— Согласно нашим данным, вы до сих пор не зарегистрировались у нас как Ведж.
— О, я совсем забыла. Но ведь вы и так знаете, что я Ведж?
— Конечно.
— Тогда зачем я должна уведомлять вас об этом?
Голос убийцы был холоден:
— Таковы правила. И вы значительно облегчите нашу работу, если будете помогать нам, неукоснительно соблюдая правила.
— Ну хорошо. Форма у вас с собой?
Убийца подал конверт. Пледж закрыла за ним дверь, швырнула конверт на стол.
— Столько шуму из ничего... Такова наша жизнь. Это две стороны медали. Если бы не было убийц, не было бы Амарантов. А гак как мы все хотим стать Амарантами, нам приходится помогать убийцам.
— Точно, — сказал Сэт.
— Порочный круг. Змея, кусающая свой хвост.
Каддиган искоса посмотрел на Вэйлока.
— Пледж стала Визерером.
— Визерером?
— Это правда, — сказала Пледж. — Мы создали общество и мы вместе спрашиваем, что нужно сделать, чтобы изменить мир, существующий порядок в нем. Вы, мистер Вэйлок, должны прийти на нашу встречу.
— С удовольствием. А где это происходит?
— О, здесь, там, где угодно. Иногда в Карневале, в холле Откровений.
— Вместе с остальными идиотами, — заметил Сэт Каддиган.
Пледж не обратила внимания на оскорбление.
— Мы не скрываемся и делаем все открыто.
Последовала короткая пауза. Вэйлок поднялся:
— Думаю, что мне пора.
— Но ты так и не рассказал о своей проблеме, — заметил Сэт.
— Я думал о ней, слушая вас. Многое мне теперь стало ясно. — Он повернулся к Пледж. — Доброй ночи.
— Доброй ночи, мистер Вэйлок. Надеюсь, Вы позвоните нам еще.
Вэйлок взглянул на молчащего Сэта:
— С удовольствием.
2
Утром, когда Вэйлок вошел в лабораторию, Каддиган уже сидел за своим рабочим столом. Он приветствовал Вэйлока коротким кивком. Каждый занимался своим делом, лишь изредка Каддиган проверял все ли идет нормально у его подчиненного, но Вэйлок был внимателен и придраться было не к чему.
В полдень в лабораторию ворвался Бэзил. Он увидел Вэйлока и остановился:
— Трудная работенка, да? — Посмотрел на часы. — Время ленча. Идем поедим. Я попрошу Каддигана присмотреть здесь.
В кафе они уселись за тот же столик. Вид из окна был впечатляющий: откуда-то с гор надвигалась буря, рваные облака неслись по небу, на реке вздымались черные волны, деревья в парке едва выдерживали сильные порывы ветра, склоняясь до земли.
Бэзил отвел глаза от окна.
— Гэвин, — начал он. — Мне трудно говорить это, но ты единственный в Паллиатории, кому я могу доверять. Я нуждаюсь в твоей помощи.
— Я потрясен, — сказал Вэйлок. — И удивлен. Ты нуждаешься в моей помощи?
— Именно в твоей. Конечно, я предпочел бы работать с человеком, имеющим опыт в психиатрии. — Он покачал головой. — Но те, что выше меня, считают меня эмпириком, те, что ниже и должны были бы уважать, не желают поддерживать меня.
— Сейчас каждый предоставлен самому себе.
— Ты прав, — Бэзил наклонился к Вэйлоку, хлопнул его по руке. — Ну так что ты скажешь?
— О, я рад возможности помочь тебе.
— Отлично, я хочу попробовать новую терапию. На Максимилиане Герцоге — одном из наших любопытнейших пациентов.
Вэйлок вспомнил, что Каддиган упоминал это имя.
— Случай интересный, — продолжал Бэзил. — Во время коллапса Герцог лежит, как мраморная статуя, но в буйном состоянии он страшен!
— И чем я могу помочь тебе?
Бэзил посмотрел вокруг, прежде чем ответить:
— Гэвин, — хрипло сказал он. — На этот раз я получил средство лечения психозов. Эффективное для девяноста процентов наших пациентов.
— Хм...
— В чем дело?
— Если мы вернем пациентов во внешний мир, еще большее количество людей вернется сюда.
Бэзил задумался:
— Ты предлагаешь совсем не лечить их?
— Да нет. Просто мне кажется, что теперешнее число пациентов при этом возрастет вдвое.
— Возможно, — без энтузиазма согласился Бэзил. Он продолжал с жаром:
— Но зачем же тогда вообще лечить их? Эти пациенты вверены нам. Ими могли быть и мы сами... — Он замолчал и Вэйлок вспомнил слова Каддигана о меланхолии Бэзила. — Во всяком случае не нам судить этих несчастных. Это дело Актуриана. Мы просто должны делать свою работу. Вот и все.
Вэйлок пожал плечами:
— Ты сам сказал, что это не наша проблема. Наша проблема просто лечить. Пратенион устанавливает общественную политику, Актуриан оценивает наши жизни, убийцы поддерживают равновесие...
— Верно, — сказал Бэзил. — К этому времени я уже пробежал несколько новых тестов и достиг некоторого успеха. Максимилиан Герцог — это яркое доказательство тому. Я уверен, что если смогу вылечить Герцога или добиться существенного улучшения его состояния, я докажу эффективность моего метода.
— Мне кажется, что если у тебя пойдет дело, ты станешь Сердом.
— Да, Сердом. А может, и Вержем. Это великолепный успех!
— Могу я узнать принцип твоего метода?
Бэзил осторожно осмотрелся:
— Я еще не готов обсуждать его. Я только могу сказать, что в отличие от традиционной терапии, основой которой является терпение и выдержка, мой метод сильный и быстродействующий. Разумеется, состояние Герцога может ухудшиться, и тогда... — он улыбнулся, — у меня будут неприятности. Меня обвинят в страшном грехе: в том, что я использую пациентов как подопытных животных. И это правда. Но как еще можно лечить этих несчастных? — Бэзил стал серьезным. — Мне нужна твоя помощь. Ели я выиграю, то выиграешь и ты как помощник. Но по этой же причине риск существует и для тебя.
— Почему?
Бэзил с презрением посмотрел на своих коллег, сидевших в кафе:
— Всем им очень не нравятся мои идеи.
— Я помогу тебе, — решительно сказал Вэйлок.
3
Бэзил Тинкоп вел Вэйлока по Паллиатори — из зала в зал — вдоль нескончаемых рядов коек, на каждой из которых неподвижно лежал человек. Наконец они оказались у двери. Бэзил сказал что-то в отверстие, затянутое сеткой, дверь скользнула в сторону. Они прошли короткий туннель в зал № 101.
Это была высокая камера с пластиковыми отделениями для коек. Пациенты лежали на подвешенных полотняных матрацах. Над каждым из них висела сеть, готовая упасть на пациента, если он станет буйствовать. На больных не было ничего, кроме набедренной повязки.
— Чтобы пациент не смог повредиться по время буйства, — пояснил Бэзил. — Сети очень крепкие — с 14-ти кратным запасом прочности, если рассчитывать на силу обычного человека. Но Рой Атвен порвал уже три таких сети. Максимилиан Герцог — две.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});