— Не буду! Это нездоровое самолюбование в честь самого себя называть.
— При чём здесь ты? — мумий хихикнул, — не ты называешь, а мы тебя перед фактом ставим.
— А вот возьму и не подпишу. Ишь, ставильщики нашлись.
Я обвёл взглядом Совет, ища поддержки, но в ответ получил только неодобрительный угук от Сени.
— Раньше надо было думать, — мумий заложил ногу за ногу, — пока ты собирался, размышлял, народ сам назвал. Кого ни спроси, все так и говорят: Ивановск. Кто основал, того и имя.
— Ага, — кивнул Уру-Бука, — вше орки так нажывают, даже не мештные.
— Да ёшкин кот! Что за самоуправство?
— Ты подписывай, — махнула рукой бабушка, — тут уже спорить не получится.
— Народу виднее, Ваня, подписывай. И не дуйся, в следующий раз тянуть не будешь, — мумий вздохнул, — если тебе станет легче, не ты один в топонимы попал.
— А кто?
— Да дед твой и попал, — бабушка рассмеялась, — квартал, где у скелетов казарма, Гебизовкой обозвали.
— А в чешть меня, — Уру-Бука задумчиво почесал щеку, — уличу. Так и говорят — Урубуковшкая. Даже табличку повешили.
— Угук!
Сеня радостно дёрнул щупальцами.
— Угук!
— А ты чего?
— Он, наоборот, — мумий хмыкнул, — доволен. Слободку возле порта видел? Рыбаки там живут, забавные ребята. Требуют, чтобы Сенятауном их место называли. Уж больно наш угукающий друг на легендарного кракена похож.
— Угугук!
— Ну вот, хоть кто-то радуется. Ладно, уговорили.
Я поставил размашистую подпись. Ну, Ивановск так Ивановск.
— Что ещё?
— Вопрос есть, с налогами.
— Мы вроде обсуждали: десятина.
Мумий недовольно нахмурился.
— По мне, так мало, но на первое время пойдёт. Вопрос в другом — кто собирать будет? Кто считать, учитывать? Отдельной фискальной службы у нас нет, а Гуго отказывается самым бессовестным образом.
— Ни за что! — Киган аж подпрыгнул, — я брался только за работу начальника стражи. Никакими деньгами заниматься не буду! Я честный военный, а не мытарь.
— Вот, видишь? — мумий скривился, — протестует.
— И что ты хочешь от меня?
— Прикажи ему. У нас других кандидатур всё равно нет.
Гуго посмотрел на меня испытывающим взглядом. Однако, сложный выбор. С одной стороны, налоги действительно нужно собирать, а скелеты Гуго подойдут для такой работы. С другой, я получу обиженного вассала. А кого тогда?
— Может быть, у нас есть другая кандидатура?
— Нету, — буркнул мумий.
— А Казна? Деньги она любит, считать умеет.
— Как же она собирать будет? Ног у неё нет, рук тем более.
— Весь город — моё, между прочим, владение. Так что, Казна сможет лично появиться в доме каждого и потребовать, что положено.
Стена за Уру-Букой пошла рябью, и появилась дверь.
— Ась? Кто меня звал?
— Коллективный вызов, — мумий недовольно поморщился. Ему идея с Казной-налоговиком не понравилась.
— Что? Не поняла.
— Дело, говорю, есть. Хотим поручить тебе налоги собирать.
— Кого? Налоги? — дверь недовольно скрипнула, — это документацию вести надо? Учёт? Извините, я очень занята. У меня переучёт, ответственное хранение, транспортные услуги, пересчёт по актуальным курсам, вентиляция, корректировка температурного режима, борьба с сыростью и плесенью. Нет, совершенно некогда таким заниматься. Вот как соберёте, тогда милости просим, заносите, я всё приму по счёту.
— Ах ты… — мумий хотел возмутиться, но я остановил его жестом.
— Казна, с таким сложным делом никто больше не справится. Да и кому можно доверить? Кто лучше тебя в бухгалтерском учёте понимает? А если купцы будут доходы прятать? Дедушка уже старенький, цифры видит плохо.
Муммий открыл рот, чтобы возразить, но бабушка шикнула на него.
— Уру-Бука считает плохо, Йорик в бухгалтерии не понимает, а Гуго занят сильно.
— Вы сами можете.
— Я тоже занят.
— А магистресса Матильда? Я видела, она по оранжерее гуляла, время свободное у неё есть.
Бабушка грозно нахмурилась:
— Мне послышалось?
— Ой! Вы здесь? А я и не заметила. Послышалось, конечно! Я не про вас говорила. Это орка гуляла, путаюсь всё время. Можно, я пойду? Дел столько, совсем некогда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Казна!
— Туточки.
— Назначаю тебя главной по налогам. Сбор десятины, учёт и контроль. Поздравляю с повышением!
Магическая кладовка засопела.
— Слушаюсь.
— А теперь, — бабушка встала, — все кыш. Ване нужен покой, а вы на повышенных тонах разговариваете. Другие вопросы — в следующий раз.
В этот раз я был согласен с бабушкой — утомили они меня. Одного Ивановска мне на ближайшие дни хватит.
* * *
Но посетители на сегодня не закончились. Уж не знаю как, но Мошуа обошёл охрану и появился у меня в комнате.
— Я таки рад вас видеть! Как ваша нога? Ви знаете, у меня тоже ноют колени. “На погоду”, как говорила моя бабушка. А старушка, чтобы ви знали, отличалась редким умом, да. Особенно, когда дело касалось финансових вопросов. Она частенько спрашивала моего дедушку: где деньги, Оврашша? И знаете, что он ей отвечал? Да, конечно же, ви не знаете, откуда вам знать, если ви тогда не родились. Он говорил ей: в тумбочке. Бабушка заглядывала в тумбочку и находила там деньги. И дедушка смотрел туда и брал деньги, когда бабушка не видела. И мама моя, дай ей боги здоровья, тоже смотрела в эту тумбочку.
Гоблин тяжело вздохнул.
— А потом ми переехали. Ну, ви знаете, погромы и всё такое. Мне даже сломали скрипку, на которой я учился играть. Да, какие-то хулиганы. Бабушка ещё очень расстраивалась, а дедушка сильно радовался, что я больше не буду пиликать на скрипочке, когда он пьёт вишнёвую настойку и закусывает солёным груздём. Так вот, ми переехали, и тумбочка, откуда все брали деньги, потерялась. Да, представляете? Пришлось мне идти шить костюмы и кормить мою бедную семью. Вот так и страдаем с тех пор. А была бы у нас та тумбочка…
— Мошуа, если вы не замолчите, я встану и прикажу вас казнить. Как вас домашние выносят, словоохотливый вы мой?
— Страдают, — гоблин развёл руками, — но им приходится, а ви можете меня выгнать. Но тогда ви не узнаете, какие медали я сделал. О, это песня песней какие медали. Сам Шалмон-мудрый не носил таких медалей! А он был таки мудрейший из гоблинов и у него всё царство было, как тумбочка моей бабушки. Брал сколько хотел, а что не мог унести…
— Надкусывал?
— Зачем? Сдавал в аренду и забирал в следующий раз.
— Хватит! Выкладывайте, зачем пришли.
— Так я же говорю: принёс медали, чтобы ви одобрили. Вдруг вам опять не понравится.
Гоблин выложил передо мной образцы медалей в чёрной бархатной коробочке. Ну, что сказать — идеально! Именно то, что я и хотел.
— Где художница? Вас я хвалить не собираюсь, вы и так с этого поимеете хорошую прибыль. А вашу дочь просто необходимо осыпать восторгами и комплиментами.
Мошуа поджал губы.
— Я таки вас очень уважаю, Владыка, но ви испортите мне ребёнка. Девочка сидела дома, шила, готовила. А сейчас? Всё время бежит к себе и сидит над рисунками, не расспрашивает меня вечерами, как прошёл день, не режет мне выкройки.
— Кхм, Мошуа, я не знал, что вы домашний деспот. Мне жаль разбивать вашу домашнюю “идиллию”, но я люблю помогать талантам. Грех с вашей стороны рубить способности дочери.
Вздохнув, гоблин махнул рукой.
— Ладно, ви всё равно не отступитесь, а Сагва действительно хорошо рисует. Скажу, чтобы зашла к вам.
Она примчалась ко мне минут через десять. Я долго расхваливал её работу, заставляя краснеть и стеснительно смотреть в пол. Ничего, к похвале быстро привыкают, ещё успеет заболеть звёздной болезнью. В конце разговора я попросил её нарисовать портрет Клэр. Только “неофициально”, чтобы девушка не заметила. Гоблинка обещала постараться и сбежала.
* * *
Вечером ко мне пришёл мумий. Старик принялся задумчиво ходить по комнате, перекладывать вещи с места на место и хмыкать.