Читать интересную книгу Газета Завтра 460 (38 2002) - Газета Завтра Газета

Человек этот очень хотел попасть на праздник Пасхи в свой родной город, но не было билетов на поезда в предпраздничный день, и он волею судьбы оказался в одном подмосковном городке. Естественно, это человек, будучи в определенной степени верующим, в ночь на Светлое Воскресение Христово пришел в Храм Божий, находящийся в этом подмосковном городке.

Как и положено в праздник Пасхи, церковь охранял милицейский наряд. Четким профессиональным взглядом вычислив в толпе прихожан иногороднего, патруль потребовал от него документы. Заглянув в паспорт, милиционеры спросили, что ты, мол, делаешь в этом городе? Человек ответил, что работает на стройке в Москве, показал руки, где под ногтями и на пальцах были еще не до конца смыты следы цемента и краски. Сказал, что нет билетов на поезда, сказал, что в этом городе у него есть товарищ, он заехал к нему в гости, а сейчас пришел в церковь помолиться Богу, так как сегодня Пасха, самый большой праздник на свете. Но старший милицейского наряда не поверил ему, сказал, что сейчас здесь делать, мол, тебе нечего, надо проехать с нами в отдел для проверки его личности. Поскольку он находится в Московской области без регистрации, может быть, находится в розыске за совершенные преступления и т.д. и т.п. И наивный человек решил, что его быстро проверят и отпустят, как всегда это с ним бывало в Москве.

Среди наряда нашелся один милиционер, видимо, он был порядочный, и сказал, что не стоит его забирать в РОВД, потому как видно, что он не преступник, предложил взять с него штраф 20 рублей и отпустить. Но старший наряда с этим не согласился. Он высказал мнение, что это действительно не преступник, а строитель-шабашник, и поскольку он едет домой, то надо бы его проверить, что он домой везет.

Его привезли в отделение, завели в дежурную часть и сразу без всяких объяснений бросили на пол. Несколько человек, находившихся в дежурке, начали пинать его ногами, затем его подняли с пола, ударили об стенку головой, растянули поперек стола, резиновой дубинкой и кулаками отбили сначала одну почку, потом вторую. Затем начали отбивать затылок, по тем самым местам за ушами, где у человека находятся нервные центры. Избив человека до полусмерти, менты посадили его на лавку. Человек спросил: за что, мол, вы меня так сильно били, объясните, я что-то не могу понять.

У ментов это вызвало приступ хохота. Как за что? По нашему мнению, ты сильно похож на чеченского террориста, и возможно, хотел устроить в храме теракт! Давай-ка мы тебя досмотрим, может, у тебя в карманах лежит килограмм тротила? И начался досмотр. Из карманов достали чуть больше ста рублей денег мелкими купюрами. Это вызвало удивление. Начался досмотр ботинок, носков, внутренних карманов куртки и рубахи, но больше ничего существенного найти не могли. Дальше перед сотрудниками милиции встала задача: как порядочным способом отнять хотя бы эти сто рублей.

Через несколько минут его посадили в камеру. Там уже сидел человек огромного роста и с большими кулаками. Этот мужчина спросил нашего героя, кто он такой, и сказал, что его тоже очень сильно били, показав на ноге огромный синяк. Даже в полумраке камеры было заметно, что синяк этот на скорую руку нарисован чернилами, а сокамерник этот представляет из себя подсадную утку.

По неписаным камерным законам запрещено друг друга обманывать, а еще эти законы требуют делиться последним.

Сокамерник предложил выпить. Но где в камере взять выпить? Поскольку у нашего героя была сотня рублей (у того, естественно, ничего не было), то тот вызвал дежурного и попросил его сходить за водкой. Так как этот "сокамерник", естественно, был "их человек", дежурный сказал, что, мол, сам сходи за водкой. И этот "сокамерник" с деньгами нашего героя якобы "ушел за водкой". Больше его никто не видел. Далее нашего героя тоже выпускают из камеры. Пишется протокол. Формулировка: задержан на улице в нетрезвом виде. Человек спрашивает: как так, я же трезвый. Ему объясняют, мол, не распишешься — задержим на трое суток. Человек пытается расписаться, но пальцы не могут удержать ручку, сильно ушиблена голова. Но это все уже не важно. Стратегически важная для ментов задача (отнять деньги) уже решена. И его в три часа утра, избитого и ограбленного, выпускают из РОВД.

Обрадовавшийся гражданин выходит на улицу и… двое сотрудников милиции опять сажают его в "уазик" и куда-то везут. Проезжают мост через Клязьму, машина сворачивает в сторону, его подвозят к каким-то кустам, где плещется разлившаяся река. Ему говорят, что ты, мол, наверное, собрался куда-то жаловаться, сейчас пойдешь в травмпункт, а потом в службу собственной безопасности. Чтоб ты этого не сделал, мы тебя искупаем в Клязьме, сейчас середина апреля, вода очень теплая, а когда тебя выловят ниже по течению, мы напишем в протоколе, что ты упал с моста в нетрезвом виде, и никто никому ничего не докажет. Человек ответил, что он вряд ли сможет куда-то пойти жаловаться, так как после всего случившегося он стал глухонемым и неграмотным, и уже не знает, что такое травмпункт и служба собственной безопасности. Ему дают подзатыльник, показывают на дорогу и говорят: вон там вокзал, сядешь в первую электричку — и вали из нашего города, если еще раз здесь нам попадешься, в натуре, что-нибудь с тобой сделаем, век воли не видать…

МЕТРО “КРАСНОАРМЯНСКАЯ”

16 сентября 2002 0

38(461)

Date: 17-09-2002

Author: Владимир Шумской

МЕТРО “КРАСНОАРМЯНСКАЯ”

Малый бизнес, столь лелеемый властью, опасен для жизни. Обычаи и нравы среднего класса — опоры режима — весьма и весьма далеки от цивилизованных. Историю, которую рассказала мне сметливая деловая москвичка, типична. Как и резюме: бездействие прокуратуры и милиции.

В девяностых годах она решила не выживать, а жить, и завела возле одной из станций метро сначала торговую палатку, а потом и целый ряд. Семейная жизнь у нее была, как говорится, не устроена. Но имелся друг, официально говоря, — сожитель, родом из далекой Армении. Звали его Погосян.

И вот однажды приводит этот Погосян в офис нашей московской купчихи молодого парня и представляет его своим односельчанином и родственником с гор Хачикяном. Просит сдать ему палатку в аренду. От хозяйки было получено добро. Новый продавец около года торговал, но когда станция метро закрылась на ремонт и доходы упали, перестал вносить арендную плату, а потом и вовсе сбежал. Долг за ним числился небольшой, и решено было Мариной Васильевной простить его.

Из-за малой доходности Марина Васильевна вскоре была вынуждена вовсе продать торговые ряды. Завершив таким образом очередной период своей жизни, она решила несколько встряхнуться и вместе со своим армянским другом уехала на недельку в Прагу. В том славном городе давно уже обосновалась целая колония "новых русских" армян. Делали друг другу визиты, пили аперитив и собирались на парти. Естественно, все интересы крутились вокруг бизнеса. И на одной из таких вечеринок Марина Васильевна вдруг встречает беглеца Хачикяна. Ну пожурила, он пылко покаялся. Опять стали друзьями. И вскоре после возвращения из Праги в Москву этот прощеный друг является в офис Марины Васильевны и выкладывает перед ней бизнес— план о покупке арахиса в Чехии. Ему требовалось для начала торговых операций 4000 долларов. Свои же люди! Дала она ему эти деньги. Он расписку написал и даже паспорт оставил ей в залог.

И пропал, как выражается Марина Васильевна.

К кому обратиться за помощью, или хотя бы за разъяснениями, бедной бизнес-леди? Конечно, к своему, почти что гражданскому мужу Погосяну. Поехала она к нему, а его и след простыл. Сказали, вернулся в Армению.

Немало времени и средств затратила Марина Васильевна, чтобы выловить его с помощью телефонной связи: "Ну, здравствуй, дорогой!"

Он из своего солнечного края пылко и, как казалось, убедительно обещал и сам вернуться, и подлеца Хачикяна за шкирку привести.

В ожиданиях прошло два года. В подтверждение благородства и деловой порядочности бывших партнеров однажды до Марины Васильевны долетает весть о том, что ее в магазине спрашивал некто Артур. Она обрадовалась. Так звали человека, задолжавшего ей четыре тысячи баксов. За чем же иным он приехал, как не затем, чтобы вернуть долг?

Встреча была коротка. Хачикян действительно сразу же заговорил о деньгах. Стал просить в долг миллион (начало всей этой истории происходило в то время, когда рубль был еще дешев). Тогда Марина Васильевна еще не оставляла надежд на продолжение гражданского брака с поручателем этого молодого армянина Погосяном, находилась под влиянием пускай иллюзорной, но, скажем так, привязанности "мужа". В общем, никак не могла не руководствоваться простыми человеческими, сердечными мотивами. Не исключает она теперь, что этот молодой красивый армянин обладал и неким особым даром убеждения, заключавшемся в молодости его, эмоциональности и всегдашней готовности пролить слезу.