Ладно, да, пора идти.
— Что ж, мой динь-а-линг, и я благодарю тебя за это. Что скажешь, если мы сейчас пойдем домой?
Она дуется.
— Чтооооо. Но это вечеринка!
Ее глаза принадлежат щенку, а часть лица прилеплена к стене стойла. После него останется текстурированный отпечаток.
— Я думаю, что ребята все развлекаются. Пора немного поспать, потому что утром у нас тренировка. — Я встаю и протягиваю руку Бри. — Давай, пойдем отсюда.
Она берет меня за руку и встает, резко покачиваясь в вертикальном положении, а затем тут же снова садится.
— Аааааа, я останусь здесь. Там слишком извилист, — говорит она, лениво шлепая рукой по воздуху. — Давай, ты понял это. — Я наклоняюсь и помогаю ей подняться, обвивая ее руку вокруг своей талии и заставляя ее наклониться ко мне. Я бы просто вынес ее, но у меня предчувствие, что это устроит сцену и завтра окажется на обложках всех сайтов сплетен. Поэтому вместо этого я пытаюсь удержать ее, пока мы неуклюже выходим.
Когда мы выходим из кабинки, я вижу, что мы стоим лицом к лицу с Карой как раз в тот момент, когда она засовывает свой телефон обратно в сумочку. Хотя сейчас у меня нет времени беспокоиться об этом.
— Спасибо за…
— Шпионаж? Подслушивание? Совать свой нос куда не следует? — Проверяю ее.
— Поверь мне, это было для меня удовольствием, — говорит она с блеском в глазах, который вызывает у меня странное чувство. Это похоже на то, когда вы смотрите фильм, и вдруг камера приближается с медленной, драматической музыкой, и вы думаете: «О, черт! Это плохой человек! Неизбежно кто-то всегда пытается утверждать, что знал это все время. Ты ничего не знала, Сандра.
Кара поворачивается и открывает нам дверь. Выйдя из ванной, я направляюсь в VIP-зал, и, к счастью, Кара не может пойти за нами.
Пока мы идем, Бри кладет голову мне на грудь и глубоко дышит.
— Ты так хорошо пахнешь. Даже твой пот приятно пахнет. Как ты это делаешь?
Я улыбаюсь ей, желая, чтобы она действительно имела в виду этот комплимент.
— Ты пьяна. Вот как.
Ребята помогают мне вывести Бри на улицу и подальше от посторонних глаз, создавая барьер вокруг нас, когда мы идем. Джамал надувается, как павлин, подмигивая и флиртуя со всеми, кого встречает. Это идеальное отвлечение от обвисшей Бри, свисающей с моей стороны.
На стоянке я готовился затолкать ее в свой грузовик, когда она с внезапной настороженностью оборачивается к парням. Это ее второе дыхание, и я знаю, что произойдет. Это случается каждый раз, но обычно я единственный свидетель этого.
— Ребята, вы возвращаетесь к Натану, верно?! У меня есть кое-что очень веселое, чем мы можем заняться!
Я бросаю на парней взгляд, говорящий: «Скажи нет». Но, конечно же, они всегда дают Бри все, что она хочет, потому что ей невозможно отказать, и все они с удовольствием соглашаются.
И вот так мой раннингбэк, широкий ресивер, тайт-энд и левый подкат оказались у меня дома, и Бри накрасила наши ногти на ногах в цвета команды. Мы все выстроились на диване и в креслах, штаны закатаны, а Бри парит над каждой из наших ног, как на конвейере, крася ногти с такой же дотошностью, как если бы обезвреживала бомбу. Я предполагаю, что это потому, что трудно сосредоточиться на пальцах ног, когда комната вращается. Бри не более чем радость и все время улыбается, говоря нам, что это принесет нам дополнительную удачу, и заставляя каждого из нас мизинцем пообещать не снимать его до следующей игры.
Когда она подходит, чтобы соединить наши мизинцы, она наклоняется надо мной и случайно падает мне на колени. Мой желудок сжимается от ее лица так близко к моему. Ее глаза пристально смотрят в мои. Я никогда раньше не держал ее на коленях, и я не могу поверить, насколько это правильно. Каждый дюйм меня покалывает от осознания, и я начинаю мысленно намечать, как она идеально помещается в моих объятиях. Мой разум рычит. Злится, что теперь я должен знать, как она выглядит обнаженной и как она себя чувствует, прижимаясь ко мне. Пытка.
Внезапно все взгляды в комнате устремлены на нас, и я прочищаю горло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Думаю, пора укладывать тебя спать.
Глаза Бри затуманены, и вместо того, чтобы устроить ссору из-за того, что я заставляю ее спать здесь, она свернулась калачиком у меня на груди, уткнувшись головой в изгиб моей шеи.
— Не могу ходить. Слишком устала, — признается она.
Я стою с ней на руках и отвожу ее обратно в ее комнату под тихое хихиканье парней вокруг меня, как будто они в средней школе.
— Влюбленный щенок, — говорит Джамал, когда я прохожу мимо него, и подбрасываю ему птицу из-за спины Бри, надеясь, что она не услышала его комментарий или, по крайней мере, не вспомнит его завтра.
После того, как я уложу ее в постель, я не позволяю себе задерживаться. Я укладываю ее, выключаю свет и закрываю за собой дверь, не позволяя себе ни разу оглянуться. Единственный способ, благодаря которому наша дружба хоть немного увенчалась успехом в ее платоническом состоянии, — это моя приобретенная способность продолжать движение. Например, если я иду на кухню и вижу Бри, склонившуюся над прилавком, и ее задница выглядит слишком хорошо, я не задерживаюсь и не смотрю. Продолжай двигаться. Если я прохожу мимо Бри и мы случайно сталкиваемся друг с другом, я не останавливаюсь и не обнимаю ее. Неа. Продолжай двигаться. Если мы не ложимся спать поздно ночью, и у меня возникает соблазн сказать ей, что я боготворю землю, по которой она ходит, — продолжай двигаться.
Так что сегодня вечером я не оглядываюсь на нее, лежащую на подушке, с развевающимися вокруг нее растрепанными волосами. Я продолжаю возвращаться в гостиную и прямо перед глазами моих друзей, выстроившихся на диване, с поднятыми бровями и скрещенными руками. Похоже на интервенцию.
— Что с флюидами мамы? — спрашиваю я, застыв на пороге. Я не уверен, что хочу туда идти.
Лоуренс заговорил первым. Трудно воспринимать его всерьез с его серебристо-черным блестящим лаком для ногтей.
— Пора, чувак.
Мои брови поднимаются.
— Это загадочно и зловеще.
Джамал бьет Лоуренса в грудь.
— Вот почему мы не хотели, чтобы ты произносил вступительную фразу. — Он качает головой. — Он должен был сказать: «Пора забрать твою девушку.» Он сказал все неправильно. Это должно было быть здорово.
Я пытаюсь скрыть ухмылку.
— Хочешь, я выйду и вернусь? Мы можем начать сначала.
— Нет, момент упущен, — дуется Джамал. Он ненавидит, когда кто-то портит его особенные моменты. И есть много.
Я уже оборачиваюсь.
— Нет, это не так. Давай, я побегу еще раз. Давай сделаем это.
Я выхожу из комнаты и возвращаюсь через мгновение, будто кто-то пытается притвориться, что не знает о вечеринке-сюрпризе, о которой случайно узнал три недели назад.
На этот раз Лоуренс в своей игре.
— Пришло время заполучить твою девушку, чувак.
Небольшая искра покинула глаза Джамала, но ясно, что часть его все еще хочет разыграть это.
— И мы поможем тебе это сделать, — наконец добавляет он своим коммерческим тоном. Честно говоря, впечатление было произведено.
Я выдыхаю.
— Это того стоило, ребята. Отличная работа. У меня мурашки по коже. — Я ценю то, что они пытаются сделать, правда ценю, но этого не произойдет. — Проблема в том, что Бри не в восторге от меня.
Все дружно рассмеялись. Первым заговорил Прайс, промокнув большой палец ноги, чтобы убедиться, что лак высох, прежде чем снова надеть носок.
— Ага. Женщины всегда сворачиваются ко мне, как львенок, когда я им не нравлюсь. Какой бы человек. Вынь голову из задницы. Эта женщина влюблена в тебя.
Я оглядываюсь на комнату Бри. Я хочу им верить, но это слишком сложно. У нас было столько лет, чтобы преодолеть френдзону, а она так ничего и не сделала. Каждый раз, когда я приближаюсь, она создает сверхпрочное силовое поле, которое отталкивает меня назад.
— Говорю тебе — она не хочет ничего, кроме дружбы.