— А где Букля, Гарри? — словно стараясь задобрить его, спросила она. — Мы бы посадили ее с Сычиком, покормили.
Внутренности Гарри точно стиснул огромный кулак. Он не мог сказать ей правду. И допил, избегая ответа, остатки виски.
— Вот погоди, все еще узнают, как ты опять его сделал, Гарри, — произнес Хагрид. — Мало того что удрал от него, так еще и отбился, когда он на тебя насел!
— Это не я, — без всякого выражения ответил Гарри. — Это моя палочка. Она все сделала сама.
После нескольких секунд молчания Гермиона негромко сказала:
— Но это же невозможно, Гарри. Ты, наверное, хочешь сказать, что совершил волшебство сам того не ведая, инстинктивно.
— Нет, — возразил Гарри. — Мотоцикл разваливался, где находится Волан-де-Морт, я понять не мог, однако палочка повернулась в моей руке, отыскала его и выпалила заклятием, да еще таким, какого я и не знал никогда. У меня золотистое пламя ни разу из палочки не вылетало.
— Бывает, — сказал мистер Уизли, — что, попадая в безвыходное положение, человек начинает творить чудеса, о которых и не мечтал. Совсем маленькие, ничему не обученные дети нередко проявляют…
— Все было не так, — сквозь сжатые зубы сказал Гарри. Шрам горел, Гарри испытывал гнев и разочарование, ему ненавистна была мысль о том, что все они воображают, будто он обладает силой, сравнимой с силой Волан-де-Морта.
Все молчали. Гарри знал, что ему не поверили. Да и сам он, если говорить всерьез, никогда не слышал о волшебной палочке, самостоятельно занимающейся магией.
Шрам жгла боль, Гарри старался, как мог, не застонать. Пробормотав какие-то слова насчет свежего воздуха, он поставил стакан на стол и вышел из гостиной.
Когда он переходил темный двор, огромный скелетообразный фестрал поднял на него взгляд, пошуршал крыльями и снова вернулся к траве, которую подъедал. Гарри постоял у ведущей в огород калитки, глядя на чрезмерно разросшиеся растения, потирая лоб, в котором бухала боль, и думая о Дамблдоре.
Дамблдор ему поверил бы, в этом Гарри не сомневался. Дамблдор понял бы, как и почему палочка Гарри сработала независимо от хозяина, потому что у Дамблдора имелись ответы на любой вопрос. Он многое знал о палочках, ведь рассказал же он Гарри о странной связи, существующей между его, Гарри, палочкой и палочкой Волан-де-Морта… Однако Дамблдор, как и Грозный Глаз, как Сириус и родители Гарри, как его бедная сова — все они ушли, и теперь он никогда уже не сможет поговорить с ними. Он ощутил, как горло его обжигает нечто, никакого отношения к огненному виски не имеющее…
И тут, совершенно неожиданно, боль в шраме усилилась, став невыносимой. А как только он стиснул ладонями лоб и закрыл глаза, в голове его завопил пронзительный голос:
— Ты сказал, что проблему решает использование другой палочки!
И перед внутренним взором Гарри возник истощенный старик в тряпье, лежащий на голом каменном полу, испускающий жуткие, протяжные вопли непереносимой муки…
— Нет! Нет! Умоляю вас, умоляю…
— Ты солгал лорду Волан-де-Морту, Олливандер!
— Нет… клянусь, нет…
— Ты хотел помочь Поттеру, помочь ему спастись от меня!
— Клянусь, это не так… я верил, что другая палочка сработает…
— Так объясни же мне, что произошло. Палочка Люциуса погибла!
— Я не могу понять… связь… существует только… между двумя вашими палочками…
— Лжешь!
— Пожалуйста… умоляю вас…
Гарри увидел, как поднялась держащая палочку белая рука, ощутил, как Волан-де-Морта окатила волна отвратительной злобы, увидел, как на полу забился в агонии слабый старик…
— Гарри!
Все завершилось так же быстро, как началось, — Гарри стоял в темноте, содрогаясь, вцепившись в огородную калитку, сердце его бешено билось, шрам все еще покалывало. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, — рядом с ним стоят Рон и Гермиона.
— Пойдем в дом, Гарри, — прошептала Гермиона. — Ведь ты же не уедешь, правда?
— Да, дружок, ты должен остаться, — сказал Рон и хлопнул Гарри по спине.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона, стоявшая к Гарри достаточно близко для того, чтобы видеть его лицо. — Вид у тебя ужасный!
— Ну… — дрожащим голосом ответил Гарри, — наверное, он все же лучше, чем у Олливандера…
Когда он закончил рассказ о том, что увидел, Рон выглядел испуганным, а Гермиона и вовсе охваченной ужасом.
— Но ведь это должно было прекратиться! Твой шрам… Предполагалось, что больше он этого делать не будет! Не давай вашей связи установиться снова. Дамблдор хотел, чтобы ты закрыл для нее свое сознание!
Гарри не ответил, и она стиснула его руку.
— Гарри, он завладел Министерством, газетами и половиной волшебного мира! Не позволяй ему пробраться еще и в твою голову!
Глава 6. УПЫРЬ В ПИЖАМЕ
Потрясение, вызванное утратой Грозного Глаза, пронизывало дом во все последующие дни. Гарри все ждал, что он войдет, стуча деревянной ногой, в заднюю дверь дома, как входили в нее (и выходили) другие члены Ордена, приносившие новости. И чувствовал, что только настоящее дело способно умерить его горе и чувство вины, что он должен как можно быстрее отправиться на поиски оставшихся крестражей и уничтожить их.
— Ладно, но пока тебе не исполнится семнадцать, ты ничего с… — и Рон молча, одними губами выговорил «крестражами», — все равно сделать не сумеешь. Ты же под Надзором. А строить планы мы можем и здесь, как в любом другом месте, верно? Или, — он понизил голос до шепота, — ты думаешь, что тебе уже известно, где находятся самзнаешьчто?
— Нет, — признал Гарри.
— По-моему, Гермиона пытается кое-что выяснить, — сказал Рон. — Она говорит, что откладывала это до твоего появления здесь.
Они сидели за завтраком. Мистер Уизли и Билл только что отбыли на работу, миссис Уизли пошла наверх будить Гермиону и Джинни, а Флер отправилась принимать ванну.
— Надзор снимут тридцать первого, — сказал Гарри. — Значит, здесь мне осталось пробыть только четыре дня. Потом я смогу…
— Пять, — решительно поправил его Рон. — Мы должны остаться на свадьбу. Иначе они нас просто убьют.
«Они», как понял Гарри, означало Флер и миссис Уизли.
— Всего один лишний день, — сказал Рон, поняв, что Гарри вот-вот взбунтуется.
— Неужели они не понимают, насколько важно…
— Конечно, не понимают, — ответил Рон. — Они же ничего не знают. И кстати, раз уж зашла речь о свадьбе, мне нужно с тобой поговорить.
Рон глянул в сторону выходящей в прихожую двери, проверяя, не спустилась ли вниз миссис Уизли, и склонился поближе к Гарри.
— Мама попыталась выяснить у меня и у Гермионы, что к чему. Чем мы собираемся заняться. Теперь она возьмется за тебя, так что держись. Папа и Люпин тоже задавали вопросы, но когда мы сказали, что Дамблдор велел тебе ничего никому, кроме нас, не говорить, они тут же отстали. Мама — другое дело. Она человек упорный.
Предсказание Рона сбылось уже через несколько часов. Незадолго до обеда миссис Уизли увела Гарри подальше от всех прочих, попросив его взглянуть на одинокий мужской носок, который, как она полагала, мог выпасть из его рюкзака. И, заведя Гарри в посудомойню при кухне, приступила к допросу.
— Рон с Гермионой, похоже, считают, что вам троим следует покинуть Хогвартс, — начала она легким и непринужденным тоном.
— А, — отозвался Гарри, — ну да. Мы уходим из школы.
В углу сам собой повернулся отжимной каток, выбросив из-под себя нечто, походившее на бывший жилет мистера Уизли.
— А можно мне спросить, почему вы решили прервать образование? — поинтересовалась миссис Уизли.
— Понимаете, Дамблдор поручил мне… одну вещь, — промямлил Гарри. — Рон и Гермиона знают о ней и хотят помочь.
— И что за «вещь»?
— Простите, я не могу…
— Знаешь, если честно, я думаю, мы с Артуром имеем право знать это. Уверена, что и мистер с миссис Грейнджер тоже! — заявила миссис Уизли.
Общей атаки «озабоченных родителей» Гарри опасался всерьез. И потому заставил себя взглянуть прямо в глаза миссис Уизли, поневоле отметив при этом, что цвет у них точь-в-точь такой же, как у Джинни. Но легче от этого не стало.
— Дамблдор не хотел, чтобы об этом знал кто-то еще, миссис Уизли. Простите. Рон и Гермиона помогать мне не обязаны. Они сами вызвались…
— Я все равно не понимаю, зачем уходить из школы! — оставив всякое притворство, выпалила она. — Вам и лет-то всего ничего. Ерунда какая-то. Если Дамблдору нужно было исполнить какое-то дело, так в его распоряжении имелся целый Орден! Ты, наверное, неправильно понял его, Гарри. Скорее всего, он сказал, что ему нужно что-то сделать, а ты решил, будто он требует этого от тебя…
— Нет, — ровным тоном ответил Гарри, — я понял все правильно. Сделать это могу только я.