Читать интересную книгу Я – Сыр - Роберт Кормер

Т:            Как давно он вошел в вашу жизнь?

А:            Он бывал у нас дома раз или два раза в месяц. Всегда. Обычно в выходные – в субботу. Он звонил в дверь, и мать сразу уходила наверх в свою комнату, а отец с Серым Человеком спускались в подвал.

Т:            В подвал?

А:            Я думаю, о чем говорю вам – внизу была комната, которую отец отделал панелями и обставил мягкой мебелью. Это была комната отдыха и, вместе с тем, офис. Он и Серый Человек пребывали там. Примерно час. Я никогда не спускался к ним туда, когда он приходил.

Т:             И почему ты называешь его Серым Человеком?

А:            Любопытный вопрос – его имя было Грей. И отец звал его так. Но он также и выглядел для меня таким же серым.

Т:             Он что, был одет в серое?

А:             Не совсем. Но что-то серое на нем было. Седые волосы. Но для меня серое – это цвет ничего. Мистер Грей выглядел безлико – никак. Он не был похож ни на что.

Т:            Так, он приходил к вам домой всегда, и ты никогда не интересовался им и ничего не подозревал?

А:            О, в нем не было ничего подозрительного. Отец говорил, что мистер Грей – руководитель офиса в Новой Англии, той страховой компании, в которой он состоял. Он рассказывал, что они оформили секретный рапорт или что-то подобное. И я, конечно же, принял это объяснение. И оттуда у меня не возникало никаких сомнений об отце. Я помню, что мистер Грей присутствовал в нашей жизни, как часть декорации, как часть дома – как мебель. Не было никаких подозрений до того, как я начал подозревать абсолютно все.

Т:            И что тебя привело к этому?

А:            После того телефонного звонка, когда я подслушал мать, разговаривающую с женщиной – той, что была моей тетей. Тайной тетей. Я видел те два свидетельства о рождении. Там могла быть какая-нибудь ошибка. Но не эта женщина. Она реально существовала.

Т:             Почему ты не расспросил напрямую своих родителей об этой женщине?  

                   (пауза 6 секунд)

А:            Потому что я был в панике. Я старался делать вид, будто бы ничего не произошло, будто бы я не слышал тот телефонный разговор. Я также знал, что если начну об этом расспрашивать, то раскроется мой шпионаж за матерью и прослушивание ее разговора по телефону. Я держал в себе все, что мог объяснить логически. Я знал, что они любят меня, и ценил их любовь, доверял им. Конечно же, я был в панике, чувствовал вину, и мне было трудно смотреть им в глаза. И тогда, в такую же субботу он пришел…

Т:             Расскажи…

   Он ждал телефонный звонок от Эмми Герц. Предыдущим вечером она сказала ему, что запланировала «Номер» около церкви Святого Иуда на следующий день. Надо было что-то вытворить на свадьбе.

   Адам ужаснулся этой перспективе, потеряв хладнокровие, он попытался поставить Эмми на место.

   - Слушай, Эмми, ты ведь не собираешься осквернить церковь, не так ли? Или расстроить чью-нибудь свадьбу? - спросил он.

   - Конечно же, нет, дорогой Асс. Это только маленькая диверсия. И не волнуйся. Церковь не впутается. Большая автостоянка – это площадь наших действий, - она отказалась объяснять дальше. - Я позвоню тебе утром. Свадьба не раньше двух по полудню.

  Тогда он был дома. Он не находил себе места, ожидая в ужасе звонка от Эмми и последствий того, что могло бы произойти в ту предстоящую их авантюру, когда мистер Грей позвонил в дверь. Адам открыл, мистер Грей выглядел сурово и мрачно – серо, как обычно. Он редко тратил время на любезности, приветствия. Он никогда не говорил Адаму «Мой мальчик» и входил в дом быстро, словно его приносило ветром. Адам слышал, как закрылась дверь в спальню матери у нее наверху. Отец вошел в дом с улицы. Все годы до того мистер Грей приносил Адаму всякие случайные подарки – игрушечные кораблики, биты для бейсбола, мячи. Сейчас же он просто погладил его по лицу.

  Адам ушел прочь. Мистер Грей с отцом, как обычно, отправились в подвал. Адам наблюдал за ними, в первый момент любопытствуя, кто же на самом деле такой мистер Грей. Если у него была тетя, которую от него зачем-то прятали, то мистер Грей мог оказаться дядей? Он допустил, что эта мысль, конечно же, была абсурдной.

    Не находя себе места, он пронырнул в комнату, ожидая звонок от Эмми. Он понимал, что все больше и больше зависел от нее. Он считал часы в ожиданиях встреч, сгорая от любви. Его застенчивость все время мешала ему заводить друзей. Он не был способен с кем-либо близко сойтись и никому никогда не рассказывал о том, что хочет стать известным писателем. Он ожидал насмешек и издевательств со стороны. Но было достаточно странно, что Эмми Герц, чья цель жизни была только лишь смеяться или причинять какой-либо безобидный вред, воспринимала все это, как должное, не причиняя ему никакого дискомфорта, когда он рассказывал о своих намерениях и мечтах. Он мог от нее почти ничего не скрывать и даже решился рассказать ей обо всех своих сомнениях – о свидетельствах о рождении, о тайной тете. Он опасался, конечно, что она ему скажет: «Поздравляю тебя, дорогой Асс, твоя крыша окончательно съехала».

    Он подумал о мистере Грее, находящимся внизу вместе с его отцом в комнате отдыха. Перед его глазами почему-то нарисовались клеточки материала его рубашки. Он также решил, что следующей целью одного из их с Эмми «Номеров» станет мистер Грей. Несколько недель тому назад Эмми сумела вывести из себя мистера Крандейла – ненавистного учителя, посылая ему анонимные любовные письма, страстного содержания – будто бы от ученика. Эмми придавала текстам писем мужской тон, да так, что несчастный мистер Крандейл понял, что этот ученик нуждается в его гомосексуальном влечении к подросткам.

   «Я также способен на вред», - подумал Адам, и пошел к подвальной двери. Он вслушался. Ничего. Он открыл дверь и спустился в подвал. Дверь комнаты отдыха была закрыта. Адам украдкой подошел прямо к двери, почти вплотную. Он приложил к ней ухо, внимательно вслушиваясь. Ничего. «В этом месте звук не проникает», - подумал он. Эта комната чем-то напоминала ему погреб, и он всегда в ней ощущал некоторую клаустрофобию. Отец заложил кирпичом в ней все окна, когда покрывал панелями стены и потолок. «Когда я хочу уединиться, я уединяюсь», - шутил он. Но действительно ли он шутил?

    Прижатое к деревянной двери ухо Адама разогрелось. Вдруг, он услышал, как засов по ту сторону двери повернулся. Он отскочил от двери и забежал за угол.

    Дверь открылась, и появился силуэт отца. Адам вжался в стену. В тот момент он подумал лишь о том, что отец мог его увидеть или услышать его из-за двери.

    Отец остановился и что-то сказал мистеру Грею, но Адам не слышал его. Он был так взбудоражен, что не был способен что-либо воспринять – сердце бешено колотилось в его теле. Отец пересек подвал и поднялся наверх.

    Адам слышал, как тот прошел через комнаты наверху, его шаги эхом отдавались в подвале. Но не было никаких звуков от мистера Грея из комнаты отдыха. Адам подумал, что в звуках его шагов есть нечто жуткое из историй Эдгара По. Отец вернулся в подвал. Его вид не совпал с опасениями Адама. Он не выглядел расстроенным или встревоженным. За ним открылась и закрылась дверь. Ослепляющие лучи света на мгновенье прошили подвальный мрак. Адам расслабился и съехал спиною по стене на пол. Он взмок от пота. Немного собравшись, он встал и пошел медленно, хватаясь за стены.

Т:             И это все?

А:             Нет.

Т:             Используй свое время. Я вижу, ты вспотел. Вытрись салфеткой и возьми себя в руки.

А:            Спасибо.

                        (пауза 10 секунд)

Т:            И отец видел тебя у двери в подвале?

А:            Да. Но я не мог в этом убедиться. Мне кажется, что видел. Когда он и мистер Грей, в конце концов, вышли из подвала, отец подошел ко мне странным образом, что-то подозревая, но ничего не сказал. Я тогда находил, что не хочу разговаривать с ним прямо. Я сказал ему, что иду к Эмми Герц, но не ушел. Я зашел в гараж и сел на верстак. Я был в панике. В панике потому, что не мог выстроить цепочку уловок и обманов. Я сидел, ощущая ужас и стыд за свой шпионаж за родителями. Я знал, что они любили меня, и не мог ничего объяснить себе логически. Так я вернулся домой, чтобы найти отца и извиниться. Но его нигде не было. Я посмотрел в нижних комнатах и в подвале. Его не было. Я поднялся наверх. Дверь в их спальню была закрыта. Я подошел к двери, собираясь постучаться и чистосердечно раскаяться. Но тогда я услышал их голоса, то это поменяло все. Обратно.

                     (пауза 10 секунд)

Т:            И что ты слышал?

А:            Нечто забавное. Это было похоже на безумный шепот тех далеких ночей. Я слышал голос отца. Он сказал: «Он снова что-то подозревает: он подслушивал в подвале у двери, пытался услышать, о чем мы разговаривали с Томпсоном». Минуту, я думал, что он говорит о ком-то еще или вообще о другой ситуации, и мне стало легче. Я не знал другого Томпсона. Но потом, я слышал, мать сказала: «Он может больше сюда не ходить. И он может пользоваться своим изначально собственным именем. Грей, Томпсон – все эти годы мы звали его Греем, а теперь он кто-то еще. Он играет в странные и смешные игры…» В голосе матери был гнев – то, чего я раньше никогда не слышал. Отец сказал: «У него, вероятно, тысяча имен. Он так выживает».  И мать сказала, переводя злость в ее же застарелую печаль: «Вот то, что только мы и делаем – выживаем, мы не живем».