в рабах на веслах китайцы, меня и так в ступор вогнали. А тут ещё и пчелы размером с маршрутку! Ё моё!
— Насть, ты снимаешь? — Я кивнул головой в сторону пчелы, хоть она этого и не видела.
— Ага! — Она согласно кивнула.
— Это чё за пчела такая?
— Это оса Серёж! — она закончила съёмку, потому как это скрылось за деревьями.
— Не принципиально, Насть! Ты представляешь что будет, если эта херня ужалит человека?
— Да уж, такое сложно представить! — Она повернулась ко мне и посмотрела в глаза. — Мне страшно Серёж!
— Мне тоже, страшновато! — Я обнял её и притянул к себе. — Но тебя я в обиду не дам.
— Спасибо тебе! — Она приподнялась на носочки и поцеловала меня. Да я любому разорву на британский флаг за неё.
— Ты закончила съёмку?
— Да! Корабль сняла! — Она пожала плечами. — Насколько камера позволила.
— Надо наверное валить от сюда! — Я одел бинокль на шею. — Только теперь ещё и вверх поглядывать нужно. — Настя согласно кивнула.
Было видно что Настя сильно переживает по поводу увиденного. Я вёл её за руку по тропинке, она молчала. Я не знал что ей сказать и как успокоить её. Да и стоит ли что-то говорить. Мне кажется, нужно просто быть рядом и всё.
Так в молчании, мы дошли до машины, держась за руки. Я поглядывал на верх, а она под ноги.
— А почему ты решила что это оса? — Мне надоело молчать.
— Что? А, это! Ну, у пчёл тельце более округлое и мохнатое, а у этой более вытянутое. — Было видно, что она как будто не здесь.
— Насть! — Я остановился и обнял её. — Давай договоримся:-ты не уходишь в себя и делишься со мной своими переживаниями. Хорошо? — Она помолчала немного.
— Хорошо Серёж, договорились! — Она улыбнулась.
Я притянул её к себе и, в который раз поцеловал. Потом нехотя отлип от неё, открыл дверь машины и усадил на сиденье. Я видел, что ей всё ещё не по себе. Ничего, со временем успокоится. Не буду торопить события.
Я уселся за руль, завёл машину, развернулся и покатил в обратном направлении. Ехать домой решил также как и сюда. Той же дорогой.
Мы не спеша катили, асфальт закончился, началась гравийка, Настя все молчала и смотрела перед собой. Я вспомнил про существование магнитофона. Включил его. Заиграла музыка.
Я хотел бы ветром стать
И над землёй лететь!
— Из колонок запел Валерий Сюткин. Я положил руку Насте на ногу и начал гладить.
Но ты сказала мне, это мечты!
Ничего в них нет
Вот и всё что сказала мне ты…
— А ты мне что скажешь Настя? — Она повернулась ко мне.
— Мне страшно Серёж. Как то всё это на меня подействовало! — Она накрыла мою руку своей и сжала ладонь. — Я в шоке, короче!
— Прорвёмся солнце!
— А нет ничего другого послушать? — Она отпустила мою ладонь.
— Да это же машина пенсионеров! — Я пожал плечами. — Вряд-ли у них есть что-то другое. Посмотри вон в баре. — Я убрал руку с её ноги и открыл ей крышку бара.
Она порылась немного, достала все диски — только у дяди Вити они ещё остались в машине, — перебрала их и отложила в сторону. Потом поковырялась ещё и извлекла на свет переходник с SD на USB.
— Вот что нашла! — Она гордо подняла подбородок будто нашла клад. — С телефона щас флешку переставлю, будем слушать современную музыку.
— Попса форево! — Я согнул руку в локте, в одобряющем жесте.
— Что-то против имеешь? — Она нахмурила брови.
— Нет конечно! — Я поднял обе руки в защитном жесте. — Как можно? — Она показала мне кулак. Ну хоть успокаиваться начала.
Она воткнула флешку в магнитофон, включила и из колонок зазвучал Имеджен Драгонс, с их хитом — Фандэ. Ну это нормально. Такая музыка мне самому нравится. Я начал похлопывать по рулю в такт музыке, а Настя сидя пританцовывала. Я даже скорость прибавил, мы выключили кондиционер и открыли окна. Настя добавила громкости. Ну вот, настроение вроде улучшилось.
Когда выехали на нормальную дорогу я надавил на газ. Время было уже больше часа дня. Хотелось поесть, да и вообще домой попасть, с остальными впечатлениями поделиться. Может и они что-нибудь расскажут.
Когда начали спускаться в город по Осоавиахима, я увидел над городом такую же осу. Она летела медленней. Я остановился, взял бинокль и вышел из машины. Настя вышла вслед за мной. Я приставил бинокль к глазам и начал рассматривать осу. Далековато конечно, но что-то увидеть всё же удалось. А именно, между головой и жопой этой осы, откуда крылья выходят, находилась какая то светящаяся штука, внутри. Так, это интересно. Настя подошла, обняла меня и молча протянула руку за биноклем.
— Вон, глянь. Что это у неё светится между головой и жопой? Я указал рукой. Она посмотрела, потом повернулась ко мне.
— Это не жопа, а брюшко и там ничего не светится. — Она вернула мне прибор. — Везде вам мужикам жопы светящиеся мерещатся.
— Эй, что за тон? Я серьёзно, она там светится, а как у неё задняя часть называется я не знаю-я пожал плечами.
— Я не вижу чтоб у неё что-то светилось! — Она тоже пожала плечами. — Да и что нам это даёт?
— Так, стоп, а то что я свечусь, да и остальные, ты тоже не видишь!? — Я повернулся к ней.
— Нет, не вижу я хлопнул себя ладошкой по лбу. — Что?
— Вот я тормоз. И что стоило спросить у всех, один я вижу это свечение или нет?
— Может это глюки у тебя? — Она посмотрела мне в глаза.
— Ага, конечно! С чего бы? Сфоткай эту херню пожалуйста! — Я указал в направлении осы.
Она достала телефон, включила камеру и навела на осу. Это насекомое летело далеко и заснять толком не удалось, но было понятно что над городом летит какая то штука.
— Ну что, поехали домой? — Я направился к машине.
— Да, поехали!
— Насть, а ты правда не видишь свечение? Я посмотрел ей в глаза когда мы расселись в машине. — Нет, не вижу. А что за свечение? — Видать поверила.
— Ну, вот ты, светишься всякими цветами. — Я покрутил ладонью, подбирая слова. — Знаешь, они переливаются, цвета эти. — Мне было сложно объяснить всё это. — это как будто ореол какой то, яркий такой. Они как-то меняются. Когда ты была без одежды, то вся светилась, а одетая нет, только голова. Я пожал плечами. — Хрен знает как объяснить,