ее.
— Тогда почему ты здесь, а не в своей постели?
— Я не устала.
— Хм.
— Правда, — сказала Кас, пожимая плечами. — Ты меня знаешь.
Асра все равно прищурилась, словно пытаясь убедиться, что она смотрит на настоящую Касию, а затем с легким смешком сказала:
— Да, полагаю, что знаю, верно? Мое беспокойное сердечко.
Кас слегка улыбнулся этим словам; это было ласковое прозвище, которым Асра начала звать ее много лет назад.
Что делаешь, мое беспокойное сердечко?
Куда идешь?
Здесь ты в безопасности, мое беспокойное сердечко.
— Но иногда мне все еще трудно поверить в это, — продолжила Асра, ее лицо сосредоточенно сморщилось. — Все эти годы мы были вместе, и я все еще ни разу не слышала ни о ком другом Отмеченном Тенью, кто получил бы хоть что-то хорошее, пережив эту отвратительную болезнь.
— Думаю, мне просто повезло, — сухо сказала Кас.
Повезло — неподходящее слово. Не совсем. Потому что, хотя выживание после болезни, казалось, сделало Кас в некотором смысле сильнее, она также оставила после себя несколько неприятных побочных эффектов: странные, кошмарные видения, когда ей удавалось заснуть, еще один триггер в копилку ее парализующего беспокойства… и, конечно, такая внешность, из-за которой ей было невозможно слиться с толпой, не используя магию.
И все же могло быть и хуже.
Стоит только взглянуть на Асру.
Прошло двенадцать лет с тех пор, как Асра подхватила Теневую Болезнь, и за это время ей стало лучше, чем большинству больных, благодаря небольшой удаче и большому количеству нелегального лекарства. Но в последнее время каждый уходящий сезон приносил с собой все больше моментов слабости. Больше боли. Еще больше моментов, когда она, казалось, полностью ускользала из этого мира, только чтобы вернуться, не помня, как уходила в никуда. А теперь дошло до того, что она едва могла выползти из своей постели без посторонней помощи.
Каждый раз, когда Кас навещала ее больничную койку, все снова напоминали о том, что это может настигнуть и ее тоже.
Ее самым большим страхом было то, что болезнь настигнет ее внезапно, что она сможет сбить ее с ног посреди работы, и что она не сможет продолжать выполнять работу и зарабатывать деньги, чтобы покупать лекарства и все остальное.
И кто тогда будет поддерживать Асру?
Она не была уверена, что Зев и другие пойдут на то же, что и она, чтобы сохранить свою наставницу живой и здоровой. Они никогда не говорили этого вслух, но Кас могла сказать, о чем они думали: это лишь вопрос времени, когда они все равно ничего не смогут сделать для Асры. До того как ее разум померкнет вместе со всем остальным, и тогда отпустить будет ее самым хорошим поступком.
В глубине души Кас знала, что они правы.
Но она по-прежнему не собиралась прекращать борьбу за Асру, пока ее наставница неизбежно не испустит последний вздох.
— В любом случае, неудивительно, что я не сплю, но зачем так тратиться на завтрак? — спросила Асра. — По какому случаю?
— Без повода. Я просто знаю, что фрукты сангос — твои любимые, и предположила, что ты устала от каши и хлеба.
— Не вижу ничего плохого ни в каше, ни в хлебе.
— Полагаю, ты съела их уже больше тысячи раз.
— Я никогда не баловала тебя, так что не знаю, откуда у тебя появилась идея баловать меня.
— Я хорошо поторговалась, — Кас откинулась на теплую стену, улыбаясь суровому выражению лица Асры, прежде чем откусить еще один кусочек острого фрукта. — Так что на самом деле я тебя совсем не балую.
Асра выгнула бровь.
— Надеюсь, ничего незаконного?
— Не в этот раз.
— Хорошо. Ты выше мелкого воровства.
Кас кивнула, хотя ее улыбка стало немного шире при этой мысли.
— Опять же, кражи — причина, по которой мы встретились, — отметила она.
Взгляд Асры снова стал суровым, но вскоре она сдалась со счастливым вздохом.
— Единственный хороший момент, к которому когда-либо привело воровство.
— Очень хороший момент, — согласилась Кас.
Эта встреча была одновременно ярким и болезненным воспоминанием в памяти Кас. Она, еще совсем недавно осиротевший ребенок, бродила по улицам города Грейедж, наполовину одурманенная и отупевшая от сильного голода, который заставил ее подумать, что это хорошая идея — попытаться украсть сумку, оставленную без присмотра возле магазина.
Оказалось, что эта сумка принадлежала стражнику, сопровождавшему Короля-Императора Анрика.
Ей удалось незаметно выхватить ее у стража, но второй страж поймал ее прежде, чем она смогла сбежать. Ее избили там, посреди пыльной улицы, за преступление, избили оружием с металлическим наконечником, которое жгло, как огонь, и пролило так много ее крови, что она чуть не потеряла сознание.
Затем из кареты вышел сам король-император. Ему хватило одного взгляда на внешность Кас — на кончики ее неумело выкрашенных волос и глаза, которые она еще не знала, как правильно прятать, — и он понял, кем она была.
Отмеченная Тенью.
Для нее все могло закончиться уже тогда, когда король-император проревел приказ взять ее под стражу. Но Асра — с ее выцветшими волосами, непримиримо поблескивающими на солнце вместе с ее мечом — вмешалась прежде, чем они смогли сделать хоть что-то. Она и двое ее соратников шагнули прямо в центр хаоса. Асра вырвала Кас из рук стражей, а затем убежала, прижимая к груди окровавленное тело Кас.
Так что король-император видел, как двое Отмеченных Тенью ускользнули от него в тот день.
Он послал своих Миротворцев выследить их — звук лая его собак после того, как они учуяли ее запах, преследовал Кас по сей день, — но ему так и не удалось их найти.
После того, как охота на них утихла, Асра забрала Кас к себе домой. Она сделала все, что могла с порезами и синяками, но после инцидента остался один особенно ужасный шрам в форме полумесяца на подбородке Кас. Даже спустя столько лет этот шрам все еще не зажил.
В тот день она не только впервые