— Здравствуй, Таня. Это Вадим Ляхов. Я вижу, ты не все понимаешь. А Сергей просто не умеет объяснять просто и коротко. У него сейчас очень много другой работы. Так вот послушай меня! Ехать тебе совершенно необходимо. Это не тема для обсуждения. Просто вспомни все, от «Цветника» и до твоих последних сложностей… Сейчас все складывается еще хуже. Не для тебя лично, а вообще. Так вот это — единственный выход. И для тебя, и для нас с Сергеем. Чуть позже я все растолкую в деталях. С тобой поедет Майя, а на месте вас встретит еще одна хорошая девушка. Назовет пароль. После чего полностью на нее полагайтесь. И скучать не будете, и нам поможете. Договорились? Значит, собирайся.
— На что это ты ей намекнул? — подозрительно спросил Тарханов, когда закончил уточнять детали и повесил трубку.
— Да лишь на то, что вокруг нас все последнее время нарастает напряженность необъяснимых явлений. В том числе и твоя с ней встреча сюда ложится, и захват бандитами Пятигорска, и тот чеченец в Нью-Израиле. Мы с ней как-то на катере побеседовали наедине, она ко мне исключительно как к врачу и ясновидцу обратилась. Оч-чень все не просто. Да и уже здесь она Майе жаловалась, что чувствует постоянный дискомфорт не совсем естественного происхождения. Поэтому ей действительно лучше вернуться в более привычную обстановку. Отдохнуть. Это я ей как врач посоветовал. Она согласилась…
— Да, — мрачно кивнул Тарханов. — Мне она тоже последнее время не нравится. Да и не только последнее. Вообще, как в Москву приехали, ей все время не по себе. Может, ты и прав…
— Кто бы спорил. Но ты же контрразведчик и с чертовщиной дело имеешь, должен соответствовать. Все, что сумею, — объясню в течение ближайшего часа. Но тылы наши должны быть обеспечены в любом случае. Дай-ка телефон, я с Майей тоже пока не говорил по известной причине, но, надеюсь, это будет легче.
Само собой, по ранее накатанной колее разговор получился легким и, на случай прослушки, вполне убедительным. Только вот о замене машины на полпути, еще кое-каких тонкостях, ранее согласованных, они не сказали ни слова.
— Одним словом, отдыхай, моя дорогая. Поезжайте и ни в чем себе не отказывайте. Возможно, в ближайшее время и я сумею к вам вырваться. А до этого — ну никак.
— Теперь объясни, — потребовал Тарханов, когда Вадим обрисовал ему расклад, — что еще за бабу ты вводишь в операцию? Нет, наверное, Чекменев не только туфту гнал! Откуда у тебя в Пятигорске собственная агентура «печенеговского» класса? Ты же никогда в тех местах не работал.
— А вот теперь я тебе все и объясню, — он посмотрел на свои наручные часы. — Лично я располагаю еще тридцатью тремя минутами. А ты — до шести утра. Проводи девушек и ложись спать. Вряд ли шеф до обеда тебя потревожит. А когда объявится, ты такую бомбу выдашь, что никакие дурацкие мысли ему пару суток в голову точно не придут. Ну а я… Я свой маневр знаю…
Информировал Ляхов Тарханова в соответствии с известным принципом. Все, что он рассказал, было чистой правдой, только далеко не всей. Да и как иначе? Кое-что услышать Сергей был просто не готов, еще многое знать ему пока не полагалось. Например, насчет другого Вадима, названного «первым». И о том, что его собственный двойник был почти убит в бою на перевале, а после счастливого излечения убыл в отпуск по ранению и выпал из поля зрения того Ляхова. Отчего-то в иной реальности дружбы между ними не сложилось. Или Шульгин, в отличие от Чекменева с Розенцвейгом, не счел нужным ее организовать.
Но и сказанного было достаточно.
И Тарханов поверил Вадиму сразу. А отчего же было не поверить? Мир бокового времени у него давно уже в печенках сидел, и в достоверности «советских» картинок сомнений он с самого начала не испытывал.
Так что все просто встало на свои места. Идея «комитета по защите реальности» также показалась ему совершенно естественной. Как будто они сами, обнаружив опасность со стороны бокового мира, не предприняли бы чего-то аналогичного.
Ему сейчас важнее было узнать, какую именно роль собирается возложить на него Ляхов.
— Да никакой пока специальной. Просто будешь одним из нас, и задачи будем решать вместе, по мере их поступления. К обоюдной, заметь, пользе. Вот сейчас я дам тебе информацию для подходов к организаторам покушения на князя. Не всю, разумеется, всей ты просто технически не успел бы накопать, и в глазах Чекменева это будет выглядеть подозрительно. Но и того, что дам, будет достаточно, чтобы связать вместе обрывки ниточек, которые ты не знаешь, куда приспособить. А там уже пусть «печенеги» и прочие соответствующие службы нормальным порядком следственные действия проводят. Я тебе заранее скажу, до истинных организаторов вы в ближайшее время все равно не доберетесь и весь массив организации тоже не вскроете, но и того, что сделаете, будет достаточно. Начальству — очень убедительная картина заговора с приличным количеством исполнителей среднего звена. Тебе и прочим причастным — ордена и поощрения.
— А тебе?
— Мне, вернее, всей нашей Службе тоже польза немалая. Мы получаем возможность реализовать великолепный план прикрытия. С точки зрения наших оппонентов все, что вскоре начнет происходить, будет выглядеть именно как успешная, очень успешная деятельность местных спецслужб.
Как раз потому, что российская контрразведка будет действовать доступными ей методами и в пределах вполне естественного дефицита информации, никому из посвященных в голову не придет, что здесь замешаны иные силы. Там ведь тоже не дураки сидят, их организация никак не слабее нашего «Черного интернационала» будет. А возможно (тут я сам всего не знаю), они каким-то образом даже и взаимодействуют. Этакая межреальностная кооперация, возможно и неосознаваемая. Вроде как наведенная взаимоиндукция. Пожалуй, к этому делу Маштакова привлекать придется, глядишь, его приборчики и теории чего-то интересного нам подсказать смогут.
— Ну так давай твою информацию. У тебя всего 16 минут остается. К чему, кстати, такая точность?
— Для тебя это сейчас несущественно. Свой у меня расчет. Когда большое дело начинаешь, глупо на мелочи сладиться. Но уже завтра, я думаю, мы с тобой посвободнее общаться сможем. Давай сюда твое досье… Уложился Ляхов в одиннадцать минут. Остальные пять ушли на инструктаж, каким образом Сергею следует держаться при проводах Майи с Татьяной и как реагировать, если Чекменев затеет с ним разговор на ту же тему, что и Ляхов сейчас, но в ином, конечно, ключе.
— А что, может затеять?
— Скорее всего. Потому что я собираюсь ввести его в курс. А вот если он тебя в известность не поставит, хоть в какой-то форме, тогда плохо. Тогда, значит, он тебе не доверяет еще больше, чем мне. Тогда будем следующую схему активизировать. В любом случае наше дело правое, победа будет за нами.
Выйдя от Тарханова и вновь вернувшись в кабинет Шульгина, Вадим еще успел захватить конец увлекательной встречи двойника с генералом.
— Видишь, встречу Фест проводит вполне грамотно, но, однако, чуть-чуть переигрывает. Хорошо, что Чекменев сейчас в расстроенных чувствах. Я вот разницу улавливаю. Двойник, в силу другого воспитания и жизненного опыта, держится пожестче тебя и по сторонам оглядывается чаще и пристальнее. Что и естественно, мир вокруг все же не родной. А мы ведь с ним довольно долго тренировались. Но это не беда. Для дебюта все равно неплохо.
Шульгин отключил экран слежения, когда Фест растворился в толпе, а Чекменев продолжал сокрушенно рассматривать спущенные колеса.
— Кто ж это так с ним пошутил? Не иначе — ночные таксисты. Ну, нам это только на руку. Еще минут двадцать в запасе имеем. Держи, — он протянул Вадиму совсем маленький прибор, называемый здесь «видеоплеер». На коробочке чуть больше спичечной имелся экран размером в две почтовые марки, тонкие провода заканчивались капсулами величиной с горошину. Обращаться с этой техникой Ляхов уже умел.
— Просмотри и прослушай их разговор по секундам. Наизусть все реплики выучи, чтобы при встрече с генералом — никаких разночтений и самодеятельности. И — пора «домой».
Вадим шагнул в прихожую своей «камеры», торопливо разделся, включил на полную мощность воду из крана и присел на край ванны, чтобы быстренько уяснить, о чем там вел беседу двойник с генералом. Канву-то разговора и идею его он в общем знал, но тут важны были именно детали, конкретные слова, интонации, да и сам маршрут тоже. Вдруг для достоверности придется ввернуть внешне малозначительную, но точную географическую привязку конкретной фразы к местности.
Глава 6
Возвращаясь домой, Чекменев был готов к чему угодно. К автоматной очереди в лобовое стекло машины из любой густой тени под деревьями, к вылетевшему на встречную полосу тяжелому грузовику. И, въезжая во двор своего коттеджа, ставя машину в гараж, поднимаясь на крыльцо, тоже испытывал тяжелый внутренний напряг.