Гвиннет замялась. Да, у Сарк остер не только нюх. Инстинкты и интуиция у волчицы были отточены до предела, так что бесполезно даже пытаться что-то скрывать. Ее просто так вокруг когтя не проведешь.
— Да, вы правы… но…
— Говори, Гвиннет. Я давно знаю тебя, а твоего отца, Гвиндора, знала еще дольше.
— Вот как раз про отца я и хотела поговорить, — выпалила сипуха. — Да, я помню, что вы искали его могилу, когда пришла весть о его смерти, но…
Сарк глубоко вздохнула.
— Мы искали, моя дорогая. Помнишь, я позвала тебя с собой. И что мы обнаружили?
— Ничего.
Гвиннет потупила глаза и стала нервно переминаться с лапы на лапу.
— И почему ты думаешь, что мы найдем ее на этот раз?
— Ну, потому что на той могиле должна находиться метка героя — шлем и забрало боевой совы.
— Ты что, кэг-мэг? С каких пор могилы сов отмечают знаками героя?
— Я понимаю… что это звучит немного необычно… Но это правда.
— Почему ты так думаешь? Кто тебе об этом сказал?
— Скрум… — неуверенно пробормотала Гвиннет.
— О Великий Люпус! — воскликнула Сарк в раздражении. Ее блуждающий глаз бешено завертелся, едва не выскакивая из глазницы, словно он жил сам по себе. И хотя ветра не было, мех волчицы встопорщился, как будто от ветра. Маленькие сосульки зазвенели друг о дружку.
— Скажу честно, Гвиннет, ты прекрасно знаешь, как я отношусь к рассказам про скрумов, духов и привидений. Это всего лишь кусок оленьего навоза! Конечно, сверхъестественное — это же так важно! — произнесла она ироническим тоном.
— Не говорите так! — Гвиннет выпрямилась и практически застыла на месте, как это делают испуганные совы. Ее реакция удивила волчицу.
— Как?
— Вы смеетесь над моими словами.
— Но я не верю в скрумов.
— Неважно, верите вы или нет. — Гвиннет склонила голову набок и заглянула Сарк прямо в глаза. — Важно то, что верю я. Выслушайте меня хотя бы из вежливости.
Она помолчала и добавила:
— Пожалуйста, мадам.
Сарк испытала нечто вроде угрызений совести, что случалось с ней нечасто. Она восхищалась Гвиннет, потому что у себя в кузнице эта сипуха делала произведения искусства, а не оружие. А кроме того, всегда старалась узнать о волках побольше и даже выучила их язык. Конечно, он не особенно отличается от совиного, но все равно многие слова и выражения в нем совам непонятны. Гвиннет знала волчьи предания, легенды и законы. Уже за одно это она достойна уважения. Но самое поразительное, что Гвиннет подружилась с малькадом Фаоланом, когда тот еще был молодым волком-одиночкой. Без помощи Гвиннет Фаолан, возможно, и не нашел бы дороги к клану МакДунканов и не попал бы в конечном итоге в Стражу, где продемонстрировал все свои необычайные способности. Да, Гвиннет заслуживала, чтобы ее выслушали.
— Ну хорошо. Извини. Расскажи мне про скрума.
— Это была моя тетушка, — ответила Гвиннет спокойно.
Она рассказала про появление призрачной дымки на ветвях дерева и про загадочные слова призрака.
— Ну ладно, Люпус с ней, с меткой героя. Что там насчет шлема?
— Где бы он ни находился во время… смерти моего отца, сейчас его там нет. Кто-то забрал шлем.
Сова немного помолчала и горестно добавила:
— Потревожил.
Гвиннет знала, что волчице известно, насколько высоко ценят совы-кузнецы свои изделия. Потревожить вещи умершей совы — настоящее святотатство.
Сарк молчала, опустив глаза. Шлем и забрало совы. Совы-стражника. На голове волка. Нечто подобное она когда-то давно уже видела, но сохранилось ли еще в кувшинах памяти столько запаха, чтобы пробудить воспоминания?
— Пойдем, — сказала Сарк и направилась к входу в свою пещеру.
Гвиннет последовала за ней. Огонь, возле которого на шкурах обычно отдыхали волчицы, родившие малькадов и изгнанные из клана, почти угас. Они прошли мимо кострища вглубь пещеры, где возле стены на полках и подставках стояли ряды глиняных кувшинов и горшков самых разных размеров. Некоторые свисали с потолка на шнурах из сухожилий карибу.
— Жди здесь, — приказала волчица.
В дальнем углу было темно хоть глаза выколи, но темнота никогда не пугала сов. Во мраке Гвиннет видела почти так же хорошо, как и при дневном свете. Очевидно, Сарк все-таки вспомнила об этом — она повернулась к сове спиной, загораживая ей обзор. Сипуха услышала тихое позвякивание — должно быть, волчица поставила кувшин на пол, открыла крышку и принюхалась к его содержимому. Даже если бы Гвиннет тоже захотела принюхаться, у нее ничего бы не получилось — совы почти не воспринимают запахи, в этом она, конечно, сильно уступала волчице.
А Сарк, увлеченная целым хороводом запахов, уткнулась носом в узкое и длинное горлышко. В кувшинах, сделанных из собранной с речного дна глины и обожженных в ее гончарной печи, хранились впечатления о разных событиях жизни волчицы — священные воспоминания, не позволявшие ее сознанию окончательно потеряться в пестрой суматохе будней. Сейчас Сарк казалось, будто она попала в стремительный поток с бурными порогами и водоворотами.
Она открыла второй кувшин, потом еще один. Гвиннет слышала, как Сарк глубоко вздыхает — раз за разом. Сова даже слышала учащенное сердцебиение волчицы.
Сквозь вереницу воспоминаний пробивалось одно особенно яркое впечатление. Блеск. Вспышка света. Металлический отблеск! Но запах… этот поразительный запах. Как часто Гвиндор опускался на землю рядом с моим горном, и от его перьев исходил тот же самый запах мха! «Кроличьи ушки». Отблеск пламени на шлеме. Но он отличался от шлема, в котором танцевал тот странный волк.
— Мадам! Послушайте, мадам!
Гвиннет вспорхнула и захлопала крыльями над головой Сарк.
— С вами все в порядке?
— Мох «кроличьи ушки»! — воскликнула Сарк, широко открыв глаза.
— Все хорошо? Вы едва не упали в обморок…
— Вот именно, едва.
Сарк сделала несколько неуверенных шагов назад и обвела кувшины памяти подозрительным взглядом.
— Вы что-то кричали про мох.
— Да, конечно. Это был ключ, понимаешь?
Гвиннет удивленно помотала головой.
— Ты принесла полевок, завернутых в мох «кроличьи ушки». Он был немного подпален, поэтому я не сразу узнала запах, но потом… да-да! Закраины!
— Закраины? Вы о чем?
— Шлем отсвечивал, блестел на солнце или в огне, и я вспомнила — по запаху. Закраины! Как же я сразу не догадалась!
— Не догадались о чем?
— Понимаешь, твой отец, Гвиндор, сделал на шлеме специальные желобки, по которым скользит забрало. Они называются закраины. Но с тех пор, как я в последний раз видела шлем вблизи, прошло много времени. Не хочу оправдываться, но мерзкий запах яиц отбил воспоминания… меня едва не вырвало. Я не узнала шлем Гвиндора!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});