преграду — пустыню.
Там — невыносимый зной, песчаные бури, обманчивые видения. Шипы искривленных ветром, иссушенных зноем кустарников, нелепо раскинувшихся по склонам пологих дюн. Зубы ползучих гадов — серой гадюки, ее неуклюжей, но опасной сестры гюрзы, длинной проворной кобры и маленькой невзрачной эфы — самой страшной из ядовитых змей. Жала скорпионов — мерзких корявых существ гнойного цвета, еще более отвратительных мохноногих фаланг и знаменитых черных пауков. Можно умереть от одного укуса любой из этих тварей.
Хорошо, что заметив при спуске огромную желтую равнину, от которой так и несло зноем, парень сразу сделал необходимые выводы. Естественно, что горы стоят стеной и не пропускают влагу с Каспия в глубь страны. А значит пытаться пересечь пустыню без подготовки — самоубийственная авантюра. Значит надо выходить к людям.
Наверняка в глубине страны народец обитает более забитый и робкий, чем на приграничных окраинах. Всех храбрецов здесь начальство давно повывело, а остальных приучило безропотно работать на себя и не рассуждать. Селяне привыкли к мотыгам, а не к оружию, их не обучали боевым приемам, как обучают людей из военной касты.
Кроме того, спина просто ныла от груды трофейного железа, которую Виктор тащил на себе, уподобляясь груженному ишаку. Даже лучший воин не сражается охапкой сабель, ему достаточно одной. А у попаданца имелось в запасе три сабли, четыре ножа, три украшенных пояса, два роскошных халата. Это лучшие из награбленного оружия и трофейных шмоток. Плюс имеются деньги и пара перстней из ювелирки. Есть чем расплатиться в пути.
Скажет, что он наемник, добирается в Индию. Сипах (или сипай). То есть наемный солдат. Такие в Индии требовались всегда. Еще бы, когда на каждую тысячу человек населения там имеется всего жалкий десяток из касты воинов «кшатриев». А остальные бегают от оружия как черт от ладана, чтобы не испортить себе карму. И цепь перерождений.
А воинов из соседних народов индуские махараджи берут к себе на службу неохотно. Ибо это прямые конкуренты и потенциальные шпионы. Так что все эти пуштуны, афганцы, персы и гурхи — не слишком желательный элемент. Охотно индийские раджи берут лишь далеких арабов. Но какие из трусливых арабов воины? Как из дерьма пули…
И Виктор начал забирать на запад, пробираясь вдоль относительно плодородной, но узкой полосы, зажатой между горами и пустыней. Сюда еще воду доставляли немногочисленные ручьи, текущие с горного хребта. Воду дехкане разбирали по каналам, орошая свои поля. Население здесь было редкое и они занимались повседневными делами.
За время пути Резанцев загорел до черноты, отпустил темного цвета бороду и длинные волосы которые прятал под тюрбаном. Глаза у него тоже были карие, и только черты лица могли выдать в нем европейца. Помогало то, что многие богатые персы имели в гаремах русских рабынь и их дети выглядели точно так же. Так что дехкане в садах и на полях при виде нашего путника не беспокоились.
Время повернуло на осень и сады ломились от фруктов. Оголодавший Резанцев обжирался поздним золотистым абрикосом, темно-красным гранатом, румяным яблоком, терпкой айвой, медовой грушей, сочным персиком, нежной сливой, крупным миндалем, отборным орехом и виноградом, слаще которого нигде не найдешь.
Вскоре наш герой рискнул войти в селение состоящее из пяти десятков глинобитных домиков, стоящих в окружение фруктовых садов. Это был небольшой, но чудесный уголок в этой стране выжженных солнцем диких полей. По обе стороны дороги тянулись ряды приземистых, но богатых темной, густой, сочной листвой шелковиц. Между ними там и сям выступали кроны серебристых тополей. Журчала в каналах мутная, бегущая с гор вода. На пашне работали люди в белых одеждах, тяжелым трудом добывая себе деревянную миску проса. Ну-ну… в правильную сторону идете, товарищи.
День был знойный, сухой.
«Пятьдесят домиков это пятьдесят мужчин», — напряженно думал Виктор. — «Половина из этого числа — здоровые мужики призывного возраста. Но они здесь не похожи на сказочных богатырей. Им в помощь может набраться еще четыре десятка больных, шальных, пожилых и молокососов. Опасно, но едва ли они привыкли вставать все как один по набату или по сполоху. К тому же это дехкане, а не разбойники, они сами будут бояться вооруженного незнакомца».
Все это было так, но сильно напрягало незнание языка. И все же Резанцев переоделся за околицей в свои лучшие трофейные одежды (по одежке встречают), повесил на пояс свою лучшую саблю и нож, смыл пыль с лица в ближайшей канаве и смело вошел в селение. Веселые девушки из-за заборов заглядывались на статного прохожего. Куда идти? Естественно, к дому старосты. Найди самый лучший дом в селении, не ошибешься.
В выбранном доме путешественника встретил сухой и кривой, точно ствол абрикоса, козлобородый и вислогубый старик. Виктор попытался показать жестами, что он готов поменять свои вещи на коня и продукты. Активно помогая себе словами на русском и английском языках.
На лопоухого старика эти иностранные слова не произвели никакого впечатления. Он лишь нахмурился. Дряхлый перс держался так, словно правил не малым селением, а, по крайней мере, половиной белого света.
— Гар, гав, гав, бояр? — ответные слова туземного дедка напоминали шипение ядовитой змеи.
Дела! Похоже старик ничего не понял. «Бояр»- явно боярин. Значит уважаемый человек. Вот чего бы этому тупому старосте не выучить русский язык? Вот бездельник! И бить его нельзя…Жить ведь как-то надо?
А старик опять загавкал… Парень, конечно, ничего не разобрал, но кажется, этот почтенный дедок рассказывал ему, насколько он ужасный и могущественный «крутой перец», и призвал в свидетели Аллаха, землю, небо и еще кого-то там. Короче, запугивал, старый хрыч. Обломишься!
Все же универсальный язык жестов помог. Правда, с лошадью получился затык. Стоят они тут дорого. Одна средняя сабля- половину тумана. А одна средняя лошадь — десять туманов или двадцать сабель. А может просто этот старик был хитрым, жадным и ловким пронырой, со своими «конскими ценами». Наглость упрямого туземного старика выводила парня из себя. И эти его постоянные: гав, гав, гав. Но сдержался… Потому что, на веранде дома мигом нарисовался толстый, с мутными красноватыми глазами, с одутловатым лицом, желтым от курения семян конопли — великовозрастный сынок старосты. Еще поднимет кипишь…
В общем, сторговались-таки. Виктор приобрел себе довольно крепкого мула (помесь осла и лошади), еще один бурдюк для воды и продуктов в дорогу: лепешек типа лавашей, фисташек, кураги. Хотя, от пары порций шашлыка зажаренных на шампурах парень бы не отказался. Но чего нет, того- нет.
Лишнее все отдал, еще и денег значительно поубавилось. Такими темпами даже до