Читать интересную книгу "Ревизор: возвращение в СССР 33 - Серж Винтеркей"

потрясая перед её лицом руками. — Где ты видела, чтобы подчинённые против начальства шли? Партия — наш рулевой! Ты вообще хоть раз задумывалась о смысле этой фразы, которая из каждого утюга звучит?

— И что, они мне не помогут? — начиная с опаской поглядывать на родителей, спросила Регина.

— Помогут! Конечно, помогут! — едко скривился отец и крикнул, наклонившись, прямо в лицо дочери. — Выселят нас всех из-за тебя в Сибирь или ещё куда подальше!

Резко махнув рукой, он вышел из комнаты.

— Что же теперь делать-то? — поспешила за ним мать, захлопнув дверь в ее комнату, и Регина услышала нотки паники в её голосе через фанерную дверь. Ей стало страшно. Раз родители забыли о ней, выскочив из комнаты, то проблема действительно есть, и они ее не обманывают в воспитательных целях.

— Раньше надо было делать! — услышала она голос отца. — А теперь уже поздно! Ещё после первого раза надо было отправить её куда-нибудь на комсомольскую стройку, раз ей в Москве спокойно не живётся, не учится!

Тоже мне отец! — фыркнула Регина, немного успокаиваясь. — Вместо того, чтобы броситься защищать своего ребёнка, на комсомольскую стройку надо было отправить! Тьфу!..

Тут как раз и в дверь позвонили. Мать пошла открывать дверь. Регина услышала чужой мужской голос. Какой-то капитан хотел её видеть. До этого разговора с родителями она ждала этого визита, но реакция родителей ее напугала. И вместо того, чтобы броситься в коридор, она застыла на своей кровати, как приклеенная. Может, они и правда лучше меня разбираются во всем этом?

— Зачем вам она? — спросила визгливым от волнения голосом мать.

— Мне надо с ней поговорить, — настаивал капитан.

— В нашем присутствии, — потребовал отец.

— Как хотите! Может, так оно и лучше, — согласился капитан.

Регина напряжённо следила, как открывается дверь в её комнату. Сначала вошла бледная мать и села на стул возле письменного стола, за ней зашёл милиционер в форме. Отец встал в дверях. По нему было видно, что он сильно волнуется. Нервное состояние родителей передалось Регине, и она вцепилась руками в кровать.

— Капитан Баринов, — показал он ей своё удостоверение, но она ничего не разобрала там. Зато отец попросил ему тоже показать.

— ОБХСС? — проговорил он и обессилено сел на кровать неподалёку от дочери.

Капитану присесть никто не предложил, и он остался стоять.

— От вашей дочери, товарищи, поступило заявление, в котором она обвинила партийное руководство целого московского района в противоправных действиях. По результатам проверки эти факты не подтвердились. Получается, ваша дочь оклеветала честных советских граждан. Мало того, она пыталась дискредитировать в их лице государство… Это все находит свою оценку в соответствующих статьях Уголовного кодекса… И что мне прикажете делать? По-хорошему, я должен возбудить против вашей дочери уголовное дело!

— Послушайте, товарищ капитан, — поднялся отец и Регина увидела, что у него руки трясутся. — Можно же обойтись без этого на первый раз!

— Сложно с учетом других факторов. У вашей дочери очень плохая характеристика из МГУ, её исключили из комсомола за аморальное поведение и отчислили… При этом, до этого у неё был строгий выговор тоже за клевету, — с сомнением произнёс капитан, и мать застонала, закрыв глаза рукой. — Года с тех пор не прошло и, вот, опять то же самое, только теперь это уже всё гораздо серьёзнее. Это клевета на советскую власть и её представителей.

— О чём ты думала⁈ — вскричала мать, скатываясь в натуральную истерику со слезами и упрёками.

— Капитан, ну, может, можно как-то обойтись? — молящим тоном попросил отец. — Она ещё глупа и наивна, не понимает, как жизнь устроена…

— Я, как отец, вас очень понимаю. Но совсем ничего не предпринять я тоже не могу.

— Ну, пожалуйста! — рыдая, взмолилась мать.

Ещё чуть-чуть, и она упала бы перед ним на колени. Видимо, это почувствовал и капитан.

— Ну, ладно, ладно, — поспешно проговорил он. — Попробуем обойтись предупреждением. Если руководство не будет возражать, то считайте вам очень повезло. Но только в одном случае, сами понимаете. Я слышу вас, но ваша дочь так и не сказала ни слова с того момента, как я вошел. Может быть, у нее другая точка зрения, чем у вас?

* * *

Москва. Политическое управление МВД СССР.

— Ну, что же, молодец, — удивлённо качая головой, похвалил генерал Брагин Василия Баранова. — Это же надо, такую комбинацию провернуть!

— Просто не придумали, товарищ генерал, как ещё их вынудить побыстрее в музей за штемпелями обратиться, — едва заметно улыбаясь, ответил майор. — Кто знает, сколько бы они ещё эти восемнадцать золотых монет продавали бы?

— Авантюристы! Но главное, всё у вас получилось, — проговорил генерал с довольным видом. — Молодцы! И дело громкое, и отработали красиво.

— Лев Борисович, надо бы Павла Ивлева как-то отметить за помощь милиции. Без его содействия мы бы на них никак не вышли.

— Согласен. Подумаю, — кивнул он и протянул майору руку на прощанье.

* * *

Москва. Оздоровительный комплекс Часового завода «Полёт».

Когда я приехал, почти все уже сидели за столом в бане. Ждали меня, Мещерякова и Гончарука.

— Павел, пока ты не разделся, дойди до проходной, предупреди охрану, что Гончарук первый раз и не знает, где мы тут, — попросил меня Бортко.

Но не успел я выйти на улицу, как Мещеряков сам привёл его, и мы быстро присоединились к товарищам.

Хорошо, что встречу в Министерстве обороны назначили на завтра. Мне, хоть, удалось спокойно объехать все свои намеченные предприятия. Приготовил свой ежедневник, чтобы доложить о состоянии дел…

— Товарищи, пока Михаил Жанович раздаёт зарплату, — взял слово Захаров, — я вам расскажу о текущей ситуации.

И он рассказал нам о том, что Быстрова отнесла в ОБХСС расклад по предприятиям гагаринской группировки.

— Цифры в основном перевраны, — добавил он, — но основная информация о самых крупных предприятиях достаточно полная.

Надо было видеть вытянувшиеся лица собравшихся. Все уже получили свои конверты и так и застыли с ними в руках, слушая Захарова. А я… Я как-то особо и не удивился. Именно поэтому я и пытался удалить Регину подальше от себя и своих дел. Что бы там не думали про нее Самедов или Володин, посвящая ее в свои дела,