Айви почти преуспела в этом…
Вертолет плавно сел на посадочную площадку. Похлопав по плечу пилота, Дамиан спрыгнул на землю и, автоматически пригнувшись, чтобы не попасть под крутящиеся лопасти винта, побежал к джипу, стоящему на том же месте, где он оставил его две ночи назад. Он был усталый, небритый и не мог вспомнить, когда последний раз принимал душ.
И к тому же настолько голодный, что, казалось, мог съесть и ботинок.
Но все это могло подождать. То, что касалось Айви, было более важным. Дамиан хотел отправить ее с острова как можно быстрее.
Конечно, думал он, ведя свой джип на опасной скорости по узкой дороге, она носит его ребенка. И нужно, чтобы за ней присматривали, – об этом он помнил все время. Он свяжется со своими адвокатами. Скажет им, чтобы они отправили ее туда, куда она захочет, и установили за ней круглосуточное наблюдение.
До тех пор пока не родится его сын, они будут регулярно сообщать ему, что она делает, с кем видится – каждый ее вздох будет ему известен. Но только это произойдет не в Нью-Йорке…
Растянув губы в холодной улыбке, почти не сбавляя скорость, Дамиан провел машину через крутой поворот.
Он будет наблюдать за ней из куда более выгодной позиции. Она будет жить в Афинах! Она родит ребенка здесь, в стране, где действуют законы его народа, где деньги и власть имеют наибольшее влияние.
Дамиан вошел во дворец через потайную дверь, специально установленную еще в пятнадцатом веке одним из его предков для того, чтобы шпионить за своей неверной женой, по крайней мере так гласила легенда.
Но у Дамиана была другая причина: никакого желания проходить через традиционный ряд утренних приветствий – Доброе утро, сэр. Доброе утро.
Эсиас. Или Елена, или Гаспар, или Энеус, или полдюжины других из его многочисленной прислуги.
Только одного человека он хотел сейчас видеть – Айви. Он позвонит, чтобы ему принесли чашку кофе. Затем попросит, чтобы ее привели к нему. И он скажет ей все то, что ожидает ее в дальнейшем.
Ему было уже известно, что она перебралась в одну из комнат для гостей. На мгновение защемило сердце – он представил ее, такую нежную, мягкую… Словно споткнувшись, Дамиан остановился на середине лестницы. Стоп, приказал он себе. Ничего в ней нет такого уж особенного.
– К черту, к черту все это, Аристедес, – выдохнул он сквозь зубы и, открыв дверь, вошел в свою спальню.
И увидел возле окна Айви… Ждущую его?
Сердце его перевернулось. И он знал, что все это было неправдой – все, что он наговорил себе за эти два дня.
Правда была в том, что он хотел эту женщину больше, чем своего следующего вдоха. Только вот зачем она здесь?
Он произнес ее имя, и Айви обернулась. Его сердце пустилось вскачь. Ничего нарочитого в выражении ее лица. И все, что она скажет ему сейчас, будет правдой.
– Дамиан. Ты уже здесь.
– Да. И ты – ты тоже здесь.
– Я услышала вертолет. Спустилась вниз и спросила Эсиаса. И когда он сказал мне, что это ты вернулся, я почувствовала…
– Не нужно ничего объяснять.
– Нет, я должна объяснить. Я знаю… я знаю, ты думаешь, что все, что я делала той ночью, я делала специально, но…
Он подошел к ней ближе и, взяв ее руки, поднес их к своим губам.
– Это была игра. Я понял. Но она закончилась. И теперь мы будем откровенны друг с другом, правда?
Она кивнула.
– Да. Полностью откровенны.
Дамиан прижал ее руки к своей груди.
– Разреши мне только принять душ. Потом мы позавтракаем. А потом, – его голос стал хриплым, – а потом ты узнаешь, как ужасно я тебя хочу. И как это может быть прекрасно – любить друг друга.
Айви отпрянула от него.
– Что?!
Он улыбнулся.
– Все верно. Никакого завтрака. Я только быстро приму душ… – Его взгляд упал на ее губы. – Давай вместе примем душ, – прошептал он. – Тебе бы хотелось этого?
– Ты совсем не понял, о чем я говорила!
– Я понял. Ты хотела извиниться за…
– Извиниться? За что?
– За ту ночь, – сказал он осторожно. – За то, что дразнила меня.
– Я тебя дразнила? – Она с таким изумлением смотрела на него, что на секунду ему показалось, уж не говорит ли он по-гречески? – Ты сошел с ума!
Его губы сжались.
– Похоже, что один из нас точно сумасшедший.
– Той ночью ты хотел воспользоваться ситуацией. А сейчас – сейчас, о боже, так полон собой, что думаешь… Неужели ты действительно думаешь, что я здесь для того, чтобы умолять тебя взять меня в постель? – Она подняла руку и уперлась ладонью в его грудь – Я здесь для того, чтобы сказать, что я собираюсь домой!
– Ты пришла в мою комнату… Ты ждала меня… И все для того, чтобы сказать, что собираешься уехать отсюда?
Его голос звучал глухо и как-то странно невыразительно. Ее сердце сжалось.
Она думала, что он будет резок с ней, и тогда она скажет ему, что было бы абсолютно неразумно оставаться друг с другом еще на протяжении шести месяцев.
Зачем мучить друг друга, какая в том необходимость?
Она могла бы поехать домой. А затем дала бы ему право навещать их сына тогда, когда он этого пожелает.
– Наверно, мне следует объяснить, почему я здесь.
– В этом нет никакой необходимости. Я и так знаю причину. Ты слегка перегнула палку, твое представление той ночью…
– Это не было представлением!
– И ты подумала, что, если первой скажешь, что хочешь уехать, меня это обеспокоит и я постараюсь удержать тебя.
– Все совсем не так! Я никогда…
Он схватил ее за плечи и резко подтянул к себе.
– Ставки повысились? – Его глаза сузились. – Сколько тебе обещала Кей за твою роль в этой пьесе?
– Ничего!
– Возможно, и так. Возможно, ты ждала того момента, когда мой сын окажется у меня на руках, и тогда-то ты и спросила бы о деньгах? – Его пальцы впились в ее плечо. – Но судьба предложила тебе лучшую карту.
– Неужели же в твою твердокаменную голову не может пробиться такая простая мысль, что не все может быть связано только с тобой.
– Нет. Все это связано со мной. Моим богатством. Моим титулом. – Его рот дернулся. – И той сладкой приманкой, которую ты держишь у меня перед носом.
И, прежде чем она успела отступить, он поцеловал ее, грубо впившись губами в ее рот. Она изогнулась, пытаясь вывернуться из его рук, и укусила его за нижнюю губу.
Он почувствовал во рту вкус крови и отпустил ее. Медленно поднял руку, прижал ее к губам…
– Будь осторожна. Мое терпение не беспредельно.
– Вам не все позволено!
– Вы в моей стране. Здесь я могу делать все, что захочу.
Он протянул руку к телефону и нажал вызов.
– Эсиас, перенесите вещи мисс Мэдисон в мою комнату. Да, немедленно!
И, отложив телефон в сторону, взглянул на Айви. Она стояла, высоко подняв голову, прямая как струна, и смотрела на него пылающими от гнева глазами. Во всем ее облике было что-то завораживающее.