Священник хватал воздух широко раскрытым ртом как рыба, вытащенная на берег. Даже теперь, когда его горло свободно, он пытался оторвать невидимые руки от своей шеи, прежде чем сделать вдох.
— Святой Георг, — произнес Криспин. — Я подоспел как раз во время. Еще секунда, и он тоже потерял бы сознание. Ну вот! Он начинает приходить в себя.
Кровь отливала от лица священника, и оно начало приобретать нормальный оттенок. Но оно побледнело еще больше, когда Геллиард приставил кончик меча к его шее.
— Попробуй только шевельнуться или издать звук, и я пришпилю тебя к полу как жука. Если будешь меня слушаться, я не причиню тебе вреда.
— Я подчинюсь, — прошептал несчастный свистящим шепотом. — Клянусь вам в этом. Но ради всего святого, милостивый сэр, я умоляю вас убрать меч. Ваша рука может дрогнуть, сэр. — В его глазах стоял неподдельный ужас.
— Может, и я клянусь Богом, так оно и будет, если ты вымолвишь хоть слово. Пока ты осторожен и послушен, тебе нечего бояться моей руки. — И затем он обратился к молодому человеку, по-прежнему не спуская глазе пленника: — Кеннет, посмотри за тем «корноухим», он может очнуться. Свяжи его и засунь в рот шарф, но так, чтобы он мог дышать через нос.
Кеннет выполнил в точности приказания Криспина, в то время как сам Геллиард продолжал караулить преподобного отца. Когда Кеннет объявил, что все готово, Криспин пинком поднял священника на ноги.
— Но смотри, — предупредил он, — один неверный шаг, и ты познакомишься с прелестями рая. Вставай!
Несчастный медленно поднялся на ноги.
— Вставай здесь. Вот так. Кеннет, возьми его шарф и свяжи ему сзади руки.
После того, как это было сделано, Криспин велел юноше снять с пастора его пояс. Затем он усадил служителя богов на стул и крепко прикрутил его к нему его же поясам. После этого он уселся на стол перед священником.
— Теперь, сэр пастор, давайте немного побеседуем. При вашей первой попытке позвать на помощь, я отправлю вас в лучший мир, куда вы обычно провожаете души других. Возможно, вы посчитаете, что этот мир более пригоден для молитв, обитания, и тогда, я думаю, вы будете послушны. Я надеюсь на вашу честь, здравый смысл и прирожденное отвращение священника ко лжи, чтобы получить правдивые ответы на те вопросы, которые я вам сейчас задам. Если я узнаю, что вы меня обманываете, я прослежу за тем, чтобы это было в последний раз в этой жизни. — И вынув меч, он наглядно продемонстрировал, что именно предпримет в этом случае. — Теперь, сэр, давайте будем внимательны. Как скоро ваши друзья обнаружат, что здесь случилось?
— Как только они придут за вами.
— И как скоро это произойдет?
— Через час или около того, — ответил пуританин, взглянув за окно. Геллиард последовал его примеру и заметил, что небо значительно посветлело.
— Да, — прокомментировал он, — через час здесь будет достаточно света, чтобы застукать нас. Может ли кто-нибудь прийти раньше этого срока?
— Вряд ли. В доме осталось всего полдюжины солдат. Они находится в комнате под вами.
— А где Лорд-Генерал?
— Он уехал, не знаю куда. Но к рассвету он будет здесь.
— А как насчет смены часового, который стоял около нашей двери?
— Я не могу сказать точно, но мне кажется, что это маловероятно. Его сменили перед моим приходом.
— А солдаты в комнате, отвечай мне честно, — у них есть караульный?
— Они выпили слишком много вина сегодня ночью.
Когда Кеннет взял в руки сутану священника, из нее выпала небольшая Библия. Кеннет поднял ее и положил на стол. Криспин взял ее в руки и поднес к самым глазам священника.
— Поклянитесь на этой книге, что вы говорили только правду.
Ни секунды не колеблясь, пастор поклялся, что все, что он сообщил Криспину, была святая правда.
— Прекрасно, сэр. А теперь я должен быть уверен в вашем молчании, хотя мне очень не хочется причинять вам неудобства.
Он прислонил меч к столу, подошел к пуританину сзади и завязал ему рот шарфом.
— Теперь, Кеннет, — обратился он к юноше, как вдруг внезапная мысль прервала цепь его размышлений. — Кеннет, — продолжал он уже совсем другим тоном. — Не так давно вы поклялись мне, что если мы обретем свободу, вы поможете мне наказать негодяев, которые разрушили мою жизнь.
— Да, сэр Криспин.
На мгновение рыцарь остановился. Он собирался поступить нечестно, сказал он себе, и первым его побуждением было замолчать и больше не произносить ни слова, но затем он в который раз подумал о той огромной помощи, которую ему может оказать юноша — жених Синтии Ашберн. Нет, в таком деле нельзя торопиться с решением. Не спеша он взвесил вес «за» и «против». С одной стороны, Криспин был уверен, что если им удастся вырваться отсюда, то Кеннет, конечно, бросится искать убежище в доме своих друзей Ашбернов — владельцев замка Марлей. Будет вполне естественно, что он возьмете собой товарища, который помог ему бежать и делил с ним все опасности пути. А проникнув в замок, он значительно облегчит себе задачу мести. Сначала он вотрется к ним в доверие, а затем…
С другой стороны, на нем тяжелым грузом висело чувство предательства. Он решил связать юношу словом — клятвой, которую он несомненно даст, но ни за что бы не дал, если бы знал, о ком идет речь. Это означало предать его и сделать его самого предателем новых друзей — родственников его будущей жены. Каков бы ни был исход для Криспина, женитьба Кеннета на Синтии будет расстроена навсегда благодаря тем действиям, в которые его сознательно втянул Геллиард.
Криспин продолжал мучительно размышлять, и чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. Но помимо его воли в сознании всплыло то, как юноша отнесся к его рассказу этой ночью, жестокость его суждения, незаслуженная обида, нанесенная Геллиарду, когда он открыл душу этому щенку. Эта мысль поселила в нем неуверенность и ожесточила его сердце, подавив глас совести. Что для него значит этот мальчишка, что он так о нем печется? Чем вызвана его привязанность к нему? Разве он обязан ему чем-нибудь? Нет! И все же он не будет спешить с решением.
Тем временем Кеннетом овладевал страх нетерпения. С опаской он поглядывал на своего товарища, который стоял, сосредоточенно нахмурив брови и задумчиво глядя в пол. Наконец он решил, что малейшее промедление равносильно самоубийству.
— Сэр Криспин, — прошептал он, дергая того за рукав. — Сэр Криспин!
Рыцарь почти с гневом взглянул на него. Затем огонь погас в его глазах, он вздохнул и заговорил.
— Я думал, как нам все это устроить.
— У нас только один путь! — воскликнул юноша.
— Нот, у нас два пути, и я хочу выбрать самый верный.