Читать интересную книгу Сны. Бред (сборник) - Наталья Гончарова

Приятель еще спал, и Бред пошел на кухню один – налить себе кофе. Умывшись, он почувствовал себя гораздо лучше. Глотнув бодрящего напитка и немного придя в себя, он подумал, что же теперь делать. Нужны вещи и деньги. Пожить он сможет у себя в студии какое-то время, пока арендатор не попросит внести сумму за следующий месяц. Придется выйти на работу.

Бред мысленно перебирал места, куда можно устроиться. Продолжить такого рода размышления помешал звонок. Немного помявшись, он пошел к двери. На пороге стоял отец.

По дороге они почти не разговаривали, но напряжения не ощущалось. Бред чувствовал, что все как раньше, будто в комнате, где было всё разбросано, навели порядок. Остальные члены семьи, которые присутствовали при скандале, вели себя как обычно. Только в глубине души Бред знал, что этот раунд остался за ними.

«Дайнер» семнадцатого февраля

Маугли

«Дайнер» был наполнен густым дымом, запахом алкоголя, людьми, которые своим присутствием одновременно и дополняли картину, и являлись ее главными героями. Заведение насквозь пропиталось многоликими голосами, громкими звуками, едва слышным шуршанием, бесконечностью тостов, незначительностью споров, импульсивностью движений и некоторым отчуждением от остального мира.

В то время как на улице хозяйничала зима и холод пробирал до костей, «Дайнер», словно подожженный порох, пылал в агонии. Его окна и вывески кровоточили цепкими надписями, но то, что творилось внутри, азартно распаляло воображение. Напоминая собой активный вулкан, извергающий лаву, заведение жило собственной жизнью. Энергетика людей зашкаливала. Горячие потоки гротескно исходили от каждого посетителя. Даже сверхчувствительная аппаратура не смогла бы уловить стук сердца одного человека, удары были синхронными и попадали в такт барабанному ритму.

Софья ловила каждое движение на разгоряченных лицах музыкантов. По-шамански манили трубадурные излияния слаженной группы. Ребята понимали друг друга с полувзгляда. Софье хотелось влиться в единое целое и хоть ненадолго стать частью команды. Девушка чувствовала причастность к песням. Музыка была волной, по которой она, как серфингист, направлялась в открытый океан.

Спонтанный вихрь глаголющих инструментов связал все чувства Софьи: она не замечала ничего вокруг. Только иногда кто-нибудь из подружек выдергивал ее бессмысленными вопросами из сладкого путешествия бесконтрольных извилин. Девушке казалось, что ее душа стала огромной и может вместить всю вселенную. Появилось непреодолимое желание действий и побед. В своих фантазиях, мыслях, самых глубоких и поверхностных ощущениях девушка позволяла себе всё.

Субтильная особа ангельской наружности представляла себя средневековым рыцарем, спешащим на смертельный поединок. Этот храбрец идет в последний бой не ради славы, гордости или других людских амбиций, а потому, что не может иначе. Софью кружило в фанфарном танце сознания, который не имел конца. Эмоции лились через край, а моменты пронзительной радости и нестерпимой боли слишком быстро сменяли друг друга.

Софи летела на воздушном шаре своих фантазий, в которых любовные приключения и «жизнь на грани смерти» были магистральными темами. Страсти она тушила глотками холодного коктейля, которые еще сильнее разжигали искру внутренних манипуляций. Девушка с трудом отграничивала реальность от мира иллюзий. Ее сознание слоилось замысловатыми лентами. Трансцендентные мысли лежали у ног негритянских мотивов. Звуковые вибрации пронзали тело насквозь, создавая ощущения блаженства и желания.

Вопросов для Софьи не существовало, она была уверена, что знает всё на свете. Это знание было только ее, и делиться им ни с кем не хотелось. Как Снежной королеве принадлежит снег, который составляет плоть правительницы зимы, так девушка возомнила, что она наподобие жар-птицы может одним взмахом согреть планету.

Всё чаще взгляд юной дивы останавливался на одном из участников группы Naked Manhattan. Молодой тромбонист уверенно держал музыкальный инструмент – это придавало мужественности человеку, который недурственно знает свое дело. Он был поглощен игрой и совсем не замечал озабоченного внимания со стороны. Лишь иногда черные брови на скуластом лице залихватски приподнимались. Спортивно сложенный и немного неряшливый, сам того не подозревая, он стал предметом вожделения.

Девушка обволакивала взглядом непорочного музыканта. Она ловила как маленькое волшебство скольжение его настойчивых рук по золотистому извилистому инструменту. Софи вкушала момент, когда его губы касались мундштука, представляя их сочность у себя во рту. Движение кулисы вниз и наверх охотно напрягало фанданго женских гормонов.

Арфичное настроение девушки подталкивало к знакомству с нарциссическим тромбонистом после выступления. Она нетерпеливо ждала искрометной минуты, внутренне содрогаясь от предстоящей новизны.

Молодые люди закончили выступление. В отдельной комнате для музыкантов находились удобные диванчики и два небольших столика. Участники группы в каморке складывали инструменты и расслаблялись в своем кругу. После концерта они выходили к публике и садились в общем зале. Куражные девчонки не спускали глаз с Маугли и Сэма. Одна особенно темпераментно пялилась на тромбониста, который пассивно глотал пиво, увлеченно болтая с другом.

Заведение близилось к закрытию. Софья мятежно мандражировала в неконтролируемом парении. Маугли попрощался, но отправился не к выходу, а в приватную комнату. Молодая дева соскочила со своего места и, притягиваемая любовным магнитом, кинулась за драматическим предметом наивной страсти.

Как только девушка перешагнула порог отдельного помещения, дверь за ней сконфуженно шлепнула. На увертюрных плечах Софи почувствовала господствующие ладони. Маугли без лишних слов отомкнул плутовские застежки объемной блузы. Сливовые губы неотрывно сосали вездесущий язык – он целовал гибкую шею и тугие груди. Сливовые – это фиолетовые. Неловко шурша, сполз вниз маленький замочек юбки.

Софья чувствовала себя безвольной наложницей, которая по-мазохистски влюблена в строгого господина. Она не верила в происходящее и не могла дать ему оценку. Время для нее не существовало. Был только миг, здесь и сейчас. А сейчас ей безумно хотелось обладать музыкантом. Перед лилейным взором, как слайды из фильма, проносились сцены, где любовник держит тромбон и двигает кулису туда-сюда. Могущественный Эрос виртуозно совокуплялся с ювенильным телом богини. Менуэтная вселенная брала и отдавала чувства, преумноженные в сотни раз.

Официанты протирали запачканные столы, расставляли растрепанные стулья. Кончилась еще одна громкая пятница. Они получили вдоволь хороших чаевых и спешили уйти домой – отдохнуть после изматывающей смены. Последние клиенты мялись возле выхода: три девушки всё не решались уйти. Они ждали свою беспечную подругу, но та так и не вышла. Им оставалось позаботиться о ее вельветовом пиджаке и серебристой сумочке.

«Дайнер» опустел, и его огни погасли. В помещении за ширмой обыденности прятались двое бесстыдников, бесцеремонно предававшихся любви. Пламя горячности вокруг них подобно свечению «Дайнера» горело недолго – один вечер.

Ночью обездоленное заведение соответствовало промозглой погоде и застывшим сугробам. Здание одиноко стояло среди зимних пустот, и даже случайная машина не проезжала мимо в поздний час.

Едва заметная боковая дверь была будто случайно оставлена приоткрытой, в замочной скважине болтался ключ. Прошло немного времени, и уличный пейзаж обновился шаткой фигурой в коротком полушубке.

Друг

– Здорово, дружище! – весело прозвучал голос в телефонной трубке. Бред его узнал. Это был Чарли, школьный друг. Десять лет они сидели за одной партой, и в классе завидовали их взаимной преданности.

– Давненько не виделись! Надеюсь, ты сегодня не занят? – смакуя каждое слово, говорил Чарли. Его голос был полон нежности и сладости, казалось, слова могут прилипнуть к ушным раковинам.

Не виделись они действительно очень давно, но с тех пор Бреду не хотелось иметь ничего общего с этим человеком.

– Я уезжаю на стажировку, не знаю, на сколько затянется поездка. Хотел лицезреть твою симпатичную физиономию перед отъездом!

– Извини, Чарли, у меня на сегодня назначена операция. В любом случае спасибо за приглашение и счастливо тебе съездить, – сдавленно процедил Бред, осознавая, как легко ему дается ложь.

– О! Я знаю, как важно для тебя сослужить обществу добрую службу, поэтому не буду тебя задерживать. Всего хорошего тебе, дружище… – грустно попрощался Чарли.

В школе Бред считал Чарли лучшим другом. Почти всё свободное время они проводили вместе. Их объединяли общие интересы, музыкальные и литературные предпочтения. Они знали друг друга лучше, чем родители. Иногда ссорились, но быстро мирились, потому что взаимно нуждались в общении.