В общем, посещение киноцентра привело 11 «Ф» в полный восторг. Школьники выказали горячую готовность в любой момент повторить культурное мероприятие. Но у Валентины Владимировны не достало на это мужества. И даже то, что 11Ф написал сочинение по Толстому на порядок лучше, чем по Достоевскому, не смогло повлиять на решение учительницы.
– Они ведь после этого, по-моему, на капремонт закрылись? – сказал Рома.
– Ну да, – смеясь, сказала Вика.
– Может, лучше подождем, пока в комках появится и диск возьмем? – предложил парень. – Катя, кстати, работает продавцом, как раз в отделе кино. Мне диск посмотреть она бесплатно даст. Посидим дома, с пивом… Захотел покурить – остановил и вышел. Ты как на это смотришь?
Вика, в общем, смотрела положительно, и даже понимала скрытый смысл этого предложения. Диск, даже не из Катиных рук, а из проката обошелся бы дешевле одного билета в кино. В принципе, она бы даже согласилась. Если бы не одно «но».
Подобная программа предполагала визит домой к Роме, или к ней, а к этому Вика еще не была морально готова.
– Ну, не знаю, – сказала она. – Все-таки большой экран – это большой экран.
– Ладно, придумаем что-нибудь, – сказал Рома.
Было тихо-тихо, только скрипел под ногами снег.
* * *
Загремели тарелки, которые Гарик всей стопкой поставил в таз с горячей водой. Закатывать рукава солисту «КБ» не пришлось – он был в футболке.
Рита сидела у стола, курила и смотрела, как он моет посуду. «Все-таки есть в деревенских парнях какое-то очарование, какая-то мужская надежность, которую городские теряют сразу при рождении», думала она.
Орешек и Лена легли спать сразу после того, как Рикошет покинул развеселую компанию. Рита постелила им отдельной комнате. Лене – на разборном кресле, а Орешку достался старый диван. У Риты нашлось необходимое количество пододеяльников, и Орешек был даже избавлен от уколов верблюжьего одеяла. Счастье долговязого барабанщика несколько омрачал тот факт, что позже к нему должен был присоединиться Гарик, а диван явно проектировали еще в послевоенное время, когда люди были значительно мельче по габаритам.
Гарик, впрочем, еще в самом начале вечера прикинул, что Ритина кровать, стоявшая у печки, свободно вместит их обоих.
– А что за парень этот Рикошет? – спросил Гарик и поставил чистую тарелку на допотопную сушилку из алюминиевых прутьев. – Он как будто совсем не из вашей компании.
– Так и есть, – сказала Рита и лениво потянулась. – Витек выскочил откуда-то, как чертик из табакерки, прошлым летом. Он через меня со всеми познакомился. Рикошету мой парень паспорт делал.
Мурка, сытая и довольная, вылизывала заднюю лапу, лежа на половике. Рита рассеянно следила за неторопливыми движениями шершавого язычка. Она отлично понимала ощущения кошки, потому что сейчас чувствовала такую же благость во всем теле.
– Твой парень в ОВИРе работает? – осведомился Гарик.
– Нет. У них… – Рита замялась. – В общем, у Леши на руках оказался паспорт, настоящий, годный. И аттестат за среднюю школу к нему, и полис страховой, трудовая, и еще какие-то документы… Леша все это Рикошету и продал. Тот парень, хозяин паспорта, умер.
Руки Гарика, погруженную в мыльную воду, на миг остановились.
– И что, Рикошет взял имя мертвеца, получается? – спросил он, вытащил тарелку и промыл холодной чистой водой в умывальнике.
– Да.
Покончив с задней лапой, Мурка села и начала умываться. «Поздно ты гостей намываешь», подумала Рита, усмехнувшись. – «Они уже все здесь».
Гарик покачал головой:
– Это дурная примета – имя мертвеца брать.
– Да мы ему говорили, – вздохнула Рита. – Предлагали сделать хотя бы не «Решетников», а, скажем, «Решеткин». У Лешки был знакомый, мастер по таким делам. Комар носу не подточил бы. Витек отказался. Сказал, что тезка известного человека – это то же самое, что человек без имени, и он хочет именно так.
– Понятно… – задумчиво сказал Гарик.
– А потом Рикошету жить было негде, – продолжала Рита. – Моя бабушка ему половину дома и сдала. Это еще осенью было. Витек, как порядочный, на биржу встал, его на курсы сварщиков определили. Он, как закончил, пошел на завод наш. А под Новый Год переехал, сказал, что ближе к работе жилье нашел.
Гарик закончил с посудой и вытер руки о полотенце, висевшее около умывальника.
– А в группу Сережину он как попал?
– Да видишь, у них бас-гитариста не было. Ромик искал, искал, мне сказал об этом. А Рикошет еще летом, когда мы компанией на озере отдыхали, как-то случайно гитару в руки взял и так нам классно забацал. Я рассказала ему, что вот, гитариста ищут, и он согласился.
Гарик подсел к столу, достал из пачки сигарету.
– Он классный гитарист, – сказал он, оглядывая стол в поисках зажигалки. Подняв взгляд, парень увидел, что Рита поднесла ему свою.
– Спасибо, – сказал Гарик, прикуривая.
– Можно ведь и мне за тобой немного поухаживать, – усмехнулась Рита.
Гарик улыбнулся.
– Витек вообще классный парень, – вернулась к теме Рита. – Немного странный, молчаливый слишком… Но классный.
Гарик выпустил дым и смотрел, как серая струя ходит под потолком, свиваясь в кольца.
– Тебе надо будет проветрить здесь, прежде чем спать ложиться, – сказал он и добавил задумчиво: – Классный парень, про которого никто ничего не знает…
– Ой, наш город… как бы тебе сказать. И так спит под одним большим одеялом, – отмахнулась Рита. Гарик понимающе хмыкнул. – Иногда приятно пообщаться с человеком, про которого ничего не знаешь.
Мурка подошла к парню и вопросительно посмотрела на него. Гарик похлопал себя по колену. Кошка тут же приняла приглашение. Гарик почесал ей за ухом свободной рукой, и она тихо замурчала.
– Как сказала бы Лена, «и так все слишком много друг про друга знают. А когда ничего не знаешь о человеке, это дает пищу уму», – сказал он.
– Примерно так, – согласилась Рита и раздавила окурок в переполненной пепельнице. – Я думаю, он из Питера, на самом-то деле.
– Почему?
Рита встала, прошла через комнату и открыла окно.
– Рикошет поначалу говорил «бордюр» вместо «поребрик», – ответила она оттуда.
– Тебе надо было в милицию работать идти, – сказал Гарик.
– Меня мать хотела устроить, да я не пошла, – проворчала Рита. – Иди сюда, хватит там дымить.
– Да я покурил уже, – сказал Гарик и потушил окурок. Затем посмотрел на Риту, осторожно согнал с колен кошку и поднялся из-за стола. Рита смотрела, как он идет через комнату, и по телу ее разливалась приятная истома.
– А чего так? – спросил Гарик, останавливаясь рядом с девушкой.
– Неохота всю жизнь на цырлах стоять, как она. Да и потом, все эти усиления, дежурства… Я с пяти лет дома одна оставалась. Мы тогда в милицейском общежитии жили, там через стенку, в соседней комнате, наши друзья были, но все равно, знаешь… Не то, чтобы страшно, но так грустно и тоскливо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});