Читать интересную книгу Записки морфа - Александр Сапегин

Дверь в ванну затряслась от мощного барабанного стука.

— Лёша! Лёша, открой! Лёша, ты слышишь меня?

Сашка, какого чёрта ей надо?

— Лёша!

Ого! Сестрица разошлась не на шутку, от сильного удара ногой по деревянной поверхности дверного полотна побежали продольные трещины, одна из наборных секций с треском вылетела и врезалась в противоположную стену. В образовавшейся дыре тут же нарисовалась встревоженная физиономия одной переполошенной амазонки. Это она может — деревяшки ломать, папа не зря отдал нас в третьем классе на воспитание инструктору по рукопашному бою. Фёдор Силантиевич, сухонький мужичок, отвечавший за физическую подготовку сотрудников конторы, в которой работали отец с мамой и занимавшейся отшибанием рогов у врагов государства Российского, скептически оглядел худосочных "новобранцев", покряхтел для порядку и взялся за наше физическое воспитание. Глядя на отца, ещё несколько сотрудников привели в спортзал своих отпрысков. Наставник не стал разоряться, что его превращают в воспитателя детского сада, вместо этого плотно занялся "ясельной" группой. За долгие годы тренировок ломать кирпичи и челюсти Сашка научилась, правда искусство мордобоя, скажем так, не афишировалось, все заморочки, связанные с силовыми решениями, успешно разруливались младшим братом и его кулаками. Ломать челюсти и объяснять оппонентам их неправую точку зрения и позицию, он умел куда как лучше, а свои воззрения доводил доходчивее. Саша же слыла белой и пушистой, давя всех авторитетом и тенью младшего брата, который во всём слушается старшую сестру. Ага, пугало на верёвочке, карманный цербер.

— Стучи и тебе откроют, — буркнул я, открыв дверцу душевой кабинки.

— Ты живой, — раздалось с той стороны. Лицо исчезло, его место заняла рука крушительницы дверей. Нащупав замок, рука повернула фишку, щелчок, поворот ручки и на пороге нарисовалась бешеная Александра. — Чего молчал, я уже не знала чего и думать. Всякая дрянь в голову лезет. Думала уже, что ты вены себе вскрыл! — тут же накинулась она с обвинениями в долгом молчании.

— Задумался, чего всполошилась? Живой я.

— Ага, ты на часы смотрел?

— Где у нас в ванной часы? Я их тут не вешал, папа тоже, может вы с мамой в бельевой корзине заныкали?

— Не кипятись, пойми, с того момента, как ты заперся, пролетело больше часа. Я тебе кричу, ты не отвечаешь, стучу — ноль внимания, что я должна была думать?

— Всё, что угодно, только не это!* — ответил я фразой из старого советского фильма.

— Ну-ну, намылся? Нет? Так и будешь в трусах сидеть?

— Вот язва, чего прицепилась? — я встал, снял боксеры и закинул их в стиральную машинку.

— Э-э, — белобрысая фурия несколько опешила, — не мог подождать, пока я выйду?

— Что? А, ты про это, скажи мне, милочка, чего ты там не видела? Лучше спинку потри, чем вуайеризмом через дыру в двери заниматься.

— Быстро ты освоился.

— Меньше слов, больше дела, держи мочалку.

— Вода же ледяная! — тут Санька хихикнула, выразительно посмотрев на выступившие от холода соски. Скрипнув зубами, я поддал кипятка.

— Так сойдёт?

— Сойдёт, повернись, — ответила эта вредина, и стоило повернуться к ней спиной, залепила по моему заду леща.

— Сашка! — бросив мочалку мне под ноги, "банщица" моментально смылась.

— Домывайся и иди есть, — донеслось из-за двери. Вот оторва, ладно, будет и на моей улице праздник. Я плеснул на мочалку добрую порцию геля для душа и намылился с ног до головы, потом запоздало вспомнил, что волосы у меня сейчас гораздо длиннее того ёжика, что был вечером и извёл на этот "колтун" половину Санькино шампуня. Нехай потом ругается, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Дверь в ванную на несколько секунд приоткрылась и объект будущей ужасной мсти повесил на бельевой крючок мои спортивные шорты и футболку. — Извини, трусиков не предлагаю, мои и мамины на твою з-з…, попку не налезут, размером не вышли…

— Смойся…

Насчёт еды сестрица погорячилась, до кухни мы смогли добраться примерно через час. Я оказался полным профаном во многих женских тонкостях, что поделаешь — привычка. Быстро растереться полотенцем, промокнуть им же голову и вуаля! Не тут-то было, для шевелюры длинной до пояса этот номер не прокатывает. Саша пришла в ужас, увидав во что превратилась моя причёска. Она орлицей нависла надо мной и повторно загнала в душ, дальше моё бренное тело попало в её умелые ручки. Ей доставляло неземное удовольствие издеваться над братиком, кх-м, или невольной сестричкой, орудуя над её головой феном и расчёской. Парикмахерша задумала соорудить какую-нибудь причёску, но я схватил первую попавшуюся на глаза "резиночку" и потребовал ограничиться "хвостиком". Сестра на мои слова надулась, как мышь на крупу. Её стремления можно было понять, грива у братца-сестры получилась отменная — густая и пышная, волосы мягкими волнами спускались на плечи и струились по спине до самой талии. Одним словом, Сашкина мечта с первого класса. Закончив с волосами, она загнала меня на кухню, чему я совсем не сопротивлялся, но для пущего эффекта, копируя старший пример, жеманно помялся, пару раз брезгливо ковырнул вилкой свинину с ананасами и надул губки. Кое-кто выпал в осадок и грозно сверкнул глазищами, но видя глумливую улыбку на знакомом по зеркалу лице, психанул и умчался в аптеку. Такими темпами мы все эрги и ватты с моей карточки на тесты переведём.

Выходной накрылся медным тазом и громким звоном, экспериментаторша остервенела. С маниакальным блеском в глазах домашнего вивисектора, я был подвергнут множеству процедур, лишь отсутствие подходящего размера обуви и спортивной одежды уберегло подопытного от пятикилометровой пробежки. В ходе экспериментов выяснилось следующее:

— тонус мышц остался на том же уровне;

— скорость реакции увеличилась на десять процентов;

— генетические тесты по-прежнему не давали положительной реакции;

— в женском теле, как и в мужском я выдавал одинаковые результаты в силовых упражнениях и прочая, и прочая, и прочая. Компьютерные распечатки, как близнецы-братья, за некоторыми отличиями, ничем не отличались от вчерашних характеристик.

По истечении пяти часов, устало смахнув со лба пот, я в третий раз за день поплёлся в душ, по возвращении меня ждала вооружённая феном и расческой Сашка. Бог мой, как я хочу обратно!

— Какие будут предположения? — наметав на стол омлет с помидорами и беконом, спросила мучительница метаморфов, усаживаясь напротив меня.

— Изверг, дай поесть, у меня мозги не работают, жрать хочу, — отмахнулся я. — Сколько версий мы перебрали, под сотню?

— Не считала, давай кратко пробежимся по основным постулатам.

— Когда я ем, я глух и нем!

— Ради Бога! Я с удовольствием послушаю твои соловьиные песни, когда приедут родители. Что скуксился, не нравится перспектива? Не печалься, золотая рыбка, будет тебе путь далёкий и отдельная палата в каком-нибудь закрытом научном центре.

Есть моментально перехотелось, я раздражённо бросил вилку на стол:

— Саша, что ты за человек, тремя словами изгадить обед не каждый может. Что ты от меня хочешь?

— Чего я хочу? Я хочу, чтобы ты напряг мозговые извилины. Или они у тебя атрофировались и кроме мыслей о тряпках не способны ничего синтезировать?

— Так, ты мёртвого достанешь, — откинув за спину надоевшие за день волосы, я повернулся к сестре. — Я не знаю, как и почему превратился в твою гипертрофированную двухметровую копию с большими сиськами. По трезвым размышлениям на плаву остаётся один вариант: высокий рост и выдающийся размер первых и вторых "девяносто" связан с перераспределением массы между мужским и женским телами. Идём дальше, несомненно не требует доказательств факт спонтанной замены "игрех" хромосом на на "икс". В новейшей мировой истории это первый случай. Изменился весь организм. Целиком! У меня поджилки трясутся от страха, если изменения окажутся необратимыми. Пока я ещё держусь и стараюсь воспринимать ситуацию с изрядной долей юмора, но оптимистического заряда надолго не хватит, и тогда я попрощаюсь с "крышей" и рассудком. О полном гражданстве можно будет забыть, никто не возьмёт на службу неуравновешенное существо, рожать четырёх здоровых и полноценных детей, чтобы получить первую категорию — увольте. В активе остаётся посещение магазина скобяных товаров и забивка в потолок прочного гвоздя.

— Петля не выход, другие женщины рожают и ничего.

— Так-то женщины, а я мужик в бабском теле, скорее мне светит угодить за решётку из-за лесбийских наклонностей, понимаешь, о чём я?

— Более чем.

— Продолжаем наши дикие пляски, — но продолжить не получилось. Нить мысли была порвана мелодичной трелью домофона. Санька умчалась в прихожую, я потопал следом, мне до жути было интересно узнать, кто решил наведаться в семейную берлогу Беровых.