Читать интересную книгу Гамбит - Рекс Стаут

Кофе еще не был убран, а он все еще занимался Вольтером, когда за несколько минут до девяти тридцати явился Чарлз У. Йеркс. Еще одним симптомом плохого состояния духа Вульфа был тот факт, что когда в дверь позвонили и Салли спросила, уйти ли ей, он чуть поднял плечи и сказал:

– Как хотите.

Это было совсем не в его духе, и когда я пошел встречать посетителя, то вынужден был следить за своим лицом, чтоб не возникло впечатление, что мы нуждаемся в сочувствии.

Салли встретила Йеркса в дверях кабинета. Он обеими руками взял ее руку, бормоча что-то, похлопал по руке, выпустил ее и, входя бросил взгляд направо и налево. Когда я знакомил Вульфа и Йеркса, они поклонились друг другу, и Йеркс ждал, пока Салли сядет в одно из желтых кресел, которое я придвинул ей, предоставив ему красное кожаное. Усевшись, он сказал ей:

– Я пришел, потому что обещал. Салли, но я немного смущен. После вашего звонка, я позвонил вашей матери и, по-видимому, тут… недоразумение. Она, кажется, считает, что вы делаете ошибку.

Салли кивнула.

– А она не сказала вам, почему я здесь?

– Очень неопределенно. Может быть, вы мне скажете, и тогда я буду знать, почему я здесь.

Он улыбнулся ей дружески, но с желанием понять. Уклончиво, а почему бы и нет? Вице-президент банка с капиталом в миллиард долларов, который, пусть случайно, оказался причастным к делу об убийстве, занимающему первые страницы газет, вряд ли стремится увязнуть в этом еще глубже, если есть возможность избежать этого. Кроме того, он хороший шахматист.

– Я не считаю, что делаю ошибку, – сказала Салли. – Причина, по которой я здесь… потому что я… – Она не договорила, повернула голову ко мне, потом взглянула на Вульфа. – Вы не объясните, мистер Вульф?

Вульф откинулся назад, устремив глаза на Йеркса.

– Полагаю, сэр, вы человек, умеющий хранить тайну?

– Мне бы хотелось так думать. – Вульфу банкир не улыбался. – Я стараюсь быть таким.

– Хорошо. Обстоятельства требуют этого. Тут просто несовпадение в мнениях, но желательно, чтобы оно стало достоянием гласности. Может быть, вы видели вчера в газете, что меня пригласили расследовать убийство Пола Джерина.

– Это привлекло мое внимание.

– Это мисс Блаунт наняла меня вопреки совету своего отца и его адвоката, с которыми согласилась и ее мать. Она предложила мне значительный гонорар, и я принял его. Зная, что ее отцу грозит серьезная опасность, она боится, что его адвокат не справится с этой сложной проблемой и, кроме того, она высоко оценивает мои таланты, возможно, преувеличивая их. Для расследования я нуждаюсь в различных сведениях, а вы – один из тех, кто связан с делом. Миссис Блаунт полагает, что ее дочь сделала ошибку, наняв меня, но ее дочь так не считает, и я тоже. Я достаточно уважаю себя, чтобы отвергнуть предположение, будто могу повредить. Я могу обнаружить тот факт, который упустит мистер Комус. Я, однако, не сомневаюсь в его компетентности, хотя он отрицает мою. Ясно ли я объяснил, почему мисс Блаунт просила вас прийти?

– Не совсем. Меня конечно, допрашивали и полицейские и мистер Комус, но я не смог сообщить ничего полезного, – Йеркс перевел глаза на Салли, потом посмотрел вокруг. Он спросил:

– Почему вы думаете, Салли, что Дэн не справится с этим? Для ваших сомнений есть какая-нибудь особая причина?

Либо миссис Блаунт не упомянула о ревности дочери, либо он скрывал это. Салли поступила правильно.

– Нет, – сказала она, – особой причины нет. Просто я… боюсь.

– Ну ладно, – тут он обратился к Вульфу: – откровенно говоря, Вульф, я склонен согласиться с ними. Моему банку, как и мне лично, не случалось обращаться к фирме Комуса, но ведь он известный юрист и, насколько я знаю, очень способный. Что вы можете сделать такого, чего он не может?

– Пока не сделал, не знаю. – Вульф выпрямился. – Мистер Йеркс, вы считаете, что мистер Блаунт убил этого человека?

– Нет, конечно.

Но прежде чем сказать это, он украдкой взглянул на Салли, нечаянно разоблачив себя. Если он действительно считал, что Блаунт невиновен, зачем был нужен этот взгляд?

– И я так же думаю, – сказал Вульф, как будто он и вправду так думал. – Но факты, указывающие на него, очень весомы и не могут быть так просто отброшены. Вы знаете это?

– Да.

– Значит, я пока не принимаю их во внимание. Есть другие факты, например, что четыре других человека, «посредники» имели возможность отравить шоколад, входя в библиотеку, чтобы сообщать ходы. Я понимаю, что в таких случаях, иногда, если не всегда, Джерин закрывал глаза, чтобы сосредоточиться. Это верно?

– Да. Он обычно делал это после первых трех или четырех ходов. Он наклонял голову и иногда закрывал глаза руками. Йеркс повернулся к клиентке. – Вы понимаете, мои ответы на эти вопросы не означают, что я на вашей стороне, против ваших отца и матери. Нет. Но вы имеете право на свое мнение, и я хочу помочь вам в любом случае. – И продолжил, обращаясь к Вульфу: – И я согласен, что маловероятно, что вы способны повредить. Я знаю кое-что о вашей деятельности. Но и Комус знает, что четыре посредника, включая меня, имели массу возможностей положить яд. Это ясно. Вопрос в том, зачем это мне? Или любому из них?

Вульф кивнул.

– В том-то и вопрос. Взять вас. У вас нет ненависти к мистеру Джерину. Но, допустим, что у вас есть или была ненависть к мистеру Блаунту. Смерть Джерина была лишь одним из следствий того, что он выпил яд; другое состоит в том, что Блаунт в смертельной опасности. Как вам это нравится, мистер Йеркс? Меня наняли для расследования, и я расследую. Может быть, это вы предложили Блаунту самому принести шоколад для Джерина? Или же, когда сообщили ему, что Джерину плохо, это вы посоветовали вылить все из кружки и кофейника?

Глаза банкира сузились, а губы сжались.

– Понятно, – сказал он так тихо, что я едва услышал это, а у меня хороший слух. – Так вот как вы… Понятно. – Он кивнул. – Очень умно. Может быть, более чем умно. Комус тоже мог держать это в уме – не знаю. Вы задали мне два вопроса, – нет, три. На все ответ – нет. Но вы, конечно, ведете к чему-то. Это делает… хм… Хаусман, Фэрроу и Комус… хм. Конечно, никаких комментариев. – Он обернулся к Салли. – Я уже не так уверен, что вы сделали ошибку. – Снова к Вульфу. – Я правильно понял вас? Вы утверждаете, что Джерин был просто пешкой, которой пожертвовали, стремясь погубить Блаунта?

– Я это предполагаю. Это моя рабочая гипотеза. Естественно, что вы даете отрицательный ответ на мои три вопроса; так делают и остальные трое. Вы сказали бы «нет» и если бы я вас спросил, знаете ли вы об их отношениях с Блаунтом. Так сделают и они. Но ненависть одного человека к другому, столь сильная, что он неумолимо стремится его погубить, существует не в безвоздушном пространстве. Всегда есть следы этого, и я стараюсь их найти. Может быть, это чувство, сильное чувство, направлено не на Блаунта, оно может быть сосредоточено на каком-то объекте, который станет доступен лишь при устранении Блаунта. У Фэрроу это может быть контроль над корпорацией, у Хаусмана, фанатика по натуре, это может быть какое-то безумное стремление, у вас или у Комуса это может быть миссис Блаунт. Я намерен…

– Здесь присутствует дочь миссис Блаунт, Вульф.

– Да. Это просто предположение. Я не без причины назвал имя миссис Блаунт. Мистер Гудвин, видевшейся с ней, и способный судить об этом, говорит, что она может заставить любого мужчину нарушить второе предписание десятой заповеди – не пожелай жены ближнего своего. Но я только рассуждаю. У меня нет массы сотрудников, как у служителей закона, но есть три хороших человека, помимо мистера Гудвина, а дело неспешное. Мистера Блаунта не будут судить ни на этой неделе, ни в этом месяце.

Вульф нашел хорошего слушателя. Йеркс не упустил ни слова. Когда Вульф остановился, чтобы передохнуть, он спросил:

– Вы излагали эту гипотезу районному прокурору?

Превосходно. Удовлетворительный ответ на этот вопрос, с полным объяснением всех обстоятельств, занял бы несколько минут. Но Вульф только сказал:

– Нет, сэр. Они сделали ставку на мистера Блаунта. А я – нет.

Йеркс взглянул на Салли, потом на меня, но не видел нас, он просто отвел глаза от Вульфа, что-то соображая. Это заняло у него несколько секунд, потом он повернулся к Вульфу.

– Вы понимаете, – сказал он, – что для высокого должностного лица важного финансового учреждения публичность, связанная с таким делом… прискорбна. Даже несколько… стеснительна. Конечно, полиции было необходимо встретиться с некоторыми моими друзьями и сотрудниками, чтобы выяснить, были ли у меня какие-либо связи с этим Джерином, но и это было неприятно. Теперь вы, частные детективы, расследуете мои отношения с Блаунтом, что, может быть, еще более неприятно, но я знаю, что не могу вас остановить. Я согласен, что ваша гипотеза имеет право на существование. Я могу сберечь ваше время и усилия и сделать расследование менее неприятным для себя. – Он остановился, чтоб сглотнуть: все это было для него не так легко. – В банковском мире всем известно, что скоро будут выборы нового президента моего банка и что, возможно, назовут мое имя. Но некоторые директора, меньшинство, в настоящий момент выдвигают другого человека. Мэтью Блаунт принадлежит к этому меньшинству, но, поскольку он теперь… в таких обстоятельствах, то не сможет присутствовать на заседании Совета на будущей неделе. Вам не потребовалось бы больших усилий, чтобы узнать об этом, но я хочу добавить, что это не повлияло на мои отношения с Блаунтом. Дело не в том, что он против меня, просто у него есть обязательства по отношению к другому человеку, и я это понимаю. Я не буду добавлять, что не убивал Джерина, чтобы Блаунта обвинили в убийстве. Это фантастическое предположение. – Он встал. – Я желаю вам удачи. Остальные трое – Хаусман, Фэрроу и Комус обычные мои знакомые, но Мэтью Блаунт – старый дорогой друг, как и его жена.