Читать интересную книгу Черный лебедь - Владимир Колычев

Я ей протянул одно ведро, а она взяла другое, первое подвернувшееся ей под руку. Кажется, с проржавевшим до дыр днищем.

– Что ты знаешь? – спросил я.

– Ты с ней был, – не оборачиваясь ко мне, ответила она и скрылась в толпе.

Я вопросительно посмотрел на Макара. Он знал, с кем я провел эту ночь. Он же и мог капнуть об этом Люське, а уж та... Но Макар недоуменно пожал плечами. Не мог он никому ничего сказать. Хотя бы потому, что четко знает, о чем можно говорить, а о чем нельзя. Ведь в наших нелегких войнах на женском фронте всегда была важна конспирация.

В наших войнах. Сколько девчонок мы завоевали за последние два года! Макара до сих пор несло вдаль по амурным буеракам, а моя душа уже требовала остановки. Хватит с меня, пора остепениться. Тем более что есть вариант. Вернее, два. Или Майя, или Женя. Хорошо, если бы в нашей стране было разрешено многоженство. Честное слово, я бы не задумываясь взял в жены и ту, и другую. Женю для души, а Майю для тела. Но так нельзя. И что же делать? Ждать, когда Майя бросит меня? Тогда вопрос рассосется сам по себе. А она не из тех, кто блещет постоянством. Сегодня со мной, завтра с другим. А Женя будет мне верна. Я был уверен в этом на все сто процентов. Теоретически был уверен, потому как реально на данный момент мы с Женей были очень далеки друг от друга.

Майя взяла предложенное ведрышко изящно, двумя пальцами.

– Э-эх, доля моя горькая, – скорее в шутку, чем всерьез посетовала она.

Но, как бы то ни было, работать ей вовсе не хотелось. Кому охота целый день ишачить в поле да еще и по самые уши в грязи. К тому же я был уверен, что изящная и нежная Майя пришла в этот мир вовсе не для грубого физического труда. Кстати, в отношении Жени такая мысль у меня даже не возникала. Пожалуй, Женя из тех женщин, что и коня на скаку остановить смогут. Но это ничуть не умаляло ее достоинства.

– Ты мне поможешь? – снова в шутку и тихо спросила Майя.

Не задумываясь, я согласно кивнул. Как всякий начальник, я не обязан был ковыряться в грязи. В мою задачу входили учет и погрузка уже собранного картофеля. А если точнее, то руководство этим процессом. Так что в моих силах было помочь Майе. Чем, в сущности, я и занялся, как только мы оказались на поле.

Конечно, ей приходилось участвовать в битве за урожай. Но моими стараниями ее норма была снижена в добрых три раза. За одно собранное ведро я ставил ей не одну, а целых три галочки. То же самое я попытался проделать и в случае с Женей. Предложил ей свою помощь, но нарвался на грубый отказ.

– Свою красавицу обхаживай! А про меня забудь! Нет меня, понял?

Я все понял. И с той поры стал делать вид, что знать ее не знаю. Но вообще забывать о Жене я был не намерен. Мне уже было понятно, зачем я понадобился Майе. Ей нужен был не я, а моя помощь. И она добилась своего. Но как только все закончится и мы вернемся в город, она от меня отстанет. Тогда я целиком и полностью переключусь на Женю. А пока что я продолжал плыть по течению страстного соблазна, который являла собой Майя.

3

Мама смотрела на меня круглыми от удивления глазами:

– При чем здесь твой отец? Ты носишь мою фамилию.

В институт наш отряд вернулся в конце сентября, в субботний день. И я сразу же отправился на побывку домой, в славный город Электроцинк. Два часа на рейсовом автобусе от областного центра, и я дома. Встреча с матерью, встреча с младшей сестрой.

Лена ушла к подруге, а я грешным делом насел на мать. Коснулся если не запретной, то не очень желанной темы. Так уж сложилось, что в нашей семье не принято было лазать по ветвям нашего, так сказать, генеалогического древа. Древо-то вроде бы и было, но для меня оно – темный лес. И все потому, что у мамы не очень удачно сложилась жизнь. Меня она родила от одного мужчины, Лену от другого, но так ни разу и не побывала замужем. А ведь она не уродина какая-то и вовсе не гулящая. Красивая, ответственная женщина, член партии, душа трудового коллектива. А не везет ей с мужчинами. Из чувства такта я старался не лезть в ее личную жизнь. И даже предками своими не интересовался. Чувствовал, что и это может расстроить мать. Ведь сама она по собственной инициативе нам с сестрой ничего не рассказывала. Но в конце концов я приблизился к тому моменту, когда тайное должно было стать явным.

– Тогда почему у Лены другая фамилия?

– Так хотел ее отец, – ответила мама и смущенно отвела в сторону взгляд.

Я чувствовал, что этот разговор был ей, по меньшей мере, неприятен. Но не успокаивался.

– Значит, мой отец этого не хотел?

– Твой отец погиб в авиа... – начала было она, но запнулась – видимо, не захотела показаться смешной. – Да, его не очень интересовало, какая у тебя будет фамилия. А Василий Александрович был очень хорошим человеком.

Помню я этого Василия Александровича. Здоровенный дядька с вечно смеющимся взглядом и жесткими усами. Он хаживал к нам в гости и даже иногда оставался на ночь. А когда родилась Лена, даже встречал маму из роддома. Мне тогда лет десять было, и я уже все понимал. Думал, что их отношения закончатся свадьбой, но Василий Александрович вдруг куда-то подевался. В память о нем осталась только Лена с его фамилией.

– Уверен, что и мой отец был хорошим человеком, – сказал я, чтобы сгладить ситуацию. – Плохого бы ты не полюбила.

– Да, он был хорошим человеком, – опечаленно вздохнула мама. – Но он умер. Для меня умер. Но если ты хочешь увидеться с ним...

– Не хочу, – мотнул я головой. – Меня совсем не интересует человек, который не хочет меня знать. У меня есть ты, и я тебя очень-очень люблю.

– Спасибо, сынок, – растрогалась мама и нежно погладила меня по голове.

Так она делала в детстве, когда хотела приласкать меня, утешить. Мне уже двадцать два года, но рядом с ней мне до сих пор хочется быть маленьким ребенком. Наверное, это нормально. Все-таки она мама, самый родной человек. Кому я могу еще довериться, как не ей. Но сейчас я хотел быть взрослым. Я хотел знать то, о чем должен был узнать гораздо раньше.

– Я хочу знать, кем был мой дед, – чеканя каждое слово, сказал я.

Мама задумалась, нерешительно посмотрела на меня:

– Не знаю, должен ты это знать или нет.

– Должен.

– Да, наверное. Ты уже достаточно взрослый. Родилась я в тридцать шестом, а в тридцать седьмом арестовали отца. В сороковом нам сообщили, что он был убит. Пытался бежать, но... Мама боялась, что за ней тоже придут. Может быть, поэтому в сорок первом добровольцем ушла на фронт. В том же году и погибла. Я воспитывалась в детдоме.

– За что деда арестовали?

– Не знаю. Мама об этом не говорила. Но говорила, что он ни в чем не виновен.

– Может, виной дворянское происхождение?

– Кто тебе такое сказал? – встрепенулась мама.

– Ну, как бы тебе сказать... Знаешь, где мы на картошке жили? В усадьбе графа Сокольского.

Мама разволновалась не на шутку. Достала из сумочки пачку сигарет. Она курила, но скрывала это от нас. Видно, хорошо ее проняло, раз она у меня на глазах схватилась за сигарету. Впрочем, она опомнилась, спрятала пачку. Но волнение не прошло.

– Да, это имение моего деда, – наконец-то решилась она. – Дед генералом у Врангеля был, в двадцатом году в Крыму расстреляли, старший сын где-то в Приморье сгинул, среднего убили в усадьбе вместе со всей семьей. Только бабушка моя уцелела и отец.

Все-таки тайное стало явным. Теперь я точно знал, что являюсь потомком знатного рода. Конечно, в реалиях современного мира мое происхождение не играло никакой роли и графской усадьбы мне не видать как своих ушей, но все равно было приятно осознавать, что у тебя дворянские и даже графские корни. Граф Всеволод Сокольский... раскурить через коромысло.

– А твоего отца как звали?

– Всеволод. Я назвала тебя в его честь.

– Я слышал, он вместе с матерью эмигрировал за границу?

– Я не знаю, где ты мог это слышать. Но моя бабушка умерла здесь, в России, от тифа. А моего отца определили в детский приют.

– А драгоценности? – ляпнул я.

– Какие драгоценности? – изумленно вытянулось лицо мамы.

– Фамильные. Я слышал, что графиня увезла с собой все фамильные драгоценности.

– Я не слышала, а он слышал. Не было никаких драгоценностей. Хотя, может, и были. Но поверь, мне о них ничего не известно. Ничего с тех времен не сохранилось. Ничего. Только память. И ту я постаралась стереть. Сначала было страшно за себя, затем за тебя, потом уже и за Лену. Времена-то какие были. Да и сейчас не все гладко. Андропов как гайки закручивал, Черненко помягче, но кто его знает, как дальше будет. Тебе лучше забыть о том, что я тебе рассказывала. Надо было мне фамилию сменить.

– Чего ж не сменила?

– Не хотела предавать отца. Мама же не сменила фамилию.

– А кто еще из Сокольских... э-э... сохранился?

– Не знаю. Мама говорила, что все погибли. Может, по линии двоюродного деда. Он тоже был Сокольским. Но я ничего о нем не знаю.