скрутил и сейчас тащу в пыточную. Хочу знать, на кого он работает, и почему принял сторону скупщиков.
— В какую пыточную? Ты что себе в поместье пыточную сделал?
— Ещё нет, но ради него организую временную.
— А причём тут скупщики?
— Так они ко мне сегодня заявились ни свет, ни заря и давай «тыкать» и угрожать. Мол, если я цену на премиальные трофеи не снижу, мне хуже будет. Представляешь? Простолюдины угрожают барону! Куда мир катится. О, кстати, спасибо, что напомнил, надо бы и скупщиков тоже допросить. Наверняка кто-то из них, что-то знает. Их тут у меня много собралось, — после этих слов Я развернулся в сторону очумевших торговцев и тех, как ветром сдуло. Все тут же ломанулись в сторону дороги. Тогда я обратился к охотникам:
— Подождите немного. У меня очень важный разговор, а после я куплю ваши трофеи. Хорошо?
Охотники одобрительно закивали и подтвердили, что подождут. Тогда я вернулся к разговору с Антоном Сергеевичем.
— Скупщики свалили. Бегать за ними не хочется. А вот с Сыроежкиным я вдумчиво побеседую.
— Ты только не переусердствуй. Мне его ещё императору показывать. Пусть лично вынесет вердикт.
— Хорошо. Тебя когда ждать?
— Сегодня к вечеру буду в твоём поместье.
— Отлично, приезжай. Постараюсь собрать на стол что-нибудь поприличнее. Ты уж извини у меня тут ремонт идёт полным ходом.
— Ничего, как-нибудь переживу, — ответил Прокречет и сбросил звонок.
— Мирон, а зачем ты волочишь за ногу графа Сыроежкина? — встретила меня вопросом Алина.
— А затем что он без объявления войны напал на мои ленные владения, и пытался отдавать приказы моим бойцам.
— Алина Артуровна, слава Великой Сыроежке, вы тут. Скажите ему, чтобы он отпустил меня.
— В нашей семье, мой будущий муж принимает решения, а я его только поддерживаю. Милый, что ты собираешься с ним делать?
— Хочу с ним побеседовать, а потом отдам Антону Сергеевичу Прокречету. Он обещал лично за ним приехать.
После упоминания старика, Сыроежкин побледнел и принялся умолять не отдавать его, клянясь, что он всё расскажет и всё отдаст. В результате до вечера он действительно рассказал всё, что знал. Оказалось, что в Детях Ночи давным-давно всё поделено, но периодически кто-то у кого-то, что-то отжимает, и это в порядке вещей. И если ты слаб, то никому не нужен. Вот они и решили, что я решил отжать их рынок.
Сыроежкин среагировал быстрее всех, но не потрудился узнать про то, кому подчиняется баронство. Вот и встрял. Он ведь даже не думал, что простой студент может быть настолько силён, что проломил его физический щит одним ударом. Даже пообещал больше не встревать в мои дела. Вот только мне он тут не нужен. Тем более из Детей Ночи.
С утра я скупил трофеи у охотников и рассказал им о том, как правильно собирать и обрабатывать трофеи премиального качества. А еще предложил им артефакты, чтобы упростить им задачу. Но артефакты я выдам только тем, кто вступит в нашу организацию, которая будет состоять из охотников и править ей будут охотники, которые станут заботиться не только о членах нашей организации, но и об их семьях. В результате эта партия охотников ушла от меня довольная и задумчивая.
Вечером приехал Антон Сергеевич, и он явно был недоволен нашим утренним разговором. Вот только мне было похрен, представиться надо было у императора, а то только звездюлей всем раздавал, да встревал в разговор императора.
— Здравствуй, Мирон.
— Здравствуй Антон Сергеевич. Перекусите или сразу поедем?
— Давай сразу. Слишком ценная эта штука.
— Садись в машину, или ты со своими ребятами поедешь?
— С тобой поеду. Ты ведь наверняка уже допросил Сыроежкина. Вот и обрисуешь мне, как обстоят дела.
— Хорошо.
Пока мы ехали до Червишево, я в подробностях рассказал ему, что со мной приключилось, и как у меня оказался Сыроежкин.
— Молодец. Пока всё правильно делаешь. Только за девчонкой приглядывай, не дай Кречет пострадает.
— Разумеется, стараюсь, чтобы мы находились вместе, как можно дольше.
— Вот и правильно. С тоннелем, что делать решил?
— Решил, но пока некем его контролировать. Людей верных нет. Буду набирать людей в свой род. А потом возьму тоннель под контроль. Проходить будут только те, кто заплатит, а на выходе из тоннеля их будут ждать. Решил немного попортить нервы Детям Ночи. Конечно, если они к тому времени не догадаются, что я не состою в их организации.
— Раз до сих пор не прислали своих убийц, то ещё не догадались.
— Мы приехали, пойдём.
— Не понял, а где ты тут мог спрятать груз?
— Сейчас увидишь.
Мы поднялись в кабинет начальника Червишевского отделения полиции, и я указал ему на ящик, который стоял за шкафом, недалеко от стола начальника.
— Зубарев, ты совсем охренел⁈ Ты зачем его сюда притащил? Его же отсюда спереть могли в раз!
— Могли, но не спёрли. Если хочешь что-то спрятать спрячь это у всех на виду, и не скрываясь. Все подумали, что это обманка и никому в голову не пришло, что здесь лежит то, за чем все охотятся.
— Забирайте, — обратился старик к своим людям, и те шустренько забрали ящик.
— Ну что, теперь ко мне? Поедим, выпьем, там повара наготовили всякого.
— Нет, извини. Работы очень много. Сыроежкина мои ребята уже к себе в машину закинули. Да выдохни ты уже! — последняя фраза предназначалась начальнику отделения полиции села Червишево, который замер по стойке «смирно», отдав честь, и, кажется, даже не дышал.
— Есть выдохнуть, — ответил начальник и опустил руку.
— Есть ещё кое-что, Зубарев.
— Слушаю.
— Если ты ещё раз меня пошлёшь нахрен, я приеду и так тебя отмудохаю, что ещё долго будешь перетёртую пищу глотать через трубку.
— Договорились, вот только я вынужден вас предупредить, что буду защищаться. И в результате с трубкой можешь оказаться ты, но я клятвенно заверяю тебя, что постараюсь бить очень аккуратно.
Антон Сергеевич заржал и, отсмеявшись, произнес:
— Шутку оценил, но имей в виду, я тебя предупредил. Бывай.
— До свидания. Будешь проезжать мимо, заглядывай. А то второй раз видимся и ещё ни разу не выпили.
Старик уже шёл к выходу, когда я ему это сказал, но его смешок я услышал.
— Ты почему так напрягся? — спросил я у начальника отделения.