Читать интересную книгу "Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский"

исследователь. Но не более того.

В то время как для научного сообщества, Гранд Магистр Аверский служил чем-то вроде маяка. Ориентира в бесконечно турбулентном пространстве, где новые идеи зажигались с той же скоростью и гасли так же часто, как фонари. А Аверский, как символ того, что и в современном мире можно все еще сделать революционное открытие, которое принесет славу, деньги, почести и… внешний вид, как у живого мертвеца.

Вот только последняя деталь студентов либо обошла стороной, либо не так сильно волновала. Их глаза застилала вуаль, тот незримый, но ощутимый балахон бездонного уважения и почитания, коим была овеяна фамилия «Аверский».

Так что, глядя на Гранд Магистра завороженными взглядами, они не замечали ни его неестественной бледности. Ни сухости кожи, трескающейся буквально от каждого движения Гранд Магистра. Ни, тем более, впалых щек, сквозь которые скоро уже станет возможно различить линии черепа, а также нависшие складками, черные мешки под глазами и сальные, грязные волосы, спрятанные и обрезанные аккурат под фетровую, модную шляпу.

А может студентов просто ослепляли начищенные до блеска туфли, костюм с иголочки, явно той стоимости, о которой могли догадываться лишь такие люди, как Борис Фахтов, а еще звенящий на поясе походный гримуар Аверского и, разумеется, его посох с чистейшим, громадным кристаллом накопителя в навершии.

— Надеюсь ты не собираешься доводить себя до такого же состояния, Арди, — шепнула на ухо Елена.

Ардан посмотрел на подругу с легким удивлением. Она, пожалуй, единственная, кому удалось избежать незримых чар Гранд Магистра и не пасть под очарованием его безграничной славы и… поганого характера.

Или пока никто еще не понял, что именно за человек вошел в аудиторию? Ах да, Аверский же еще не открывал рта.

— Гранд Магистр, я…

— Конвел, не так ли, — походя, невзначай, перебил Аверский, небрежно не пожимая, а давая подержаться за свою руку в белоснежной перчатке. — Кажется припоминаю… вы все настаивали на том, что мои исследования бесперспективны и я впустую трачу финансирование. Хотя на деле тратил я свое наследство.

— Я…

Аверский, не давая и слова сказать профессору, прошел за кафедру и снял перчатку лишь со здоровой руки. При этом никто из студентов даже не дернулся, видя подобную, просто вопиющую бестактность.

Хотя, может те и не видели её вовсе.

Как же.

Кумир.

Арди, расплывшись на столе, попытался сделать вид, что его здесь нет. Каким бы образом Аверский не собирался отыграться на Миларе и Полковнике, Арди не собирался становиться мишенью. Тем более, он все еще помнил обещание Эдварда относительно работы над стратегической магией.

Аверский, приставив посох к кафедре, повернулся к Конвеллу и… попросту дернул правой бровью. Профессор, явно несколько мгновений боровшийся с не самыми теплыми эмоциями, натянул на лицо приторную улыбку и подошел к Гранд Магистру.

Спящие Духи… как же Арди его понимал в этот момент. Конвел был старше Аверского лет на пятнадцать минимум, но при этом Гранд Магистр позволял себе обращаться с ним так, будто говорил с неразумным школяром.

— Благодарен вам за то, что вы согласились…

— Меня пригласил ректор, — Аверский, кажется, вообще не собирался дослушивать. — Увы, не имел возможности ему отказать. Так что давайте перейдем к сути, коллега, — последнее слово Гранд Магистр произнес явно не без сарказма, хоть и, на сей раз, достойно завуалированного. И если бы не месяцы занятий, Арди бы даже его не различил. — На чем должно быть основано мое показательное занятие с неокрепшими умами недорослей?

Арди вздохнул и спрятал лицо в руках. Почему говорил Аверский, а стыдно было ему?

Спящие Духи. Будто у Гранд Магистра в голове уживалось две личности. Одна — бравый военный маг на службе второй канцелярии. Человек, руководствующийся устаревшими понятиями чести и достоинства, которые у большинства вызовут лишь снисходительную улыбку.

А вторая — непосредственно сам Гранд Магистр. Склочный, надменный, смотрящий на всех вокруг как на лишенных разума кукол. Абсолютно, напрочь лишенный какой-либо эмпатии и, если собеседник с пеленок не способен воспроизвести рекурсию во вложенном массиве, то и разговаривать с таким совершенно не о чем.

— Он что, даже плана лекции не подготовил? — возмутилась, прежним шепотом, Елена.

— Брось! Это же сам Аверский! — не сводя взгляда с Гранд Магистр украдкой замахал рукой Борис. — Ему такое просто ни к чему.

Ардан вспомнил сумбур их первых занятий. И не только первых.

Ну да, Борис был прав.

Ни к чему.

Потому что Аверский попросту напрочь лишен преподавательских способностей!

Да, Арди все еще много что узнал от Гранд Магистра. Пожалуй, даже научился тому, что никогда не откроется остальным его сверстникам и не только, но… не без собственного, без ложной скромности, колоссального труда.

— Создание портативных многофункциональных печатей отложенного действия, — едва ли не сквозь зубы, поправляя седую гриву, с прежней, натянутой улыбкой, произнес Конвелл.

Студенты, как один, вместе с Борисом, восторженно вдохнули и выдохнули.

— Что… — поперхнулась Елена. — Это же тема вступительных испытаний в Магистрат! Как можно рассуждать о чем-то подобном без всякой предварительной подготовки!

Ардан был полностью согласен со своей подругой. Многофункциональные печати отложенного действия — это нечто, что выходило за рамки его Водной Пелены или же Щита Орловского.

На поверхности смысл, казалось бы, одинаковый. Но на деле…

На деле и Водная Пелена, и Щит Орловского не содержали в себе какого-то особого множества функций. Они оба попросту поглощали, в том или ином смысле, энергию. Да, Водная Пелена, созданная Арди, еще могла и перенаправлять энергию обратно, но добиться этого не так уж и сложно — Ардан попросту перегрузил печать дополнительным контуром с вложенным, свободным массивом, добавляющим новое правило в свойство печати.

И, причем, подозревал, что та давалась ему так легко исключительно из-за особенностей его пути Эан’Хане. Потому как та же Елена, уже освоившая половину стихий, не была способна толком исполнить Водную Пелену. Две функции — уже перебор для того количества Лей и Звезд, которые Арди вложил в свое изобретение.

Да и у Щита Орловского имелось, опять же, тоже лишь несколько функций.

В то время, как Конвелл говорил именно о «многофункциональных». Тех печатях, в которых данных функций может быть и пять, и семь, да хоть все десять. Да еще и отложенного действия.

А значит — печать должна иметь свойство перехода из пассивного состояния, в активный. Как у того же Щита Орловского.

Вот только… вот только, если взять Щит Орловского и перевести