Он настоял на своем, не поддавшись ни на дюйм. Этот человек явно привык отдавать приказы и не сомневаться, что они будут точно и беспрекословно исполнены. В этих качествах его натуры Кассия уже имела возможность убедиться на личном опыте. Говорил он всегда твердо и громко. К такому голосу поневоле прислушаешься. Решительно во всем — в походке, даже в широком разлете плеч — чувствовалась его уверенность в себе и в своих силах. Уверенность в том, что он заставит любого считаться с собой, особенно того, кто решил ему в чем-либо противостоять.
А Кассия относилась именно к таким людям.
«По крайней мере, — подумала она с чувством некоторого удовлетворения, — мне удалось не допустить того, чтобы он увез меня в деревню». Теперь, преодолев это препятствие, она должна была готовиться к преодолению нового, более серьезного и коварного: перед ней стояла неприятная, но необходимая задача — доказать, что она неповинна в убийстве отца.
Кассия радовалась тому, что ей удалось остаться в Лондоне, огорчало только то, что временно она не сможет в полной мере исполнять свои обязанности фрейлины при свите королевы Екатерины. Таково было решение его величества, которое, впрочем, не очень ее удивило. Не мог же Рэйвенскрофт, скажем, присутствовать в королевской опочивальне, где Кассия помогала по утрам Екатерине с ее утренним туалетом? Впрочем, король не запретил ей бывать в Уайтхолле. Кассия могла появляться во дворце и прислуживать королеве, но лишь при условии, что эти визиты не будут частыми, ибо присутствие человека, подозреваемого в убийстве, в королевском дворце и в королевских покоях, могло породить среди придворных самую нежелательную реакцию.
Как только Кассия вышла из Кельи Уединения, к ней тут же присоединилась ожидавшая за дверью Уинифред. Кассия хотела было поскорее проскочить за ворота, охраняемые двумя стражниками, но ей это не удалось, и она, была буквально атакована небольшой группой придворных женщин, прогуливавшихся в королевском саду. Кассия не сомневалась в том, что эти нарядно одетые дамы явно специально ждали, когда у нее закончится аудиенция с королем. В этой группе было немало тех, кто, по мнению Кассии, особенно выделялся зловредностью характера и болезненным честолюбием. Эти женщины только тем и занимались, что из кожи лезли вон, лишь бы хоть немного подняться над другими придворными. Возглавляла группу самая заметная и известная любовница короля Барбара Палмер, графиня Каслмейн.
— О леди Кассия, какая неожиданность увидеть вас сегодня во дворце! — проговорила леди Каслмейн, приближаясь к Кассии. У нее была высокомерная, поистине королевская осанка, на которую, как она считала, она имела полное право. — Видимо, мне все-таки придется поговорить с привратником и предупредить его о том, чтобы он был более разборчивым в посетителях, которых пускает во дворец. Никак не думала, что людям, — она сделала короткую паузу, еще выше задрав подбородок, — вашего социального статуса теперь можно будет, как и раньше, свободно разгуливать в стенах дворца.
На ней было платье из дорогого шелка цвета морской волны. Драгоценные серьги и ожерелье играли на солнце. Темно-рыжие волосы были завиты по последней моде, локоны ниспадали на плечи. Она строила из себя некоронованную королеву Англии. Собственно, все придворные таковой ее и считали, ибо она умела использовать свое положение, добиваясь с его помощью известной власти.
Все придворные, кроме Кассии.
Два года назад из Португалии приехала молодая жена короля Карла. Кассия стала служить королеве Екатерине со всей преданностью, на какую была способна, невзирая на все уколы и унижения со стороны леди Каслмейн и ее окружения.
Кассия подчас даже радовалась, что королева Екатерина еще очень плохо знает английский язык, ибо это в какой-то мере ограждало ее от скандальных слухов насчет ее мужа и этой женщины, которая непонятно почему имела на него такое сильное влияние. В сущности, трудно было представить себе двух других таких непохожих женщин. Если Барбара была страстной и экстравагантной по натуре, то Екатерина отличалась безмятежностью и кротостью характера. Она напоминала монашку, попавшую на остров, захлестываемый волнами порока и разврата.
Королева Екатерина влюбилась в короля с первого взгляда и привязалась к нему, совсем как истосковавшийся по ласке щенок к ребенку. В свою очередь Карла чрезвычайно тронула в супруге природная доброта и непритязательность, чего не было и в помине у самой известной его любовницы, отличавшейся капризностью и требовательностью характера. Карл искал у одной женщины физического удовлетворения, а потом тут же приходил к другой в поисках душевного успокоения. Кассия не понимала такого поведения короля. Кассия знала, какую тяжелую моральную травму могут нанести человеку всякого рода скандалы и сплетни, — сама прошла через все это, будучи дочерью Дворцовой Потаскухи, — поэтому всячески старалась оградить от всего этого королеву, предпочитая принимать первый удар на себя.
Именно поэтому Кассия была настроена весьма решительно и была намерена отвечать на ядовитые слова леди Каслмейн таким же ядом.
— Итак, — проговорила Барбара Палмер, — что вы здесь делаете, леди Кассия?
Вопрос был поставлен, что и говорить, прямо и содержал в себе строго отмеренную долю презрения, так, чтобы привлечь внимание других гулявших по саду придворных. Это леди Каслмейн удалось: народ стал со всех сторон подтягиваться к ним, всем не терпелось стать свидетелями назревавшей стычки. Наступила тишина, слышалось только, как льется вода в мраморном фонтане да трель жаворонка, спрятавшегося где-то в листве деревьев.
Все ждали, чем ответит Кассия на чувствительный укол со стороны леди Каслмейн. Пауза становилась все более настораживающей. Рольф приблизился к Кассии, желая увести ее и тем самым избавить от дальнейшего унижения. Заметив это, Кассия остановила его рукой.
— Добрый день, леди Каслмейн, — проговорила она, не спуская с Барбары Палмер пристального взгляда. Губы Кассии раздвинулись в вежливой улыбке. — Мне тоже кажется несколько странным то, что я застала вас именно сейчас праздно прогуливающейся в саду. Разве вы не должны находиться в эту минуту в опочивальне королевы, исполняя свои обязанности ее личной фрейлины?
Намек был понятен всем. Скандал, связанный с назначением леди Каслмейн на должность фрейлины в опочивальню королевы, до сих пор шепотом обсуждался на различных вечерах, когда все другие темы разговора бывали исчерпаны. Назначение произвел король вскоре после приезда своей жены в Англию. Всем было очевидно, что на этом настояла сама леди Каслмейн. Таким образом она думала открыто оскорбить королеву и показать ей, кто на самом деле имеет во дворце власть и влияние на короля. Екатерина вынуждена была мириться с постоянным присутствием самой известной любовницы своего мужа в собственной опочивальне. Это был дерзкий ход даже для Барбары Палмер.