– Что? – поперхнулся Зиль.
– Иногда мне снятся кошмары, – вздохнул Кумар. – Куда деваться: возраст. – И резво продолжил: – Но не будем забивать себе головы всякой чушью. Скажи лучше, ты сможешь переставить спутник в другое место?
– Это не чашка, – сообщил Томба, разглядывая кружку с кофе. – Спутник нельзя переставить.
– Ну, передвинуть, не придирайся.
– Далеко?
– Чтобы его какое-то время не могли найти.
Учёный почесал в затылке, хлебнул кофе. И глаза прикрыл, показывая, что задумался. Стремительный Урбек, чьим переговорным козырем всегда была скорость, с трудом сдержал кровожадное рычание.
– Я как-то хотел провести подобную операцию в качестве эксперимента. – Зиль мечтательно вздохнул, но уже в следующее мгновение на его чело набежала тень. – Увы, мне запретили. Режим секретности и всё такое… Сказали, что челы устроят расследование и докопаются до Тайного Города. Ага! Так я и поверил! Сантьяга челам яму в Кремле выкопал, и о нас не узнали, а тут какой-то спутник…
– Понимаю твое разочарование.
– Я мечтал о чистом, как разум Красной Шапки, научном эксперименте.
Теперь поперхнулся Урбек, у которого было собственное мнение относительно разума дикарей.
– Давай не будем отвлекаться? – прокашлявшись, предложил барыга. – Что ты скажешь, если старый дядюшка Урбек, которому иногда по ночам снится злой Санта, выбьет из осторожнейшей Службы утилизации разрешение исполнить твою детскую мечту? В память о прошлом?
– О каком прошлом? – насторожился астроном.
– Так говорится, – отмахнулся Кумар.
– Я не хочу участвовать ни в чем незаконном.
До Зиля только сейчас дошло, с кем он, собственно, обсуждает столь щекотливое дельце. Однако вырваться из цепких лап главного московского барыги оказалось не так просто. Урбек ловко вернул на место попытавшегося вскочить учёного и зашептал:
– Мальчик мой, у меня всё схвачено. Ты знаешь Биджара Хамзи? Да, мой мальчик, того самого Биджара, одного из директоров Торговой гильдии. Так вот, Биджар лично поручится за операцию перед Службой утилизации.
– Вы шутите?
– Мальчик мой, в последний раз я шутил на похоронах магистра де Сент-Каре и только потому, что он успел рассчитаться со всеми долгами.
– Великий магистр был вам должен? – изумился Зиль.
– Иногда я ссужаю небольшие суммы, но тебе ещё рано об этом думать, женишься – придешь. – Урбек потрепал астронома по плечу. – Так что со спутником? Справишься?
– Если будет разрешение.
– О разрешении не волнуйся… – Кумар хотел добавить ещё чего-нибудь жизнеутверждающего, но разглядел за окном знакомую машину и скривился: – Надо же, принесла нелегкая. – Мягким толчком закрепил учёного в кресле и направился к двери, бросив через плечо: – Посиди и попей кофе, мне нужно кое с кем пообщаться.
Зиль же оторопело посмотрел на захлопнувшуюся дверь, на кружку в руке, покачал головой, достал из портфеля блокнот и принялся набрасывать предварительные расчёты.
Случаются такие места, где тебя не любят. Злобные тамошние обитатели недобро щурятся при твоем появлении, двери перестают открываться, ступеньки норовят зацепиться за носок ботинка, а пол старательно выдавливает накопленное за долгую жизнь мыло в надежде, что ты поскользнешься и сломаешься, или порвешься, или разорвешься напополам, лишь бы тебя тут больше не было – такие вот полы кровожадные. Бывает наоборот: место вроде вполне себе обыкновенное, ничем не примечательное, в какие-то дни даже дружелюбное, но не тянет тебя туда, а то и просто отталкивает. Обитатели видятся гадкими, слова их по умолчанию лживыми, а поступки подлыми – и ты не можешь ничего с собой поделать.
А иногда совпадает: и тебя не любят, и ты относишься с омерзением, а ехать надо.
Именно так совпало у Вилара Турчи в отношении Урбека Кумара и его знаменитого склада на севере Москвы: утилизатор барыгу недолюбливал, тот его терпеть не мог, но встречаться им приходилось часто и, как правило, – в противном менеджеру по оперативному вмешательству «КумарКаргоЭкспрессе».
И всякий раз Вилар находил для честного скупщика краденого неудобные вопросы.
– Планшеты тебе привезли?
Урбек ответил высокомерным молчанием.
– Не заставляй меня снова устраивать здесь обыск.
– Чтобы снова ничего не найти?
– Заключим пари?
Кумар улыбнулся. Вилар тоже изобразил нечто подобное. Кумар потер подбородок и отвернулся. Вилар зевнул и посмотрел на часы. Шасов учили тянуть время с детства, поэтому противостояние могло затянуться до пятницы, и барыга, которого ожидал непредсказуемый астроном, решил подать голос:
– Ну что ты так напрягаешься, мой мальчик…
– Что?
– Извини, увлекся, – хихикнул Урбек. И стал серьёзным: – Зачем тебе так напрягаться ради нелепого склада неизвестно где? С каких это пор Служба утилизации впрягается за человскую полицию?
– Шапки подломили склад с помощью магии, я превратил преступление в обычное, но кто-то должен оплатить расходы. – Вилар снял с рукава несуществующую пылинку. – Ты каждого менеджера заставляешь повторять общеизвестные правила?
– Должна соблюдаться процедура, – вздохнул Кумар.
– Не заставляй меня усложнять тебе жизнь.
Вилар чувствовал себя достаточно уверенно. Неизвестные пока Шапки устроили перестрелку, едва не продемонстрировали обычным челам сверхъестественные возможности магических артефактов, да ещё засветили уникальный грузовик, по которому их легко отыщет полиция. Всё вместе тянуло на серьёзное нарушение режима секретности и ввело Службу в расходы. Последнее обстоятельство делало положение прожженного, как древесный уголь, Кумара весьма шатким, поскольку выжимать свои деньги шасов учили раньше, чем говорить.
– Кто склад подломил?
– Не скажу.
– Почему?
– Не знаю.
– Я не отстану.
– Можешь проваливать.
И это тоже было частью обещанной Урбеком процедуры: менеджеру надлежало «провалить» и вернуться к барыге с подкреплением.
Вилар сделал шаг к машине, но остановился, обернулся и спросил:
– Ты этим придуркам хоть артефакты перезарядил? На ерунде ведь едва не спалились.
– Не понимаю, о чем ты.
Разговор закончился.
Вилар выехал из негостеприимного склада – закрывающиеся ворота едва не поцарапали дверцу машины, – отъехал вниз по улице, остановился и задумался.
Урбек, безусловно, был самым известным барыгой Тайного Города, но далеко не единственным. Бедовые Шапки могли отправиться к любому другому скупщику краденого и даже к заурядным челам, что делало это направление расследования малоперспективным. Логичнее всего было бы поехать в Южный Форт и выяснить, какой десятке достался редкий грузовик, но посещать логово дикарей Вилару хотелось ещё меньше, чем следить за Урбеком.
«И так нехорошо, и то плохо…»
Турчи потянулся за неожиданно зазвонившим телефоном и замер: в правом ряду улицу медленно преодолевала выехавшая из «КумарКаргоЭкспресс» «Тойота», за рулем которой сидел скромняга Зиль Томба.
* * *
Офис компании «Неприятные Ощущения»
Москва, улица Большая Лубянка,
14 июня, вторник, 19:55
– Следующий по списку… Следующий… – Кортес вывел на экран очередное досье и присвистнул, удивленно уставившись на фотографию вальяжного колдуна. – Степанцов?
– Тот самый? – оживилась Инга. Не вставая, она подкатилась на кресле к столу командира, заглянула через его плечо и подтвердила: – Тот самый.
– Вадим Юрьевич. – Яна открыла копию файла на своем компьютере. – Что тебя удивляет?
– Я думал, Степанцов – из концов, – хмыкнул Кортес.
– Похож, – прищурилась гиперборейская ведьма. – Только у него волосы растут.
– Не, Вадик точно чел, – качнул головой Артём. – Я узнавал.
– Зачем?
– Попал под обаяние?
– Может, его бабушка чего скрыла? – с улыбкой предположила Яна.
– Потому что какую-то часть семейной тайны концов он точно знает, – поддержала подругу Инга. И хихикнула: – Я как-то на его концерте чуть на сцену не выпрыгнула…
Рыжая девушка Артёма – худенькая, востроносая, похожая на подростка, но энергичная, как Саяно-Шушенская ГЭС, – была самой молодой в команде. Но при этом опытной ведьмой. Не запредельно сильной, как Яна, но весьма серьёзной по человским меркам. Как правило, Инга отвечала за сумбур, идиотские выходки и непредсказуемые последствия, но при необходимости становилась прагматичней шаса и целеустремленнее голодной акулы.
– Одетая выпрыгнула?
– Не помню.
– Артём? – удивился Кортес.
– Тогда мы ещё не были знакомы, – молниеносно отозвался молодой наёмник.
– С тех пор я изменилась… – Игриво потупившаяся Инга стала похожей на просящую прощения школьницу.
– Но ты начал собирать на Степанцова информацию, – закончил Кортес, глядя на напарника.