитростно:
— Хочу посмотреть на звёзды вместе с тобой. Посидишь рядом?
Ар не смог ничего ответить, только привлек её к себе и прижался губами к рыжей макушке. Косу Элге уже расплела, но собрала огненные пряди в низкий хвост, а он бы и хвост прямо сейчас разобрал и позволил шёлковому водопаду струиться свободно. Девушка мягко высвободилась, усадила его на подушки, и он позволил укутать плечи одним из покрывал. Но, едва Элге сделала попытку пристроиться сбоку, перехватил, с тихим довольным смешком сгрёб в охапку и устроил у себя, прислонив её спиной к своей груди, обнял, укрыл ещё одним покрывалом, соединяя их обоих в объёмный тёплый кокон.
— Удобно? — на ушко шепнул он.
Элге самым бессовестным и довольным образом муркнула как кошка. И повозилась, удобнее устраивая затылок на его плече, положила свои руки поверх переплетённых его.
— Смотри.
И первой подняла лицо к небу. Неяркий свет фонариков остался за их спинами, кейлу понятливо приглушили радужное сияние, и ничто не мешало разглядывать и ночное небо, и россыпь звезд, крупных и очень крупных, и изредка встречающиеся скопления мелких, больше похожих на водяную пыль.
— Не на меня смотри, — с улыбкой поддела рыжая.
А как не смотреть, если её лицо, запрокинутое к звездам, сейчас такое невыносимо прекрасное? Глаза таинственно мерцают, губы приоткрыты в лёгкой полуулыбке, кожа так и манит дотронуться, хотя его рукам, сцепленным под её грудью, и в таком положении отлично. Ар заставил себя перевести взгляд в небо и в этот момент понял, что довольно давно не смотрел вверх. Маленькая рыжая, несмотря на всю очевидность и банальность романтической обстановки и сейчас, и в другие моменты — умела подмечать каждодневную красоту. Подмечать, показывать и делиться.
Она права: звёздный купол над ними был нереально красив, вечной, до последней звёздочки знакомой — и в то же время удивительно новой, меняющейся красотой. И именно вот с этой девушкой, тёплой, живой, любознательной — ему стало необыкновенно хорошо разглядывать знакомые созвездия. Просто любоваться, просто давать про себя определение цвету и густоте почти чёрного неба, просто различать оттенки ярких и не очень звезд, от белых до бледно-жёлтых, от холодно-голубоватых до почти синих и даже бирюзовых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Малый Лебедь, — шепнула Элге, вытащив руку из покрывала и указывая на созвездие. — В его клюве есть звезда, которая указывает дорогу к тебе.
От её шепота вдоль позвонков Ара бегали мурашки, он поймал её руку и поцеловал ладонь.
— Какие ещё созвездия ты знаешь? — тоже негромко, чтобы не нарушать тишину, спросил маг.
— Немногие. Вон там, над елью — Железная Корона, во-о-он те семь звездочек, видишь?
— Вижу, — согласился Ар, наклонился к её макушке и коснулся губами шелковых рыжих волос. От прядей исходил тонкий аромат гиацинтов.
Элге выдохнула.
— Не отвлекай… А прямо перед нами, вот это большое, ломаное, кривое — Танцующий Медведь.
— Я расскажу тебе одну легенду про него, — пообещал мужчина тихо, согревая дыханием её макушку. — Позже, перед сном.
— Почему не сейчас? — поддразнила девушка.
— Сейчас ты меня отвлекаешь, не могу собрать в кучку ни единой законченной мысли.
— Ты сам отвлекаешься, самым наглым и бессовестным образом…Ооххх…
Ар как раз нащупал под покрывалами мягкое полушарие груди и погладил через ткань одежды. Элге была не в платье, а в том домашнем мягком костюмчике, брюках и широкой рубашке, в виду отсутствия застёжки надеваемой через голову. Поскольку, собираясь после посиделок сразу отправиться спать, белья девушка не надела, одно простое прикосновение мужской ладони к чувствительной коже вызвало волну мурашек по коже, заставило непроизвольно выгнуться под его рукой, подставляя занывшую грудь под новую порцию ласки, чем маг сразу же и воспользовался. Тёплая, нежная, отзывчивая — это сочетание сводило его с ума, и конца этому сумасшествию не предвиделось. Его чуть шершавая ладонь легко проникла под рубашку и теперь неспешно ласкала голую кожу. Губы продолжали целовать макушку, постепенно смещаясь к виску.
— А еще что ты видишь? — продолжал спрашивать Ар, не прекращая своего занятия.
Элге задышала чаще.
— Вижу одного возмутительного, наглого…даааа…
— Я не виноват, что ты такая, что совершенно невозможно удержаться, — признался он.
Она повернула голову и встретилась губами с его — осторожными, лёгкими, начавшими с бережного, тягучего поцелуя. Вторую руку маг пытался просунуть ей под пояс брюк, но девушка дразнила, изворачивалась, перехватывала его нетерпеливую ладонь. А он чувствовал её тепло и мягкость каждой клеточкой, всем собой.
— Аррр, — возмутилась она, едва мужчина прервал поцелуй.
— Ммм? Кое-кто обещал показать, где находится Серебряная Улитка.
— Не помню такого! Кстати, почему Корона — Железная, а какой-то мелкий слизняк — серебряный?
Она тихо плавилась в его руках, чувствуя, что любование звёздами подходит к концу — другие желания пробуждает держащий в объятиях мужчина, вызывая огонь в крови и сладкие спазмы внизу живота. Его негромкий рокочущий смех щекотал её ухо.
— Потому что, любопытная моя, Улитка появляется напротив Луны, и её чарующий серебряный свет окрашивает её рожки и панцирь в цвет благородного металла, тогда как Корона висит выше, и ей этого света не достается вовсе.
Всё это Ар озвучивал самым серьёзным тоном, не забывая поглаживать и задевать самые чувствительные точки на ставшей сверхчувствительной коже под рубашкой девушки.
— Я не могу больше, Эль, — признался он тут же, без перехода. — Я так тебя хочу, что ничего вокруг не вижу. Давай посмотрим на твои звезды завтра?
— А…
— Я покажу тебе ещё несколько созвездий, которые, ручаюсь, ты не видела, хотя они там, на небе. Эль…