А что, если Антон категорически не прав в отношении ее покойного отца. Тогда и их брак для него — обстоятельство бесполезное, в то время как для нее Антон навсегда останется ее первым и страстно обожаемым мужем.
Эмили искренне не верила, что ее папа мог поступить с кем-нибудь столь безжалостно, тем более с молоденькой и беззащитной девушкой, каковой была сестра ее мужа. Но стоит ли теперь доказывать обратное, если именно это заблуждение свело их вместе и стало основанием для этого странного брака?
— Так как нам теперь быть? — спросил Антон, доводя ее до исступления.
Эмили затрепетала и громко простонала.
— Я задал тебе вопрос, — настойчиво проговорил он.
— Это было волшебно, — отозвалась она.
— Именно такой ответ я и хотел услышать. Приведи себя в порядок, идем завтракать. А после мы отчаливаем в Сан-Тропе. Мы приглашены в один закрытый ночной клуб, — деловито проинформировал ее Антон Диаз, поднимаясь с постели.
Он прошел к своему столу и что-то достал из ящика. Вернулся к постели и передал жене кредитную карточку.
— Возьми, на берегу пригодится, — коротко сказал он.
— Нет нужды. Деньги у меня есть, — ответила она. — Просто удивительно, как быстро ты преображаешься. Еще секунду назад я готова была поверить, что ты испытываешь ко мне хоть какие-то светлые чувства, а теперь ты холоден и сух, — сказала оскорбленная его деловитостью женщина.
— Что опять на тебя нашло?! Я делаю то, что сделал бы любой нормальный муж.
— Мне не нужны твои деньги, — процедила Эмили. — Тебе известно, что я в них не нуждаюсь.
— Если ты намерена использовать для конфронтации любой маломальский повод, нам будет нелегко. Предупреждаю заранее, что не стану смиренно сносить нападки собственной жены. Бери кредитную карточку. А будешь ты ей пользоваться или нет, мне безразлично, — скомандовал он. — И потрудись вести себя прилично в присутствии посторонних.
Эмили еще никогда не присутствовала при таком скоплении роскошных и блистательных женщин. Но на Лазурном берегу иного и быть не могло. Эмили с облегчением заметила, что и Макс здесь. В его присутствии она почему-то чувствовала себя уверенней. Эмили подошла к Максу и поделилась впечатлениями.
— Да, как на ярмарке, — рассмеявшись, заметил он. — Женщины ищут себе мужчин, демонстрируя в лучшем виде свои прелести. Но в конечном итоге жизнь от этого становится только интереснее. Не будем судить их строго, — проговорил Макс, заметив, что его откровенность произвела на неискушенную женщину сильное впечатление.
— Да… — отозвалась она задумчиво. — Каждому свое. Хорошо, когда человек знает, на что идет, и сознательно избирает свой путь. А если нет? — взволнованно проговорила молодая женщина.
— Что вы имеете в виду? — насторожился Макс.
— Что, если человек не сознает всего в полной мере, а потому становится жертвой собственных иллюзий? Невозможно быть искушенным во всех тонкостях жизни. Многое приходит с опытом, как бы нам ни хотелось подготовиться к возможным провалам загодя.
— Вы сейчас говорите о чем-то конкретном, миссис Диаз? — осторожно уточнил Макс.
— Посмотрите на это великое множество красивых женщин. И значительная часть их — совершенно юные и неопытные. И это множество состоятельных мужчин, движимых избытком тестостерона, что смотрят на них маслеными глазками, как на товар. И можно быть уверенным наперед, что в этой игре выиграет один и проиграет другой, и проигравшей стороной будет именно девушка, — взволнованно проговорила Эмили.
— Все так. Но насильно их никто сюда не тянул. А то, что они неопытны, — это вам только кажется, — сухо отозвался Макс. — Миссис Диаз, будет лучше, если я провожу вас на яхту.
— Верно. Здесь я не в своей тарелке, — согласилась женщина и пошла вместе с Максом к пристани…
— Ты не видел мою жену? — подошел к Максу Антон Диаз некоторое время спустя.
— Двадцать минут назад, босс. Она пребывала в замешательстве. Я собирался проводить ее на яхту. Но по пути мы столкнулись с ее давним приятелем. Кажется, его зовут Джанни. Он предложил ей прокатиться на катере. И она согласилась, — кратко рассказал Макс.
— И ты отпустил ее с ним? — напустился на подчиненного Антон.
— Простите, босс. А что я мог сделать? Не силком же ее на яхту волочь. Тем более что и беспокоиться не о чем. Проветрится и вернется. Ей не вредно сменить обстановку…
— Твое мнение меня не интересует, — грубо перебил его Антон. — Я не за это тебе деньги плачу. Ты отвечаешь за ее безопасность. Или ты забыл?
— А что, по-вашему, я должен был навязаться с ними на эту прогулку? Вы ведь не хотите, чтобы миссис Диаз поняла, что я к ней приставлен. Вы просто ревнуете, босс, — прямо заметил Макс. — В этом нет смысла. Вы не можете запретить жене общаться с друзьями.
Антон раздраженно удалился, не дослушав своего телохранителя.
— Мы что-то говорили о цивилизованном общении, — прошипел на ухо Эмили Антон, подойдя к ней на берегу, после того, как она попрощалась со своим давним знакомым. — Не смей флиртовать с мужчинами.
— Нецивилизованно разговаривать со мной таким тоном и безосновательно подозревать в предосудительных проступках, — гневно бросила Эмили и быстро зашагала прочь от пирса, не дав супругу ничего добавить.
— Я отведу тебя на яхту, — потянул он ее назад, догнав.
— А я хочу в казино. Хочу посмотреть, как ты просаживаешь тысячи. Карло рассказывал, что для тебя это пустяки.
— Не может быть! Я опять выиграла! — торжествовала англичанка, когда колесо остановилось и крупье объявил выигрышный номер. — Мне определенно везет в игре. Что бы это значило? — дерзко спросила она, обратившись к мужу.
— Только то, что удача сегодня на твоей стороне, — сухо ответил он. — Надеюсь, десяти тысяч выигрыша тебе достаточно? Не следует и дальше искушать судьбу… Мы можем возвращаться на яхту?
— Я уже привыкла искушать судьбу, дорогой. Не препятствуй мне! — веселилась Эмили, замечая, как это раздражает супруга. — Сдается, теперь мне всегда будет везти в игорных домах. Что скажешь?
— Не понимаю твоего сарказма, Эмили. Нам пора возвращаться. — Он насильно вывел ее из-за стола.
Переодевшись ко сну в шелковую ночную сорочку до пят, Эмили сидела перед туалетным столиком и неторопливо расчесывала волосы.
Вошел Антон. Он был хмур, ходил взад-вперед, как зверь в клетке, бросая дикие взгляды на женщину, но не произнес ни звука.
Эмили видела лишь его отражение в зеркале.
Она с грустью сознавала, что иллюзий не осталось. Спасал лишь эротический дурман, в который она погружалась стараниями супруга всякую ночь.