– Откуда у вас мой номер? – прокряхтел я, не упоминая о том, что для связи со мной необходимо было ввести специальный код.
– Твой папаша дал. Трой какой-то там…
Значит, Трой тоже знал, что она мертва. Я удивлен, что он еще утром не заявился ко мне на порог с бутылкой шампанского.
– Что ж, спасибо, что предупредили, но я даже представить не могу, чтобы в этом доме что-то представляло для меня ценность.
Кроме давно утраченного гребаного детства и воспоминаний о наркотической и алкогольной зависимостях.
Кэт на протяжении многих лет пыталась восстановить со мной отношения после того, как подбросила меня Бреннанам с одной только спортивной сумкой и плохими воспоминаниями, но, сказать по правде, я бы предпочел, чтобы меня жестко отымели в зад кактусом, нежели стал говорить с ней.
Черт, да я бы женился на этом гребаном кактусе, если бы это гарантировало, что я больше никогда не увижу ее паршивого лица.
К счастью, будучи поганым человеком, Кэт не стала излишне утруждаться попытками связаться со мной. Время от времени она присылала мне письма и пыталась дозвониться, особенно когда у нее бывали проблемы с деньгами, что – вот так сюрприз – случалось постоянно.
Можно подумать, меня это заботило. Судя по адресу на письмах (которые отправлялись прямиком в мусорное ведро за исключением зим – зимой они летели в камин), я прикинул, что последние годы она провела на окраине Атланты, где отсасывала всем подряд, чтобы восполнить нехватку наркоты и дизайнерских сумочек.
В одну особенно тихую ночь в «Пустошах» я даже нашел ее адрес в гугл-картах и вовсе не удивился, когда увидел, что она проживала там, где я не стал бы хранить даже обувь. В шаткой деревянной постройке, которую можно снести одним махом.
Если бы меня интересовала месть, я бы поехал туда и так и сделал. Оставил ее без крыши над головой. Но так уж вышло, что прошло недостаточно времени, чтобы я мог воспринимать ее как кого-то второстепенного, а тем более врага.
– Даже не спросишь, как она скончалась? – не унималась женщина на том конце провода.
Мой тренер, Митчелл, парень, который выглядел, как скала (не путать со Скалой[17]), передал мне свежее полотенце, вопрошая взглядом «какого черта?».
Он не привык, чтобы я уделял время посторонним.
– Дальше велотренажер и канат. Минута на восстановление, Монстр, – произнес он одними губами, выставив кулак, с которым я отказался стукнуться на том основании, что мне, черт подери, не пять лет, и юркнул за черную занавеску, чтобы дать мне уединиться.
– Алло? Ты еще там? – требовательно спросила южанка на том конце провода гнусавым, скрипучим голосом.
Я поднял телефон с пола.
– Послушайте, миссис Мастерсон, я ценю вашу материнскую заботу, но сказать, что мы с Кэт не были близки – это, черт возьми, не сказать ничего. Мне не нужны никакие вещи из ее дома. Я занятой человек. У меня нет времени на путешествия в Джорджию.
Зато я был твердо намерен отправиться сегодня в путешествие между ног Эшлинг, и в этом заключалась проблема. По коже пробежала волна приятной дрожи. Кто бы мог подумать, что малышка Никс на такое способна? Обманом и хитростью пробраться в мой клуб – ко мне в штаны – и подарить мне лучший в жизни секс?
Не я, это уж точно, но я был бы рад все повторить и наконец-то выбросить ее из головы. Увидеть все трюки, которых она набралась в медицинской школе, испортить ее бледную молочную кожу ногтями и зубами. Она была похожа на лебедя. Изящная и аристократичная. И оттого трахать ее было намного приятнее, чем моих привычных партнерш с длинными ногтями, накачанными губами и имплантами в ягодицах.
Оказываться в женщине, которая повидала больше членов, чем уролог, было попросту не так заманчиво. Неважно, опытная она или нет, но по прикосновениям ледяной принцессы я понял, что она не так легко на них расщедривалась.
Она и не могла.
Она безнадежно одержима мной.
И, черт подери, впервые за десять лет это несущественное обстоятельство отзывалось во мне скорее гордостью, чем раздражением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Наркотики. Передозировка. Вот как она умерла, – продолжила миссис Мастерсон, оставшись равнодушной к моей незаинтересованности в разговоре. – Бедняжка. Ее нашли девочки-скауты. Пришли, чтобы продать ей печенье. Представляешь? Заглянули в окно. Увидели ее лежащей на полу и позвонили 9–1–1. Бедные дети. Никто не должен видеть подобное, а тем более детки. Говорят, она пролежала так несколько дней. Может, неделю. Никто не пришел ее проведать. В журнале звонков даже не значилось входящих вызовов. Твоя мать была одинокой женщиной.
Едва ли меня это удивило. Кэт вызывала не больше симпатии, чем солдат армии СС, и была примерно настолько же обаятельной. Когда она была моложе, ее спасала внешность. А как только ее красота померкла, она стала очередной изможденной наркоманкой, а таких людей жизнь, как правило, не щадила.
– Слушай, я знаю, что вы с ней не были неразлейвода… – старушка на том конце провода вздохнула, – и все же, сынок, ты должен приехать.
– Я не…
– Парень, я не знаю, как выражаться еще яснее. Тут есть ее вещи, на которые тебе стоит взглянуть, – резко перебила она. – Давай этим и ограничимся? Она говорила, что ты при деньгах. А значит, можешь взять выходной и притащиться сюда, мистер. Я знаю, что стара, но я не глупа. Я толкую не о том, что ты должен приехать за сервизом из Walmart[18] или семейными фотоальбомами. Тут есть кое-что, что ты должен увидеть.
Сам того не желая, я поумерил свою ненависть к ней.
– Например?
– Я ничего не скажу.
– Вы просто невыносимая женщина, миссис Мастерсон. Вам об этом говорили?
– Говорят постоянно. – Она посмеялась, а по ее кашлю мне стало ясно, что она такой же заядлый курильщик, как и я. – Так что, это утвердительный ответ, малыш Грейстоун?
– Бреннан, – поправил я, стиснув челюсти и глядя на невидимую точку на стене.
На той самой стене, на которую я смотрел изо дня в день, пока делал по сотне подтягиваний пять раз в неделю.
Стоило ли мне утолять свое нездоровое любопытство к жизни Кэт или к тому, что от нее осталось?
Ответ был прост. Не стоило. Теперь она стала совершенно чужим мне человеком. Прошло уже двадцать шесть лет с тех пор, как я видел ее в последний раз. И все же меня, словно муху на дерьмо, манило желание поближе познакомиться с тем бардаком, который она себе устроила.
Я хотел увидеть это воочию, а заодно насладиться неудачей, которую Кэт потерпела в самом элементарном человеческом умении – выживать.
– Буду завтра к утру.
– Разумный шаг, парень.
Я повесил трубку, позвонил своему агенту по бронированию билетов и сообщил ему подробности. Услышал, как он печатает на клавиатуре.
– Вообще через несколько часов вылетает рейс из бостонского аэропорта Логан. Лучше успеть на него, потому что завтра ожидается гроза и могут возникнуть задержки рейсов.
– Забронируй, – велел я.
Я собирался продинамить Эшлинг Фитцпатрик, но это не проблема. Если я что и знал наверняка, так это то, что Никс – маленький монстр, – никогда мне не откажет.
Она придет на следующей неделе. И через неделю тоже.
Чтобы я использовал ее, измывался над ней и поглощал.
Она всегда была моей.
Вот что делало ее такой опасной и почему я все эти годы держался от нее подальше. То обстоятельство, что она была в моем полном распоряжении. Всего одна порожденная похотью ошибка отделяла меня от катастрофы. Мне не привыкать к женщинам, которые не ставят никаких условий, но обычно они все же чего-то хотят. Моих денег, власти, роскоши пребывания под темным крылом короля бостонского преступного мира.
Однако Эшлинг я никак не мог понять. У нее было столько денег, что самой не счесть. Она была скорее из числа любительниц исправлять плохишей, нежели женщин, которые желали себе плохого парня как такового, и ее мотивы всегда казались подозрительно искренними.