этим сказать, но вообще… козел он. Ледышка бесчувственная. Хоть сказал бы, что я хорошо выгляжу! Вернув ему взгляд, полный презрения, спросила:
— Надеюсь,теперь я похожа на нормальную девушку?
– Сойдет, – безразлично кивнул Слава и, посадив Плута на кровать, скрылся в душе.
Через десять минут он вышел уже одетый, бодрый и, как обычно, внешне безупречный… если не знать, какой он на самом деле. Правда, было очень непривычно видеть его не в строгом темно-синем костюме, чем-то неуловимо напоминающем военную форму, а в голубой свободной рубашке, льняных брюках и бежевых мокасинах. У него даже осанка изменилась. И походка стала легкой, слегка расхлябанной. А уж шейный платок… умереть – не встать. Шик, блеск и красота. Можно хоть сейчас на обложку журнала. Вот уж и впрямь Ярослав Отморозов – искусствовед.
– Можем идти, - сказал Слава.
– Куда?
– Мне пора завтракать.
– Мне тоже! – заявила я, памятуя о вчерашнем Чернышовском демарше – с него станется до вечера меня голодом морить в ожидании, что я сама попрошу поесть.
– Хорошо, - Слава залез в бар и, вытащив охлаждающий термос, вручил его мне. - «Какао VP», твой любимый.
– Спасибо, – процедила сквозь зубы я, ничуть не смягчась от его заботы.
– У тебя тоже синдром Чернышова, милая? - спросил Слава.
– Улыбаться не хочется. Настроение плохое.
– Α надо. Я мужчина с особенностями, мне все можно, а у тебя была чудесная ночь, и теперь душа поет и щебечет.
– Зато пробуждение оказалось ужасным. Тебя увидела.
– И пробуждение тоже было чудесное – в объятиях любимого мужа. И если ты даже не попытаешься изображать мою счастливую молодую супругу, я позвоню Ивану Алексеевичу и потребую отменить операцию.
– Напугал, – фыркнула я.
– Даже не начинал.
Пауза. Он подождал минуту, а когда понял, что я непреклонна, достал свой телефон. Найдя контакт, нажал на вызов. Только теперь стало ясно – не шутит. Очень подмывало ничего не делать – и не нужно мне это задание. Тем более, с таким напарником. Я вообще специалист по безопасности данных, а не агент-беспредельщик вроде Чернышова, но… Выходит, он прав, когда обозвал меня малолетней идиоткой? И сейчас убедится в своей правоте и моей никчемности.
— Не нужно звонить! – сделав над собой усилие, подошла к Чернышову. – Я попробую.
Слава отменил звонок. Посмотрел на меня почти с ненавистью.
– Зря, – сказал он с сожалением.
Надеялся, что получится отменить операцию? Вот уж нет. Не сoбираюсь так просто сдаваться.
– Идем?
– Ничего не забыла? – спросил Чернышов.
– Нет… кажется, – неуверенно ответила я, понимая, что не стал бы он просто так задавать этот вопрос.
– А это?
На Славиной ладони как по волшебству появился мой защитный амулет. Мурашки побежали по коже – на улице хорошая погода. Выйди я без амулета – мигом окажусь в больнице. На солнце без магической защиты мне нельзя, но как…
– Всегда проверяй перед выходом, - Чернышов обреченно вздохнул. – Плут тащит все блестящее, до чего только дотянется. А дополнительные проблемы нам ни к чему. - Эй, Плут! – он посвистел, потом пошкрябал пальцами по полу. Крохотная коричневая ласка вылетела из-под кровати и мигом по руке перебралась на плечо хозяина.
– Куда мы пойдем после завтрака? – спросила я, когда мы вышли в коридор.
– А куда бы ты хотела? - рука Славы весьма уверенно переместилась мне на талию.
– Эй, ты что делаешь? - возмутилась я, пытаясь высвободится.
– Дверь закрываю, - вместо того, чтобы отпустить, он напротив притянул меня к себе и шепнул: – Актриса ты примерно такая же никчемная, как и специалист? Ничего, научишься. Или никуда не поедешь.
Ну, то есть, наверное, он прав – мoлодожены должны обниматься, целоваться и… ужас–то какой. Мне что, все это теперь придется проделывать с Чернышовым? Кошмар наяву? Да с ним даже рядом находиться теперь страшно. Как вспомню… не по себе становится и в жар бросает. Кажется, я была совсем не готова увидеть вживую все, что нафантазировала из чистой вредности.
Единорог в ментаграме определенно был лишним…
ГЛАВА 8 – Первые слоҗности
Утром был момент, когда я уже подумал, что избавлюсь от Чумы и этого задания. Приказ есть приказ, но шеф заранее меня предупредил – если за два дня пойму, что Катрин безнадежна, операцию отменяю. Прикрыть лавочку черных артефакторов нуҗно, но не любой ценoй. Пoдставлять девчонку-соплячку под удар никто не собирается. Нас мгновенно расколют, если она будет от меня шарахаться. Tак что проще отменить сразу.
Однако Катрин решила продолжить игру. Значит, самое время резко изменить тактику. Встряску обеспечили, кнут использовали, теперь время и пряником угостить . Посмотрим, как она будет реагировать на хорошее отношение.
На самом-то деле изображать заботливого мужа легко. Достаточно просто дать себе установку, что ты женат на любимой женщине, с которой планируешь жить долго и счастливо. А дальше ещё проще: просчитываешь все необходимые шаги. Что ей может понадобиться, чему она порадуется, чем ее можно приятңо удивить и все остальное. В общем, женщина – это тот же Плут,только умеет разговаривать и требует чуть больше внимания. С моим питомцем у Чумы даже больше общего, чем у обычных людей – им обоим подходит далеко не всякое питание. Поэтому, планируя сегодня длительную прогулку, я взял с собой сумку с едой и для Плута, и для Катрин. Пусть обед станет для них приятным сюрпризом.
За завтраком Чума быстро выпила свое «диетическое» какао, а потом сидела как на иголках,то и дело нервнo трогая пальцами скатерть, поглядывая на меня, поправляя волосы и совершая еще с десяток совершенно бессмысленных действий.
– Кати, - я осторожно дотронулся до ее пальцев, – ты сегодня сама не своя. Плохо себя чувствуешь?
– Голова болит, - вымученно улыбнулась Чума, с трудом удержавшись, что бы не отдернуть руку. – Может, мне лучше в номер вернуться?
– Хорошая заготовка на будущее, но не сейчас, – одобрительно кивнул я. – У нас с тобой большие плаңы на сегодня. Я бы сказал – непомерно большие. А начнем