Читать интересную книгу Кристмас - Александр Варго

«Погуляй, пожалуйста, со мной. Проводи меня ТУДА».

Я осторожно беру ее за невесомую ладошку, боясь причинить боль, и мы выходим в коридор. Луна нарисовала на полу синие полосы, мы ступаем туда, и маленькая гостья, искупавшись в полуночном свете, начинает источать слабое сияние. Мы подходим к железной двери, но крошечное создание, проходящее сквозь стены, в эту комнату попасть не может.

«Какой ОН упрямый. Мне пора отдыхать», – говорит девочка и пристально смотрит на меня своими бездонными черными глазами. – «Ты пригласил тех, кого я просила?»

Я только киваю головой.

«Ко мне опять скоро приедут друзья. Они обязательно должны здесь отдохнуть», – слова еще звучат в ушах, но девочки уже не видно.

Обессиленный, прохожу в комнату и падаю на кровать, которая отзывается жалобным стоном.

День проходит в незаметной суете, и уже начинает смеркаться, когда слышится рокот мотора. Для здешних мест это редкость. Во всей округе лишь в нашем доме теплится жизнь. Серой тенью мелькнул крупный волк, блеснув желтыми глазами. Щенком подобранный мной в лесу, он живет здесь уже пятый год, и мы понимаем друг друга без всяких слов. На всякий случай, подходя к калитке, передергиваю затвор ружья двенадцатого калибра. Кто-то трогает меня сзади за руку, я оборачиваюсь и вижу свою Маленькую Принцессу в неизменном белом платьице. Ее золотистые волосы распущены, на губах еле уловимая улыбка.

«Ты простудишься!» – говорю я, присаживаясь на корточки и гладя ее по волосам. Она отрицательно покачивает головой, затем кивает в сторону калитки:

«Они приехали. Помнишь, я тебе говорила, что жду гостей? Так вот они! Прими их, Андрей, размести, это – наши ЖЕЛАННЫЕ гости», – крошечное создание излучает радость.

Наверное, Маленькая Принцесса все-таки существует только в моем выдуманном мире… Надо смотреть правде в глаза: я – сумасшедший. Может ли считаться безумным тот, кто осознает свое безумие? Я задавал этот вопрос докторам, уже выписываясь из больницы. Неужели психиатрическая больница – удел всех, живущих здесь? И мог ли Борис убить всю свою семью? МОГ ЛИ Я УБИТЬ СВОИХ РОДНЫХ? КТО ЕЩЕ МОГ СДЕЛАТЬ ЭТО? Что с нами сделал этот дом и это место?

Лечащий психиатр говорил мне, что даже у него случаются видения, и это вполне нормально. Происходит взаимопроникновение врача и пациента. Глядя на меня пронзительными глазами, заведующий отделением говорил:

«Чтобы вылечить шизофреника, надо проникнуть в его внутренний мир, и это не проходит бесследно ни для одной из участвующих в процессе сторон. Грань между патологией и нормой весьма условна и размыта. У вас обязательно будут обострения с сопутствующими симптомами: слуховыми и зрительными галлюцинациями. Причем галлюцинация – это то, что вы действительно видите».

И он привел классический пример из психиатрической практики, описанный в научной литературе. Одна больная все время видела слева от себя черта. Ее заставляли смотреть на него через увеличительное стекло, через призму и показывать врачам то место, где находится нечистый. Черт подчинялся законам оптики. Следовательно, женщина его ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВИДЕЛА. И я вот сейчас ВИЖУ, как Маленькая Принцесса повела волка к дому, и он покорно идет, а ее волосы, светящиеся в лунном свете, треплет холодный ветер.

Снаружи стучат. Открываю калитку. Вот они – люди того мира, к которому и я когда-то принадлежал. И какой из этих миров выдуманный, мой или их, – не скажет никто! На лицах гостей растерянность. Ах да! Опускаю ружье и приветливо улыбаюсь:

– Извините, места тут глухие. Мы вас давно ждем!

(Я же обещал Принцессе!)

Деревня Чертовка, «Алексеевский хутор», Воронежская область,вечер 26 декабря 2008 г.

Молодые люди несмело прошли в дом. Впереди шел Аникеев, показывая, где какая комната располагается.

– Куда ты нас привез? – вполголоса спросила Марина у Бояринова. – Черте что.

– Отвянь, – раздраженно ответил ей Виктор, поднимаясь по ступенькам за усатым мужчиной, который представился Андреем Андреевичем. – Все равно в городе хуже, – словно оправдываясь, добавил директор.

– Да уж, – буркнула секретарь, понимая, что спорить с Бояриновым бесполезно.

– Господа, да это самый натуральный дом с привидениями! – воскликнул Александр, театрально воздев руки. Женя выдавила из себя напряженную улыбку, а Аникеев повернулся и внимательно посмотрел на Севастьянова. Никто не обратил внимания на этот тяжелый, испытующий взгляд.

– Располагайтесь, – коротко сказал Андрей Андреевич. – Отдыхайте, а завтра утром я вам покажу окрестности.

Он уже повернулся, чтобы уйти, как у Ксении неожиданно вырвалось:

– Постойте… Скажите, а кто здесь еще живет?

Аникеев замер и глухо ответил, не поворачивая головы:

– Больше никто. Вы – первые гости в этом году. И, наверное, последние.

– В смысле, в этом году? – усмехнулся Сергей, но Аникеев уже спускался вниз по скрипучим ступенькам.

– Офигеть, – подвел итог Александр, когда снаружи хлопнула дверь. Он посмотрел на Виктора, который снова напустил на себя пренебрежительно-высокомерный вид, с которым он привык командовать у себя в офисе.

– Это называется деревенская экзотика?

– А мне здесь нравится, – внезапно сказал Макс, плюхаясь на старый диван. Поморщился, увидев поднявшиеся облачка пыли.

– Слушайте, а мы не умрем тут со скуки до Нового года? – спросила Женя, выглядывая в окно. Кроме кружащихся хлопьев снега, она ничего не смогла разглядеть. – Целых четыре дня еще торчать!

– Зато будет что вспомнить, – авторитетно заявил Александр и выудил из пакета опорожненную наполовину бутылку коньяка. Подмигнул Бояринову, и директор заметно оживился:

– Ну-ка, Маришка, собери-ка нам закуску! Так сказать, перед сном, чтобы кровушку по сосудам разогнать…

Девушка бросила на Севастьянова испепеляющий взгляд, но парень сделал вид, что он адресован не ему.

Снизу послышался едва слышный шорох, словно закопошилось какое-то крупное насекомое, но никто этого не услышал.

Деревня Чертовка, «Алексеевский хутор»,Воронежская область, Максим Фирсов,ночь с 26 на 27 декабря 2008 г.

Не знаю, какая сила нас сюда привела, но ощущение такое, словно я попал на самый край земли, на какой-то далекий остров, затерявшийся в туманных северных морях. Этот странный здоровенный мужик, с седыми усами, оказывается, бывший участковый. Он сам сказал, да и я вспомнил, что он был тогда среди других милиционеров. Что он сейчас здесь делает?

Темные потрескавшиеся стены, старая мебель, клочья паутины на запыленных абажурах светильников… Как этот дом нашел наш начальник? Решил, наверное, пошутить над нами, извращенец хренов! Но мне сдается, он и сам не ожидал здесь такое увидеть: лицо у него какое-то растерянное было. А душа-то у меня успокоилась! Впервые за все это время.

Торжественный ужин в честь приезда напоминает поминки. Кажется, в тот день где-то здесь стояла елка. Господи! Да вон она, в темном углу, с облетевшими иголками, поблескивает игрушками. Но прошло столько лет! ЕЕ ЧТО, НИКТО С ТЕХ ПОР НЕ УБИРАЛ?!

Да нет, этого просто не может быть. Просто… просто тут, наверное, еще кто-то отмечал Новый год. Вот и все объяснение.

Участковый расселил нас по комнатам. Смешно, но я заранее знаю, какая мне достанется. Скрипит лестница, ругаясь, что ее разбудили посреди ночи. Второй этаж – направо, и передо мной распахнулась дверь комнаты ТОЙ ДЕВОЧКИ. Сердце словно стиснула костлявая рука, и я стиснул зубы, чтобы не закричать. Передо мной был тот самый шкаф, где я просидел столько времени.

Андрей Андреевич желает мне спокойной ночи и уходит. Лестница опять ворчит и постепенно затихает. Запираю дверь изнутри, тушу свет и, не раздеваясь, ложусь на кровать. Спать не хочется. Встаю, подхожу к окну. Во дворе промелькнула какая-то тень. По-моему, какая-то крупная собака.

Поднимаю глаза и смотрю на крупинки звезд, переливающиеся разноцветными огнями. Наверное, так же смотрела на небо и та девочка, мечтая о новогодних чудесах. Опять ложусь и смотрю в потолок, на голубые квадраты, нарисованные луной. В соседнюю комнату поселили Петрову. Она тоже не спит, и мне слышно, как Ксения ворочается и кашляет.

Тишина. Она постепенно наполняет роковую комнату неземным звоном. Я явственно ощущаю, как вибрирует воздух, из последних сил сопротивляясь звенящей пустоте. Что-то прошелестело, как будто пролетела большая невидимая бабочка. Меня бросило в пот.