Читать интересную книгу Смотритель - Л. Граф

“Мостик к Джейнвей.” Голос по коммуникации казался хрупким и пропитанным паникой. “Мы просматриваемся Множеством, Капитан - оно проникло сквозь наши щиты…”. Джейнвей повернулись спиной к суматохе машинного отделения, пытаясь сконцентрироваться на исчезающем сигнале. “Какой просмотр?”.

Она слушала чистый воздух в течение почти десяти секунд прежде, чем понять, что это была тишина, которую она услышала, не пауза.

“Мостик? Джейнвей требует соединения! Ответьте!”

В холодном, тихом, которое последовало за всем этим, пении искр транспортера, закружившего вокруг нее как змея, Джейнвей обернулась и нашла испуганные глаза Кери сквозь исчезающий силуэт молодого инженера. Мальчик был заморожен во взгляде унылого изумления, как и его атомы рассеянные ни во что.

“Принята чрезвычайная ситуация!”.

Без дальнейшего предупреждения чужой луч транспортера поймал ее, задушил энергичное дыхание, поглотив ее слова. Джейнвей могла только бушевать в разбитой тишине машинного отделения, угасающего вокруг нее, и затем исчезнувшего.

Датчики указали на контузии, отек, и развитие местной подкожной гематомы. Предложенное лечение: болеутоляющий/антиподстрекательский режим, в соединении с применением холодных компрессов, как только судно возвратится к не боевому статусу.

“Вам не причинят серьезную боль”, сообщили пациенту согласно пункту инструкции Номер 30. “Вы можете возвратиться к своей станции.”

Немедленно, транспортер взял и удалил пациента из изолятора.

На запрос проверки датчики показали, что никакая органическая жизнь высокого уровня не оставалась в пределах изолятора. Пункт инструкции Номер 1047 начал манипуляцию голографического интерфейса. Канал к мостику был открыт, и подпрограмма локализации сообщила, “Это - чрезвычайный голографический доктор. Докладываю, я не давал любого разрешения для транспортировки из изолятора”. Четыреста тысяч наносекунд протекали без заметной деятельности по каналу интеркома. “Привет, Изолятор?, с кем соединить”.

Случайная подпрограмма отказа самоактивизировалась один миллион семь тысяч пятьсот двадцать наносекунд спустя.

“Я полагаю, что кто-то был не в состоянии закончить мою программу”, подпрограмма локализации сообщала пустому звездолету. “Пожалуйста, ответьте…”.

Глава 7

Солнечный свет искрился на поверхности небольшого, ясного водоема, возвращаясь назад через плачущие ивы, чтобы танцевать вокруг летнего неба столь же гладкого и синего как фарфоровый шар. На крупном, растягивающемся Белом доме когда-то давно ставни и подъездная дорожка были разукрашены в тот же самый цвет.

В течение многих лет солнце, ветер и наконец дождь истрепали краску ближе к оттенку как яйца малиновок, чем сапфиры. Это был все еще симпатичный эффект, решил Пэрис, даже если у этого не было здесь никакого места, семьдесят тысяч световых лет от самого Земного Среднего Запада, это как жуткое напоминание.

“Подойдите здесь… продвигаются теперь…”.

Пэрис дергался вокруг, пораженный незнакомым голосом и почти столкнулся с Гарри Кимом, поскольку энсин подскочил в равном удивлении, пытаясь тщательно высвободить себя из необузданного цветника.

Вся команда была вокруг них, понял Пэрис, когда он протянул руку, чтобы стабилизировать Кима. Некоторые из них рассеялись дальше к сараю и линии деревьев, но все очевидно невредимы и умиротворенны. В конце длинной подъездной дорожки возле дома стояла Джейнвей и группа дезориентированных инженеров в полном непонимании, в то время как улыбающаяся седая женщина в домашнем платье в цветочек и переднике, махала им от вершины лестницы.

“У меня есть кувшин лимонада и немного сахарного печенья,” сказала она бодро.

Взяв Кима за локоть, как сигнал следовать, Пэрис подтолкнул его вперед, чтобы присоединиться к малочисленной группой Джейнвей. “Капитан…?”, начал он, затем остановил себя, “Кто эта леди?”, “Что мы делаем здесь?”. Она - капитан, напомнил он себе, не всезнающая.

Хотя иногда, хорошим капитанам, почти удавалось быть обоими.

“Не верьте глазам, г-н Пэрис”. Ее собственные глаза посмотрели на показания трикодера, поскольку старуха на подъезде ждала с улыбчивым терпением. “Мы только были транспортированы, сто километров” Джейнвей посмотрела на старуху, затем подняла голову вверх, с вдумчивым хмурым взглядом. “Мы во Множестве”.

Около нее Ким перевел свой собственный трикодер на лестницу подъезда, окаймленную аккуратно подстриженной травой. “Нет никакого признака устойчивой материи. Все это должно быть некоторым голографическим проектированием”.

Джейнвей кивнула и повесила свой трикодер назад на пояс.

Выше их, полый тяжёлый удар звона льда, заскакивающего в высокие бокалы, поймал внимание Пэриса. Старуха кудахтнула, когда наливала жидкость цвета солнца из графина, которого не было в ее руках за момент до этого. “Вы бедняжки!

Вы должно быть устали. Сядьте и отдохните, некоторое время… попробуйте холодный напиток…”. Она протягивала одни из высоких, морозных бокалов никому в частности подворачивая горку желтых фруктов на подносе.

Джейнвей поднял обе руки, чтобы вежливо отказаться от предложения. “Нет, Спасибо. Меня зовут Кэтрин Джейнвей, капитан Вояджера из Звездной Федерации”. Все еще улыбаясь, старуха подала стакан в руки одного из тихих инженеров, затем вытерла пальцы об свой передник. “Соседи должны быть здесь в любую минуту”. Что-то, казалось, поймало ее внимание позади них, и ее улыбка расширилась. “Да ведь они теперь здесь”.

Рой болтающих людей несся к ним без предупреждения, продвигаясь между членами команды, пожимая руки, целуя щеки. Было похоже на своего рода смехотворную семейную встречу, где ни один из участников действительно не знал друг друга. Пэрис нашел себя зажатым между Кимом и молодой женщиной в синем и белом набивном ситце с волосами цвет угля. “Мы рады, что Вы зашли”, сказала она им с застенчивой улыбкой. Но глаза, которые она скромно опустила, казалось, подразумевали, что она была совсем не застенчива. Ким ничего не ответил, и Пэрис чувствовал, что возвратил улыбку девочки со своего рода глупой неуверенностью, которая не имела никакого отношения к удовольствию.

“Теперь мы можем начать”, объявила старуха, хлопнув руками. “Вы все приглашены к радушной пчеле!”

Склонившись, редкозубый старик с пучком хилых седых волос, кудахтнул и поднял банджо. “Давайте послушаем немного музыки!”

Прошагав один метр деревянной походкой, старик топнул и четыре раза ударил пяткой, затем начал играть на банджо, пока оно не запело как живое существо. Стоя плечом к плечу с Джейнвей и Кимом, Пэрис наблюдал, как сельское население танцевало, хлопало и смеялось, не чувствуя убеждения пригласить их участвовать в празднествах.

Ну, думал он с циничным юмором, который поуменьшился за прошлый год, похоже, что мы не находимся больше в Канзасе.

Джейнвей шагнула к углу длинной дорожки и назад, решив, что ей не нравилась нервозность, которую это могло бы подразумевать. Кто бы не сидел и смотрел на них, без сомнения, на широких ступенях лестницы, с сложенными вместе руками в единый кулак между коленями. На невозможно прекрасной лужайке, их “хозяева” расстелили стеганое одеяло посреди такой же путаницы цветных одеял. Теперь они блуждали спокойно среди команды с шарами и блюдами еды, уравновешенной на их руках, приглашая всех присоединиться к ним, как будто они были всем старыми друзьями. Джейнвей уже проинструктировала всех ничего не есть, ничего не пить, даже при том, что Ким все же настоял, что трикодер показал, что все было голограммой и не могло повредить им.

Возможно так. Но она не намеревалась рисковать.

Пэрис вновь появлялся с дальнего конца большого красно-зеленого сарая, бегая легкой трусцой через инфантильных участников пикника. В тот мимолетный момент ожидания, что необходим между его появлениями, Джейнвей почти забыла, что он не был никаким другим членом команды, назначенным на Вояджер с любого другого судна. Это было отсутствие его умной и циничной улыбки, решила она. Внезапно, он делал и думал и был точно таким же как любой другой ответственный взрослый, и это не было что-то, что Джейнвей когда-либо ожидала видеть от него.

Вы знаете, какова Ваша проблема, г-н Пэрис? думала она, когда он замедлился, чтобы позволить Киму подстроиться и приблизиться к капитану вместе с ним. Вы не очень готовы продолжать, Вы можете принимать правильные решения, таким образом, Вы набросились на всех, кто настаивает, чтобы Вы работали вне команды. Как Звездный флот, как его отец или Джейнвей.

Она должна была признать, Пэрис вел себя превосходно на мостике, после начала несчастного случая, когда необходимое выполнение было очевидным и немедленным.

Он шел к Стади, сообщил о своих результатах, держал рот на замке, и держался в стороне. Аналогично, заверение прямых команд следующих от Джейнвей прямо сейчас, казалось успокаивало его так или иначе - как если бы он был уверен, что мог достигнуть того, что она ожидала, и он стремился доказать это ей так же как и себе. Она поняла с кривой улыбкой, что маркировать Пэриса как непослушного было самой большой ошибкой, которую Звездный флот сделал в его официальном документе. Он не был непослушным, он был неуверен, и они освободили его и сделали слишком скоро его офицером. Если бы они держали его вокруг как в коконе, в течении только еще двух лет, то он, вероятно не был бы здесь прямо сейчас.